— Привет, как ты? — спросил чуть взволнованный мужской голос.

— Здравствуй, Марк. Ты в отпуск?

— Да, я в Москве.

— Приятно отдохнуть. Как я? Просила тебя о помощи, ты не ответил.

— Не мог ответить. Обстановка не позволяла. Давай встретимся и всё обсудим, — глухо прозвучал голос, выбивавший из её души звуки органа.

— А я боюсь с тобой встречаться, Марк! Прошлой осенью подруга твоей жены сообщила по телефону, что вы теперь работаете вместе. А меня, если я посмею с тобой встретиться, пустят по миру. Так и вышло. Работы лишилась, устроиться в газеты-вузы-на телевидение не удалось. В марте она позвонила ещё раз. Сказала, что вы с супругой решили остаться на третий срок. А меня, если я посмею ещё раз с тобой встретиться, попросту убьют. Ты в Ашхабаде, Марк, за меня тут некому заступиться.

— Ну, не сгущай краски. Ты совсем без работы?

— Подумай. Сделай одолжение. А подумаешь — звони. Ведь мы когда-то были друзьями, — сказала Лена и нажала отбой.

Силы её были исчерпаны. Дышать было тяжело. Но надо выдержать и не упасть. Не время. Глаза… Ах, это напарник. Он же куратор.

Такое уже было. Когда прошлым летом, увидев в социальной сети, что её любимый вручает на официальной фотографии посольского сайта грамоту какой-то туземной деятельнице, а на пальце заметно обручальное кольцо, у Лены так же сдавило дыхание. Да, в колониальных представительствах так принято. Тем более, что законная супруга перебирает бумажки в соседнем помещении, сама напросившаяся у посла на техническую должность. Разум подсказывал — не верь внешнему, смотри внутрь. Но сердце считало удары так, словно это был обратный отсчёт. Тогда, в сентябре прошлого года, она пошла в единственное место, где рассчитывала найти облегчение. В театре давали «Ромео и Джульетту». Первый ряд, привычное место у левого края сцены. Юная влюблённая Джульетта улыбается и посылает воздушный поцелуй. Это знакомая актриса увидела её, остроумную и весёлую подругу кулис, решила поприветствовать. А вот брат Лоренцо, смешивая зелье в чашке, крутит её у рта, делает вид, что подносит к губам, а сам с ухмылкой смотрит налево в зрительный зал, показывает головой вглубь сцены и подмигивает. Как не понять. У исполнителя роли святого отца, у Тимура Орагвелидзе сегодня день рождения. И он приглашает Лену отметить это знаменательное событие после спектакля со всеми в репетиционном зале. А она сидит на своём привычном месте, и ей трудно дышать. Шампанское для Тимура она оставит администратору. «Тебе плохо? Может, в аптеку? Как стенка бледная. Посиди… Давление, наверное». Не давление. Она раздавлена горем. Сейчас, в театре, наяву, ей кажется, что всё это происходит не с ней. И хочется только одного — выключить телевизор и лечь спать.

Разумеется, приехав через два месяца в Москву на пару дней, Марк всё очевидное представил в ином свете. Успокоил, обещал вернуться. И улетел. В январе они встретились ещё раз, когда он появился в метрополии решать вопросы финансовой проверки вверенного ему подразделения. Обещал где-то в марте подать в отставку с государственной службы, чтобы не нарваться на штрафы и ещё большие неприятности. Мол, хрен с ней, с государственной пенсией, которую надо было бы зарабатывать ещё и третий срок. Конечно ж, он попробует устроиться на высокую должность во Всероссийскую телерадиокомпанию, а опытного и талантливого политического обозревателя, так несправедливо выдавленную с государственного радио, возьмёт к себе. И она постаралась ему поверить, ведь старания найти работу самостоятельно не оправдались.

И вот уже июнь. И он в Москве. В отпуске. Deja vue[33].

