клана, который ее выписал, за деятельность, поведение и законопослушность получившего ее. Поэтому приграничники тщательно проверяют всех, кому дают разрешение. И поэтому торгует Дарглан только с теми, кого давно и хорошо знает. Чужакам на нашу землю путь заказан. Если ты не оборотень и не имеешь грамоты, тебя в любой момент и в любом клане могут остановить и в лучшем случае выдворить, содрав огромный штраф за незаконное проникновение на чужую землю.

– Это правильно! – воодушевилась Вирсалика, наконец-то ощутив капельку уверенности в своей безопасности.

Таких важных подробностей в памяти Ежении не было, а ведь Фир – приграничье, глава которого имеет право выдавать разрешительные грамоты на проезд по землям Дарглана. И самое пугающее – сейчас там управляет темный ирмундский маг. Теперь понятно возмущение Каури и Лаури самим фактом его внедрения в Фир и почему другие советники без особенных препирательств согласились на вмешательство жрецов в смену власти в клане. Похоже, их якобы сомнения были вызваны лишь одним неясным обстоятельством: кому из других кланов удастся прибрать бесхозную наследницу и довольно богатый куш к рукам? И единственной причиной, по которой меня оставили в покое, как мне сейчас видится, стал Лаури, танцевавший со мной на ярмарке в Белом клане, наша ссора и его сиявшие глаза, которые всем и каждому открыли перспективы моего «охмурения».

– Ого, музыканты к нам пожаловали! Концерт давать будете? – вырвал меня из житейских размышлений громкий бас над головой.

А в следующую секунду на ближайший сугроб спикировали двое: здоровенный серый филин и чуть помельче, но, я бы сказала, более опасный черный ястреб. Не останавливая наш фургон, к пешему Грашу, который без видимых трудностей ступал по снегу здоровенными меховыми сапогами, присоединились двое симпатичных мужчин – крупных, тепло одетых, с оружием на поясе, пограничников.

– Вот прямо так сразу и узнали? Неужели слава о нас так далеко разошлась? – довольно воскликнул Петр.

– Четыре повозки, громыхающие на всю округу музыкальными железяками и с орущими юнцами сложно не узнать. Тем более – не услышать, – снисходительно и иронично заметил желтоглазый филин, чем поумерил пыл моих соседей по козлам.

И пока Меллик с Петром пыхтели с досады, Граш громко поздоровался с местными стражами:

– Приветствуем в вашем лице клан Вальжан. К сожалению, вынужден вас огорчить, в город к вам заезжать не будем. Нас дома заждались. Никого подозрительного не видели?

– Нет, сегодня только два обоза до вас проехали. Вчера ни одного не было. Метет уже вторую неделю, мало кто рискует в такую погоду обозы гнать. Предпочитают в тепле пересидеть, чем кости и лошадей в дороге морозить.

– И то правда, – вынужденно согласился Граш, бросив на нас многозначительный взгляд. Типа, а мы по вашей милости шляемся по городам и весям как неприкаянные. И предупредил стражей: – Будьте осторожнее в ближайшие дни.

– А что такое? – подобрались те.

– Полоницу из Фейрата родным возвращаем, – кивнул на Вирсалику Граш. – Чтобы ее вернуть, некросы могут и границу пересечь.

Стражи сперва разглядывали зардевшуюся от столь неприкрытого внимания и любопытства Вирсалику. Затем перевели внимание на нас с девочками. Филин моргнул пожелтевшими от близости своего зверя глазами, явно знакомился с моей совой. И тоже заставил покраснеть от смущения, поиграв бровями, флиртуя. Его спутник улыбался все шире и игривее, глядя на нас, но обратился к старшему, к Грашу:

– Ну, может, хоть на денек завернете, глаза и сердца наших холостяков порадовать, ведь таких красавиц везешь! У нас хорошие мужики, надежные, состоятельные, есть среди кого пару достойную выбрать!

Я весело хихикнула над столь неприкрытым подкатом, Рами и Таури алели щеками и бросали блестящие заинтересованные взгляды на незнакомых пограничников, а вот Вирсалика, уловив на себе весьма горячий и заинтересованный взгляд черноглазого ястреба, сперва удивленно округлила глаза, а потом словно невзначай скрылась в глубине фургона. А пернатый ухажер ей вдогонку весело заметил:

– Ну что за прелесть. Детка, прячась ты только распаляешь азарт охотника за невестой.

– Угомонись, дружище. Она о наших особенностях понятия не имеет, сам знаешь, как относятся к женщинам в Фейрате, – осадил его Граш.

– Прости за настойчивость, сероглазая, но я не шутил, готов подарить брачный браслет хоть сейчас! – продолжил напирать ястреб, выискивая глазами приглянувшуюся лисичку в сумраке фургона.

– Летите-ка вы, мужики, куда летели. А то уж больно быстрые, – растерял благодушие Граш и сурово уставился на стражей.

Меллик с Петром с самого начала походили на петухов, в чей курятник залетели посторонние птицы, претендующие на отборных курочек.

– Ну ладно, тогда наведаемся в Файбсток, когда будет ближайшая ярмарка, так что не скучайте, красавицы, мы ненадолго вас покинем, – уже обратившись ястребом и филином, пообещали мужчины и взлетели.

Ни одна из нас махать в след стражам не стала. Видимо, желающих срочно обменяться с ними брачными браслетами не нашлось.

Заснеженная дорога уводила нас все дальше и дальше от Кайкасора, позволяя ощутить себя дома и в безопасности. А ведь уже почти три месяца назад, когда ехала в Файбсток, все казались врагами, а земля – вражеской. Вот что значит, когда ты среди родных, под защитой клана.

Солнце давно перевалило за полдень, скоро начнет смеркаться, а мы катили и катили. Каждый из нас подспудно мечтал скорее оказаться дома. За очередным холмом наше внимание привлекли три крытых повозки, почему-то вставшие прямо посреди дороги. Объехать-то можно, но в притирочку. Над переминающимися фыркающими лошадьми поднимался пар, но никого из людей не видно.

– Смертью пахнет, – послышался позади меня растерянный голос Вирсалики.

Мы с ребятами почти одновременно среагировали – потянули носом морозный воздух.

– Запаха крови нет, – нахмурился Граш и остановил коней.

Затем бросил предупреждающий взгляд на Петра и Меллика, которые тут же подобрались, оглянулся назад и свистнул остальным. Послышался шум крыльев, следом в небо взлетел орлан Демирьяна, лучшего друга Петра, двадцатилетнего и довольно опытного бойца, всегда замыкавшего наш маленький обоз.

Я насторожилась, но предаваться страху и панике не торопилась, ведь за месяц в пути привыкла к порой излишней осмотрительности Граша и к различным проверкам на дорогах или в тавернах.

– И все же несет смертью… – испуганно всхлипнула Вирсалика, неосознанно вцепившись в руку Таури.

Орлан сделал круг над чужими повозками, затем еще один, более широкий, над лесополосой вдоль дороги и, видимо, ничего не обнаружив, недоуменно проклекотал. Куда подевались люди или оборотни, оставив обоз, непонятно.

Граш осторожно двинулся к фургонам, которые дергали все более нервничавшие лошади. Заглянув внутрь каждого из трех, коротко отрицательно мотал головой, мол, внутри никого. Не знаю, что его насторожило и заставило рвануть назад, но уже в следующий миг сугроб метрах в трех от дороги буквально взорвался, выплескивая темное облако в небо. Как раз туда, где завис Демирьян. Тьма обволокла орлана и словно цепями сковала, отчего он рухнул под