были оштрафованы как главные виновники краж, – пишет профессор Карен Джонс[85], основываясь на своих исследованиях в архивах второй половины XV – первой половины XVI веков, – средний штраф для мужчин составлял более трех шиллингов, в то время как для женщин он составлял чуть меньше шиллинга». Но, во-первых, как уже было сказано, женщины редко крали что-то дорогое, а сумма штрафа могла зависеть от стоимости украденного. А кроме того, как пишет Карен Джонс: «…значительная часть женщин была замужем и, следовательно, юридически ничем не владела, так что технически платить должны были их мужья. Присяжные вполне могли неохотно налагать большие штрафы на мужей за правонарушения, совершенные женами без их участия; более того, это могло бы создать прецедент, о котором они могли бы пожалеть, если бы их собственным женам когда-либо были предъявлены обвинения».

Ну и, наконец, присяжные были не звери и вообще смотрели на ситуацию довольно практично – налагая штраф, они старались учитывать платежеспособность обвиняемого, чтобы у него была возможность этот штраф выплатить. Одинокие женщины и вдовы были в среднем гораздо менее состоятельны, чем мужчины, поэтому и штрафы для них были ниже. Самых бедных иногда вообще освобождали и от штрафа, и даже от выплаты судебных издержек.

Епископ и монахиня. Миниатюра. XIV век

Кроме всего прочего, говоря о женской преступности, нельзя забывать, что довольно большая группа дел рассматривалась не светским, а церковным судом, о котором речь пойдет дальше. Да, там были менее тяжкие преступления, но зато женщин в протоколах епископских судов гораздо больше. К тому же надо понимать, что церковные суды наказали больше людей, чем любые светские. Там выносились приговоры по делам о сексуальных домогательствах, пьянстве, дебошах, азартных играх, бродяжничестве, клевете и диффамации; и по статьям за сексуальные приставания, словесные оскорбления, брань и распространение порочащих сведений женщины привлекались очень часто. Отдельно надо упомянуть супружескую измену и блуд, за которые церковные суды карали представителей обоего пола, а также проституцию и сводничество, в которых, конечно, чаще обвинялись именно женщины.

Судьи и истец с ответчиком. Миниатюра. XIV век

Ну и к тому же, как пишет Карен Джонс: «…регулярно утверждается, что в то время как мужчины прибегали к физическому насилию для разрешения споров, женщины чаще прибегали к словесным оскорблениям. Таким образом, мужское нападение в некотором смысле эквивалентно женскому ругательству».

«Бароны-разбойники»

Есть несколько тем, которые я до сих пор сознательно обходила стороной в силу того, что они либо очень плохо изучены, либо требуют слишком большого отдельного внимания. Однако о преступлениях представителей привилегированного класса – баронов, рыцарей и джентри – все-таки сказать несколько слов нужно.

Тема это важная и обширная, но, к сожалению, недостаточно изученная. Да, известно, что дворянство гораздо реже каралось судьями за уголовные преступления – за XIII век, например, в Англии было вынесено около трех с половиной тысяч приговоров за убийство, но среди наказанных не было ни одного лорда или хотя бы рыцаря. Кого все-таки арестовывали, обычно отпускали за взятку или по дружбе, а кого не отпускали, тем помогали сбежать, ну а оставшихся присяжные предпочитали на всякий случай оправдать.

Известно также, что и бароны, и рыцари нередко нарушали закон, причем иногда очень масштабно – сколачивали целые банды, которые грабили на дорогах, брали заложников и требовали выкуп, нападали на горожан, крестьян, а иногда и на других баронов. Правда, сами они марали руки очень редко, и убийство, совершенное лично каким-нибудь вельможей, – это исключение. Зато сохранилось немало данных о том, как слуги и сквайры[86] какого-нибудь знатного господина нападали на людей, пытали их и вымогали у них деньги. И таких историй великое множество.

В XIV веке королю даже пришлось издать указ, запрещающий дворянству одевать в свои гербовые ливреи тех слуг и сквайров, которые наняты ими временно. Это было сделано для того, чтобы ограничить возможности таких «банд» и заставить господ отвечать за действия своих подданных, а не отговариваться тем, что эти люди на него уже не работают. Это, кстати, тоже задокументировано, что для грязных дел лорды и рыцари предпочитали привлекать наемников со стороны, чтобы не подставлять своих вассалов и слуг, а следовательно, и самих себя.

В особо серьезных случаях, как я писала выше, таких баронов-разбойников могли привлечь по статье об измене, что для простолюдинов в свою очередь было крайне маловероятно.

Коитус. «Трактат о здоровье», Миниатюра. XIV век

На грани закона

Но с другой стороны, если разбирать их внимательно, оказывается, что во многих случаях все эти люди вовсе не преступали закон. И когда на них подавали в суд, присяжные узнавали, что слуги рыцаря разрушили мельницу за неуплату налогов или побили кого-то тоже потому, что человек отказывался платить. И закрывали дело. Что поделать, средневековые «коллекторы» были в своем праве.

Вот эта особенность Средневековья вообще постоянно запутывает исследователей. Где начиналось и заканчивалось право того или иного дворянина? Проблема в том, что они сами иногда этого не знали. Шла постоянная борьба между королем и знатью за то, где права короля, а где права сеньоров[87]. Когда король издавал новый закон, ограничивающий власть феодалов, многие отказывались смиряться, и нередко после нескольких лет борьбы, беспорядков, а иногда и гражданской войны, ему приходилось идти на компромисс.

Лорды тоже в свою очередь шли на такую игру на грани закона (а то и за ней) не от хорошей жизни. В средневековой Англии социальная иерархия была очень строгая и поддерживалась именно деньгами. И если какой-то дворянин вдруг потерял источник доходов, это было для него катастрофой – рушилась вся система его взаимоотношений с вассалами, арендаторами, слугами, да и с его сеньором, которому он должен платить налоги или отрабатывать военной службой. Любой дворянин содержал целую толпу людей, составлявшую его хаусхолд[88], и небольшой, но боеспособный отряд, с которым его король мог в любой момент отправить воевать куда-нибудь во Францию или Шотландию. Поэтому, если у него исчезали доходы, это означало не просто что он вынужден будет урезать себя в тратах, не покупать новые наряды и новых лошадей. Это значило, что его мир, его хаусхолд, распадется, а все эти люди, которые зависят от него, останутся без жилья и работы.

Так что некоторые «банды» появлялись именно так – например, подобной преступной деятельностью отметился сэр Роджер де Лейборн, впавший в немилость