– Будем откровенны, они сопровождают тебя, а не нас, – хохотнул Петр.

– Верно и настойчиво, – с затаенной завистью выдохнула Рами, отдернув полог, чтобы не мешал.

Рядом с ней тут же показалась и заинтригованная Таури.

– За тобой следят палачи Дарглана? – ошеломленно вытаращилась на меня бывшая жительница Фейрата.

– Только один. И он не палач, а жрец Сияющей, – наставительно поправила я.

Обе фанатки Белых, Рами и Таури, кивками меня поддержали.

– Весь Хартан знает, что это одно и тоже, – растерянно пожала плечами Вирсалика, а потом глухо пояснила, видимо подумав, что создала нехорошее впечатление о себе. – Господа, я прошу прощения, если оскорбила этих достойных оборотней. Мне сорок семь лет, я родилась после войны Фейрата с Даргланом и с детства слышала жуткие истории про белых палачей, которые беспрекословно подчиняются своей сияющей в небесах безжалостной богине. Мой отец с дичайшей ненавистью и тщетно скрываемым страхом рассказывал, что во время войны везде, где появлялись белые волки с синими глазами, на поле боя оставались сплошь изуродованные трупы даже самых сильных фейратцев.

– Ничего себе! – восторженно выдохнул Петр.

Вирсалика, грустно улыбнувшись, продолжила:

– Фейрат, как и Ирмунд, и многие темные почитает Белую Эйту, белый считается ее цветом. Однако после войны с Даргланом, когда были уничтожены сильнейшие некросы большинства фейратских верховных домов, белый стали использовать только во время ритуалов, посвященных Белой Эйте. А из повседневной жизни его повсеместно убрали, чтобы не напоминать потерявшим родных о белых палачах Дарглана.

– Белые же не одни в войне участвовали? – удивилась я.

Вирсалика пожала плечами, а потом вспомнив, видимо, еще одного героя страшных рассказов, кивнула:

– Участвовали-то многие, но до судорог запомнились два клана. Еще клан Скалистых частенько с самыми черными проклятьями вспоминают. Честно сказать, я про них почти ничего не знаю, но, если не ошибаюсь, их земли граничат с Фейратом и они, как и вы, вроде, тоже ипостась орлана имеют. Потому что отец в бешенстве частенько на их белые пернатые головы призывал гнев богов.

– Скалистых, значит, и спустя пятьдесят лет забыть не в силах? – мстительно ухмыльнулся шедший рядом с козлами Граш.

– Д-да, – запнувшись от его зловещего оскала, кивнула Вирсалика.

– Вот папа порадуется! – довольно присвистнул Меллик.

– Нехорошо вышло, негостеприимно, – виновато улыбнулась я, осознав, что за целую неделю совместной дороги мы ни разу не обмолвились Вирсалике о том, куда едем и в каком клане состоим.

При этом ее едва ли не допрашивали со всем пристрастием и дотошностью. Сама же беглянка явно стеснялась задавать лишние вопросы, радуясь уже тому, что ехала в Дарглан под охраной, в тепле и сытости. Мы еще и отвлекали ее от дум о неопределенном будущем и пугающей погоне.

– Ага, – кивнул с ухмылкой Петр, – у нашей гостьи все вызнали, а сами о себе толком ничего не рассказали.

– Хоть в чем-то я могу гордиться вами! – неожиданно абсолютно серьезно похвалил Граш. – Болтаете много, но самое важное держите при себе.

– Вы это о чем? – хрипло уточнила Вирсалика.

– Ты только не волнуйся, – вмешалась я и, накрыв меховой рукавицей утепленную вязаной варежкой из девчоночьих запасов руку женщины, мягко пояснила, – просто мы из клана Скалистых.

– А преследуют вас Белые… – окончательно севшим голосом выдавила бедняжка, непонятно что себе надумав от страха.