Зачем она отстояла очередь к мощам Николая Чудотворца, моля лишь об одном — чтобы Марк вернулся? Неужели это снова происходит с ней?.. Как же хочется сейчас выключить телевизор и лечь спать.

В микроавтобусе был дым коромыслом. К совещанию, которое в семь пополудни наметил Троян, надо было подготовиться.

— Максим, чего у тебя? — настоящий полковник шустро печатал какие-то сообщения в служебном чате со штаб-квартирой генерала Александрова. — похоже, в задачке слишком много неизвестных.

— Параметрическое уравнение, не имеющее решения, — опять устроив на голове межгалактическую инсталляцию, сформулировал выпускник МВТУ.

— Львом от колена Иуды называли Иисуса Христа, — сообщила Рита, — так что первая точка Via Dolorosa вообще может быть заголовком. — Ле-ен?

— А последняя — знаком большого конца, — отозвалась та, еле шевеля губами. — Луна, скорее всего, имеет буквальное значение. День — ночь. Спартанский символ — запад. Персия — солнце встаёт на востоке. Два конца тогдашнего обитаемого мира. Заметьте, Колумб доплыл до Америки спустя двенадцать лет после бракосочетания Ивана III с Софией Палеолог. Солнце как символ жизни царствует во вселенной. На большее фантазии пока нет.

— Принимаю «Солнце» как рабочую версию, — сказал Дубровин. — Вы, Лена и Миша, чтобы не удивлялись. Вам составляли алиби молодожёны из нашего управления. Они были у тебя на квартире, старик, и… Приехали на такси, изображали вас. Всё убрали. Бельё с собой привозили. Троян, вроде, не сомневается, как подполковник восстанавливал силы капитану. Но вам надо держаться друг с другом… Как бы это? Ласковее. Доверительнее.

Маргарита хихикнула и покосилась на новую подругу. Но у той на лице застыл античный мрамор маски с едва приподнятыми уголками губ.

— Лев от колена Иудина, говоришь? — всё-таки вставила Лена. — Да-да. Помню. «Подойдёт Лев от колена Иудина и склонит голову у ног моих. А видевшая сатану, падавшего с неба молнией в ночи, слышала слово, что он сказал. Это слово про себя шепчу».

— А это ещё что такое? — молчавший до сих пор отец Ермоген вздрогнул и встрепенулся, глядя на агента Гречанку почти с ужасом. — Это ведь не…

— Это заговор сибирской целительницы, ваше преподобие. Не повредит. В камере, где мы были, скорее всего, оборудован механизм противовесов и рычагов, иначе какой бы энергией он питался? — объяснила она, — я не физик, это просто логика. Скорее всего, нажав нужные клавиши греческих букв, мы могли бы открыть спуск в глубокую шахту. Не даром же за семьдесят лет у большевиков ничего не вышло с поисками кремлёвских тайников. И холм Боровицкий считался издревле местом силы. Опять же не даром.

— Всё. Подытожим, — произнёс полковник, глянув на часы. — Порядок иконографии ребуса. Четырнадцать символов. Лев, человек, дитя, царь, буква V в кружке… Это что такое может быть?

— Бывают значения в картах Таро прямые и перевёрнутые, — заметила Рита, заметно осунувшаяся за последние несколько часов, — может быть, это буква не латинская, а греческая? Тогда — Л. Лакедомоняне. Спартанцы.

— Принимается. Щит Спарты. Драка, Персия, слово, слава, рука, камень, ключ, крепость, Луна. Все находимся на связи. Встретимся в этом же автобусе в воскресенье в десять. Где конкретно — сообщу дополнительно каждому персонально. На совещании у Трояна доложите каждый свою тему. Лена — историческое расположение приделов Воскресенского монастыря на Истре. Справку прочтёшь по дороге. Ты просто молодец! Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино. Мозг мощностью в пять килотонн. Без тебя справиться было бы никак невозможно. По-моему ты заслужила квартальную премию.