— А… так что, их готовить?

— Да, зови остальных, пусть сгонят этот мусор в черную камеру.

— Будет сделано!

Приготовления растянулись на полчаса, а затем меня пригласили отправиться в увлекательную экскурсию по недрам самой настоящей средневековой тюрьмы. Правда, чего-то особенного я так и не увидел — все ограничилось переходами по темным коридорам, спусками по узким лестницам и звяканьем многочисленных замков.

— Тут у нас ворье сидит, лорд апостол, — сообщил заведовавший ключами стражник. — Они безобидные, зимой отпускать начнем.

— Ясно.

— А дальше самый настоящий лорд сидит. Говорят, мятеж собирался поднять. Третий год уже здесь.

— Бедолага. Может, его тоже прибить, чтобы не мучился?

— Не-ет, — ухмыльнулся щербатой улыбкой собеседник. — Король хочет, чтобы он как следует все прочувствовал. Еще лет двадцать чтобы чувствовал. Или тридцать.

— Ну, тоже вариант…

Длинная камера с парой десятков прикованных к стене узников открылась передо мной как-то внезапно. Очередная решетка сдвинулась в сторону, я шагнул вслед за продолжавшими контролировать ситуацию гвардейцами и понял, что очутился на месте — вряд ли столько людей собрали бы здесь для массового помилования или еще чего-то в этом же роде.

— Эти?

— Точно так, лорд апостол, — подтвердил ключник. — Они, твари.

— А за что их сюда?

— Ни за что, — внезапно откликнулся ближайший арестант. — Ни за что, великий лорд!

— Брешет, как дышит, — усмехнулся стражник. — Мародерствовал, двоих человек убил, а теперь овцу невинную из себя корчит.

— Понятно.

Не желая откладывать дело в долгий ящик, я подошел к настороженно замершему человеку и выпустил на свободу щупальце оранжевой дымки. По камере разнесся хриплый вопль, приговоренный дернулся, взмахнул руками, а затем обмяк, повиснув на удерживавшем его металлическом ошейнике.

— Готов. Следующий?

— Разбойник, — с готовностью произнес мой сопровождающий. — На купцов нападал, людей резал.

— Значит, сам виноват.

— Не надо, лорд, я… нет, нет… а-а-а!

Когда второй арестант безжизненной куклой повис на своих оковах, до остальных наконец-то дошла суть происходящего и камера переполнилась отчаянными воплями. Кто-то старательно моли о пощаде, кто-то изо всех сил пытался доказать свою невиновность, кто-то сыпал в мой адрес страшными проклятиями, обещая месть со стороны друзей, но в итоге все это дало противоположный эффект — мне лишь захотелось как можно быстрее завершить неприятную процедуру.

— Этот вот из империи. Поймали на грабеже, затем…

Не дожидаясь полного списка прегрешений очередного арестанта, я отправил его душу к Лакарсис, а затем целенаправленно шагнул к следующей жертве.

— Будь ты проклят!

— Не подходи, не подходи… а-а!

Количество живых узников быстро сокращалось, принимавшая их души бездна заметно оживилась и выползла из глубин моего подсознания, но по факту все происходящее по-прежнему являлось самой обычной рутиной. Я добрался до последнего арестанта, равнодушно выслушал его проклятия, после чего завершил казнь.

Терзавшие мой слух крики наконец-то стихли.

— Хорошая работа, лорд апостол, — в голосе ключника послышалось нешуточное уважение. — И быстро, и полы мыть не надо. Всегда бы так.

— Мне нужно уединиться. Есть здесь какая-нибудь пустая комната?

— Найдем, благородный лорд!

Поднявшись этажом выше и получив в свое распоряжение тесную каморку, я тщательно закрыл дверь, отошел в дальний угол и вновь обратился к богине.

— Лакарсис, уважаемая, ты здесь?

Голодная бездна сонно шевельнулась, но дождаться ответа мне было не суждено — покровительница продолжала свой странный и откровенно раздражающий игнор.

— Уважаемая, здесь полная задница. Они убили моих помощников, доходит это до тебя? Если ты ничего не сделаешь, то все развалится окончательно, понимаешь? Ни храмов не будет, ни вообще ни хрена. Да ответь ты, наконец!

Увы, но даже после сытной трапезы и столь откровенного призыва богиня не сочла нужным ответить. Или ее силы окончательно иссякли и два десятка душ никак не могли исправить ситуацию, или же она попросту списала меня в утиль, рассудив, что дальнейшая помощь принесет больше вреда, чем пользы. Как бы то ни было, моя искренняя надежда на божественное вмешательство не оправдалась и теперь возникал резонные вопрос — а что делать дальше?

Выбросив из головы мысль о ждавших меня за дверью спутников, я присел на жесткую деревянную лавку, после чего крепко задумался. Учитывая чудовищную пассивность Лакарсис и тот факт, что мои главные союзники были только что хладнокровно уничтожены, вариант с бегством из королевства начинал играть новыми красками — ввязываться в схватку, не имея никаких реальных возможностей для победы, являлось чистой воды самоубийством. С другой стороны, у меня все еще оставалось несколько соломинок, за которые имело смысл держаться. Абраци, Хол, король…

Спустя несколько минут я с огромным сожалением вычеркнул из этого списка магистра Хола — по здравому размышлению, тот выглядел чересчур независимой фигурой, которая прямо-таки обязана была отойти в сторону. Вряд ли кто-то стал бы охотиться за уважаемым волшебником, вряд ли он сам выхватил бы шашку и бросился в лихую кавалерийскую атаку на подручных Ракоццо — скорее уж, все сделали бы вид, что его участие в моих делах не играет никакой роли и забыли об этом досадном инциденте. Соответственно, оставался только Абраци. И король.

Осознав, что больше думать не о чем, я встал, вышел в коридор и кивнул дожидавшимся меня гвардейцам:

— Идем во дворец. От нас ведь больше ничего не нужно?

— Ничего, благородный лорд, — подтвердил ключник. — Я доложу господину капитану, что вы сделали все самым наилучшим образом.

— Замечательно. Тогда вперед.

По пути домой я неожиданно словил самый настоящий когнитивный диссонанс. Накрытый слабой осенней изморосью город жил своей обычной жизнью, торговцы и ремесленники продолжали заниматься привычными делами, вокруг слышались непринужденные разговоры, а также радостный смех шлепавших по лужам детишек — и никому из них не было дела до погибших сегодня людей. Смерть Алиши, ее дяди, его друзей и двух десятков заключенных абсолютно ничего не изменили в настроениях столичных обитателей, оставшись где-то за границами их восприятия. Значит, моя собственная смерть прошла бы точно так же — узнав про гибель явившегося из другого мира апостола, люди какое-то время со вкусом бы ее пообсуждали, но затем неизбежно переключились на свои повседневные хлопоты. В храм вернулись бы старые жрецы, имя Лакарсис незаметно исчезло бы из оборота…

Чувствуя, что смотрю в очень даже реальное будущее, я зябко поежился, стряхнул с волос неприятную водяную пыль и ускорил шаг, стараясь побыстрее вернуться домой. Призрак неизбежного и позорного бегства уже вовсю кружил над моей головой, но прежде чем удирать с поля незримой схватки, мне следовало до конца использовать любые доступные возможности. В частности, я обязан был поговорить с королем.

— Направо. Заглянем к Абраци.

Особняк магистра по-прежнему не подавал признаков жизни,