– Не преследуют, а охраняют, – поправила я с улыбкой, а потом, поймав ехидный взгляд Петра, состроив озабоченную мину и на полном серьезе пояснила: – Ты же видишь, что у нас очень юная компания путешественников. Безответственные мальчишки шляются без спроса по злачным местам. В общем, нужен присмотр. А Белые – жрецы. Ну вот и проявили заботу о непутевом молодняке.

– А сама-то! – обиделся Петр за «непутевый молодняк», Меллик легонько, с укоризной ткнул меня локтем в плечо.

– Все мы не без греха, – согласилась я весело.

– Скорее бы до Дарглана добраться, – тяжело вздохнула Вирсалика.

Нахохлившись, она еще плотнее закуталась в подбитый мехом плащ. Я невольно задумалась, глядя на нее: «девушке» почти пятьдесят лет, а выглядит максимум на двадцать пять, красивая, хрупкая и застенчивая. Даже в тепле таверны она не расслаблялась. Всегда с прямой осанкой, руки на коленях, сжатые в кулаки, словно настороженная примерная девочка, смотрит немного исподлобья, но не хмуро, а явно привыкнув не поднимать взгляд. Из ее рассказов выходило, что у женщин в Фейрате не просто нет прав, даже смотреть в глаза мужчине нельзя, только с разрешения или по требованию. Темное шерстяное платье с воротом до подбородка, черные волосы с серебристыми прядками-крапинками, которые казались не сединой, а стильным мелированием.

Я младше Вирсалики в два раза, однако ощущала себя старше. И дело не в прошлой жизни и знаниях, а в разнице воспитания и жизненном опыте обычной даргланки и фейратки. За неделю общения и наблюдений за ней, я уже не раз поймала себя на занятной мысли: как же мне невероятно повезло переродиться в свободном Дарглане, а не в Фейрате! И как же я была неправа, еще пару месяцев назад считая Дарглан махровым патриархатом. Не-ет, все познается в сравнении. И Дарглан, оказывается, земля свободных женщин. Я вон самого жреца богини сколько раз посылала лесом, а он за мной по чужим землям бегал. И не с целью наказать или отомстить, а заботился и охранял!

Настроение мое скакнуло вверх, а воображение живо нарисовало уже прочно обосновавшиеся в памяти сияющие «лампочки» на мужественном красивом лице. Что-то я даже соскучиться успела…

– Ой, что это? – указала Вирсалика на огромную белую глыбу, кое-где облепленную снегом, мимо которой мы проезжали.

Глянув на привычный для оборотней указатель, Граш улыбнулся и с нескрываемым облегчением выдохнул облачко пара, ответив:

– Поздравляю, ты пересекла границу и теперь находишься на землях Дарглана.

– Правда? – в молитвенном жесте сложила ладони у груди беглянка. – Все? Меня здесь больше не догонят?

Граш поморщился, но ответил откровенно:

– Еще пару дней придется быть настороже. Но чем дальше от границы с Кайкасором, тем спокойнее и меньше вероятность встретить воинственных чужаков. Сейчас мы находимся на земле клана Вальжан, это не родовой, а смешанный клан. Причем не только крылатый, но и мохнатый. Здесь живут и маги, и обычные люди… Их немного, но все-таки.

– Как у нас в Фире. Мы тоже у самой границы живем, только с Ирмундом и Байратом, – добавила я и вспомнила про Рейтиша.

Соскучилась по своему брату и даже по Артемии…

– Все верно. Однако подобное только у приграничных кланов дозволяется, вглубь Дарглана разрешают проезжать только торговцам и только тем, кто загодя оформил разрешение.

– Это разрешение сложно получить? – нахмурилась Вирсалика.

– Скажем так, не легко, – ответил Граш. – Торговые и другие разрешительные грамоты выдают только главы приграничных кланов, для многих из них это приличная статья доходов. Однако ее все равно довольно сложно получить. Поскольку выданная грамота налагает ответственность на главу