— Что?

— То, что слышала. Именно поэтому я говорила тебе, что мы с Беном встретились на работе и уже давно знакомы. Глупо, правда?

— Восхитительно! Неудивительно, что ты забыла Ника.

— Ник хороший парень, — возразила Зоя. — Просто не подходил мне. Но почему он так интересует тебя?

— Меня одолели воспоминания, — призналась Куинн. — Я вспоминаю о том, какими мы были раньше, и думаю о том, какими мы стали.

— Ник уж точно остался прежним. Парни не меняются. Мне так надоел его «Флитвуд Мэк», что я готова была взвыть…

По телу Куинн пробежал холодок:

— Как ты сказала?

— «Флитвуд Мэк». Он любил трахаться под «Флитвуд Мэк», и я готова поспорить на десять центов, что сохранил страсть к этому до сих пор. Спроси у Лиз. Даю руку на отсечение — Лиз прослушала «Кандалы» столько раз, что может кончить без участия Ника.

— Я придушу его, — прошептала Куинн.

— Что?

Вот кем она стала — одной из толпы подружек Ника Зейглера. Музыка «Флитвуд Мэк». Каков подлец!

— Куинн?

Подумать только — он даже вынул этот диск из стопки у нее дома тем вечером, когда ушли Мегги и Эди. Собирался взяться за дело, но передумал. Поцеловал ее, возбудившись от «Флитвуд Мэк», и тут же остыл из-за ее волос. Потом она обрезала свои волосы, и…

— Я убью его.

— Ты переспала с ним, — спокойно констатировала Зоя.

— Угадала. — Чем больше Куинн думала об этом, тем сильнее вскипала ее кровь.

— Прекрасно.

— Что прекрасно? — осведомилась Куинн, готовая затеять ссору с кем угодно.

— Так, ничего. Главное — забыть о том, что моя сестра спала с моим бывшим мужем и что наша беседа напоминает реплики персонажей из мексиканского телесериала.

— Я думала, тебе безразлично, с кем спит Ник.

— Это мне и правда безразлично. — В голосе Зои слышалось удивление. — Но мне не безразлично, с кем спишь ты.

— Не беспокойся. Я больше ни с кем не лягу в постель. — Куинн вспомнила о том, как Ник лежал на ней, обнаженный и разгоряченный, и туг же отогнала эту мысль. — Никогда.

— Что, было так плохо?

— Нет. — Куинн старалась побыстрее забыть о Нике. — Просто никак не могу смириться с тем, что он и меня уделал под «Флитвуд Мэк». Начал целовать на середине «Обними меня», а к началу «Любовной схватки» мы уже были голые.

— Что-то не припомню, занимались ли мы с ним любовью под эту песню. Она ведь в самом конце альбома. Ника не хватало надолго. Как раз до «Кандалов».

— Он кое-чему научился за истекшие годы. Когда я кончила, «Кандалы» начались по второму разу. Подумать только!

— А «Обними меня» я и вовсе не помню. Какой альбом вы крутили? «Молву»?

— После того как тебе исполнилось восемнадцать, они записали еще несколько пластинок, — заметила Куинн. — Мы слушали сборник лучших хитов.

— Полагаю, Ник и его использовал на всю катушку. Затащить девчонку в постель никогда не составляло для него труда. Грязный ублюдок.

— Он и сейчас такой же, — подхватила Куинн. — Я так взбешена, что готова плеваться.

— До сих пор не могу поверить, что Ник соблазнил мою младшую сестренку. Он всегда любил потрахаться, но я полагала, что Ник наконец повзрослел…

— Это я соблазнила его.

— Что?!

— Пришла к нему домой и вынудила уложить себя в постель. — Куинн устыдилась своих слов. — Мне захотелось узнать, какой он любовник. Я пришла к нему и предложила себя.

— О… — Зоя помолчала, собираясь с мыслями. — Так почему же ты злишься на него? Я сержусь на Ника потому, что на него злишься ты, но не понимаю, чем он тебе не угодил. Тебе не понравилось заниматься с ним любовью?

— Я не думала, что окажусь одной из многих. — Куинн чувствовала себя набитой дурой.

— А ты и не была одной из многих, пока не легла с ним в постель. Ты была единственной близкой ему женщиной, которую он не видел голой. Кроме его матери и Дарлы.

— Спасибо, успокоила, — съязвила Куинн.

— В сущности, ты куда ближе ему, чем любая из тех женщин, которых он видел нагими. Нику никогда не удавалось совмещать чувства с зовом плоти. Вряд ли тебе стоит надеяться, что он будет названивать тебе, чтобы обсудить ваши взаимоотношения. Объясни еще раз, зачем тебе понадобилось тащить его в постель. Мне это совершенно непонятно.

«Затем, что Ник — отличный парень, очень сексуальный. Потому, что я ему доверяю».

— Думаю, мне попросту захотелось походить на тебя. Жить полной жизнью, а не так, как… я живу сейчас.

Сестра так долго молчала, что Куинн показалось, будто их разъединили.

— Зоя?

— Я думаю. Пытаюсь уяснить себе, какая муха тебя укусила. До сих пор ты никогда не хотела походить на меня. А теперь бросила Билла, переспала с Ником. Что с тобой случилось?

— Сама не знаю. Мне захотелось… разнообразия.

— И ты его получила. Может, мне на время переселиться к тебе?

— Не надо. — Куинн вздохнула. — Какой от тебя прок? Я сама должна во всем разобраться.

— Ну, я могла бы выпустить ему кишки маникюрными ножницами. Как-то раз я пригрозила ему сделать это, если он хоть пальцем притронется к тебе, так что он, вероятно, ждет моего визита.

Куинн выпрямилась.

— Что значит — пригрозила?

— Я заметила, как он смотрит на тебя. Тогда ты была совсем малышка, и я уловила эдакий огонек в его глазах.

— Сколько мне было лет?

— Тогда, уже женатые, мы приехали к нашим родителям…

— Стало быть, шестнадцать, — сказала Куинн. — Девятнадцать лет назад. Ник ждал целых девятнадцать лет, прежде чем запустить «Флитвуд Мэк».

— Не принимай это так близко к сердцу, — посоветовала Зоя. — Ведь речь идет о сексе, а не о жизни и смерти. Если, конечно, ты не втюрилась.

— Не втюрилась. — Куинн не сомневалась, что говорит чистую правду. — Просто я надеялась, что секс доставит мне удовольствие, и хотела насладиться на старости лет.

— И что же?

— Не знаю. Большую часть времени, которое мы провели в постели, я пыталась разобраться в происходящем. И вдруг кончила. Это было так странно и необычно — заниматься любовью с Ником.

В трубке послышался смешок.

— К концу дело наладилось, — продолжала Куинн, охваченная тоской. — Когда началась «Не спрашивай», я и вовсе разомлела. А потом Нику захотелось пиццы, и все пошло прахом.

— Может, все-таки навестить тебя?

— Не надо, — повторила Куинн. — Справлюсь сама. У меня тоже есть маникюрные ножницы.