– Знаю, мамочка, знаю, – отмахивается Ева. Я уже собираюсь рассказать о погибшей лошади, но дочь не дает открыть рта. – Ну все, хватит. Ты сейчас говоришь как Натали.

– Ладно, уже ухожу. – Я оставляю денник и закрываю за собой голландскую дверь.

Возвращаюсь к Морин и по дороге натыкаюсь на Натали. На мгновение наши взгляды встречаются. Легким кивком даю понять, что благодарна за заботу о Еве. В ответ Натали строит шутливую гримасу.

* * *

Мы с Морин садимся за накрытый пластиковой скатертью столик в палатке-закусочной, и я чувствую, как паника нарастает с новой силой. Дождь льет и льет, трава на улице насквозь пропиталась влагой, и земля уже ее больше не принимает.

– Ну что, эта крыса так и не появилась? – интересуется Морин, отрывая пластиковый язычок от чашки с кофе.

– Нет, не появилась, – угрюмо бормочу я, отхлебывая из своей чашки. Кофе здесь отвратительный, будто его продержали на огне часов пятнадцать подряд. В виде насмешки в него добавили капельку растительных сливок. Понятно, такой напиток вполне пригоден для веганов.

– Может, оно и к лучшему, – заявляет Морин. – Приезд папаши, возможно, снова выбил бы девочку из колеи.

– Вероятно, вы правы. Но ему так легко не отделаться, и придется объясниться перед дочерью.

– И давно вы в разводе?

– Десять месяцев.

– Понятно. – Морин делает многозначительное лицо и откидывается на спинку стула.

– Да нет, вряд ли. Можно взглянуть на вашу программу?

– Ищете Еву? Она третья от стартовой линии.

– А Колин?

– Шестая, если я разрешу ей участвовать.

– Хотите снять дочь с соревнований?

– Возможно. – Морин на мгновение задумывается. – Понимаете, утром я стала свидетельницей несчастного случая с лошадью. Видела, как она упала.

Как мать, я прекрасно понимаю тревогу Морин.

– Может, проверим маршрут? – предлагаю я.

– Давайте. – Морин встает из-за столика и забирает программу и шляпу.

* * *

Тащимся по полю, а под ногами хлюпает пропитавшийся водой дерн. На мне туфли-вездеходы на высокой деревянной танкетке, но поскольку у них отсутствуют задники, носки насквозь промокли. Ко всему прочему, мы умудряемся пропустить специально размеченную пешеходную дорожку и вынуждены пережидать, пока мимо пронесется галопом последняя участница соревнований в младшей группе. Поднырнув под веревочный ограничитель, движемся дальше по маршруту.

– Какому препятствию вы отдаете предпочтение? – интересуется Морин, когда мы добираемся до противоположной стороны.

– В общем-то, мне все равно. Сказать по чести, я не смотрю соревнования.

– То есть как это не смотрите?

– Так уж получается, – мямлю я в смущении и обгоняю Морин.

– Нет, объясните, – настаивает она и, поравнявшись со мной, заглядывает в лицо.

– Понимаете, я нахожу местечко рядом с препятствием, жду, когда появится Ева, а потом закрываю глаза. Когда она, по моим подсчетам, приземляется, начинаю хлопать, как ненормальная, и боюсь дышать, пока дочь не пройдет весь маршрут.

– Ха, ну и дела! – добродушно улыбается Морин. – Да вы, Аннемари, просто шкатулка с сюрпризами. Как здорово, что мы познакомились.

Мы движемся ко рву с водой, но там уже собралось столько народа, что приходится обходить его стороной.

– Послушайте, уж коли вы признались, что закрываете глаза во время соревнований, позвольте кое в чем признаться.

– Буду рада, – не скрываю я удивления.

– Я, пожалуй, сниму Колин с соревнований, хотя она растерзает меня на части. А сейчас давайте найдем препятствие, которое ближе всех к старту.

– Хорошо, пойдем, – энергично киваю я.

Господи, я искренне благодарна Морин. Эта женщина только что дала понять, что я вовсе не сумасшедшая, а просто мать, переживающая за свое дитя. Озираюсь по сторонам, разглядывая мокнущих под дождем зрителей. Интересно, сколько среди них родителей участников, которые захотят добраться до стартового бокса?

В этот момент оживает громкоговоритель:

– На маршрут выходит первый участник соревнований в старшей группе Джоанна Дэниэлз под номером двадцать шесть на лошади по кличке Вулкан. – Голос у диктора тот же, что и вчера. Ему бы комментировать игру в гольф, а не конные соревнования по троеборью. Мы с Морин переглядываемся и спешим дальше.

– Вот, смотрите! То что надо! – кричу я и останавливаюсь прямо перед веревочным заграждением.

Препятствие двадцатое из двадцати трех. Судя по малому количеству зрителей, оно не пользуется популярностью. Оно-то нам и подходит. Устойчивая конструкция, напоминает перевернутое вверх дном каноэ, которое установили на бревнах в несколько футов высотой. Может, это и правда перевернутое каноэ.

– А где стартовый бокс? – интересуется Морин.

– Вон там. – Я машу рукой в сторону виднеющихся на расстоянии деревьев.

– …в данный момент находящаяся на маршруте лошадь идет с промежуточным счетом двадцать баллов, без штрафных очков за просроченное время, – гнусавит из громкоговорителя комментатор.

Покрепче закутываюсь в куртку и закоченевшими пальцами что есть силы впиваюсь в металлическую рукоятку зонтика.

– …А вот на старт под номером семнадцать выходит Дэвид Шикофски на лошади по кличке Люцифер. Он преодолевает первое препятствие «бревно» и направляется к «канаве» и «изгороди»… а Джоанна Дэниэлз и Вулкан преодолевают кирпичную стену и близки к завершению маршрута. Тем временем на маршрут под номером сорок два выходит третья участница Ева Олдрич на лошади по кличке Дымчатый Джо. О, это лошадь породы нокота вороно-чалой масти! Только посмотрите, какой красавец! Глаз не оторвать!

Морин обнимает меня за талию, а я не выпускаю из рук ледяную рукоятку зонта, стараясь укрыть нас обеих от дождя.

– Все будет хорошо! – успокаивает Морин и дружески подталкивает в бок. – Ваша дочь – отличная наездница, а эта лошадь способна преодолеть любое препятствие. Господь свидетель, Джо – самая прыгучая лошадь из всех, что имеются у Натали.

– А тем временем Джоанна Дэниэлз преодолевает девятнадцатое препятствие, забор из прутьев, и направляется к препятствию под номером двадцать, – выводит нудным голосом комментатор. Мне даже кажется, что он позевывает.

– Смотрите, вот Джоанна! – Морин еще крепче меня обнимает.

В поле зрения появляется чистокровная скаковая лошадь темно-гнедой масти. Животное насквозь промокло и прижимает к голове уши. Длинные передние ноги обильно смазаны синим жиром, чтобы в случае столкновения с препятствием лошадь плавно с него соскользнула. Не слишком надежно, но это единственное средство защиты для лошади при преодолении твердых препятствий. У наездницы охотничья посадка в седле. Дождь хлещет девочке в лицо, и она дышит открытым ртом, так что отчетливо видны передние зубы.