не больше часа по тракту, – навстречу нам вышли военные, по их форме я поняла, что они из Бейзила. Контуарские нашивки блестели на солнце. Увидев их, я сама убедилась, что у братьев не вышло, и сердце глухо ухнуло в груди.

– Стоять! – громко скомандовал один из них, и группа солдат направилась к нашим телегам.

Я подняла руку, командуя Сирилу, который вел вторую телегу, остановиться. Группа врагов приблизилась к нам, они были вооружены, но нападать пока не собирались. Даже для самых подозрительных глаз мы выглядели лишь стайкой бродяг, бог знает по каким причинам решившим пуститься в путь почти без вещей.

– Куда едем? – настойчиво спросил командующий, различив во мне предводителя этого шествия. – Дальше по дороге посторонним нельзя, там может быть опасно!

– Разве? – я притворно изумилась. – А в чем же дело?

– Каждый год тут ездим, раньше никаких проблем не было! – выкрикнул Сирил, и я кинула на него строгий взгляд: он хотел подыграть, но не стоило врать, пока в этом не было необходимости. Он мог все испортить.

– Придется объехать, – объяснил мне командующий. – Разворачивайтесь и идите своей дорогой.

Я взглянула на тракт за его спиной. Всего час, и мы будем в безопасности… даже солнце не успеет зайти. Искушение применить силу и проехать во что бы то ни стало было велико, я почти поддалась ему, но в конце концов передумала. За моей спиной стояли восемнадцать беззащитных людей, которые не заслужили страданий. Я должна была привести их за стены в целости, как и обещала, даже если это могло задержать меня.

– Как скажете, – миролюбиво согласилась я, и направила лошадь обратно. Развернуться было не так-то просто, но мы потратили на это время и пустились прочь от поста и замка.

Отъехав достаточно далеко, мы оставили телеги на обочине и ушли в лес вместе с лошадями. Я не знала, как много солдат окружает замок, но подозревала, что есть один путь внутрь, который не охраняется ни врагами, ни воинами Томаса.

– Ты же говорила, дорога чиста! – возмутился Сирил, нагнав меня, когда мы спешились и пустились в лес. – Какого черта ты делаешь, Одри?!

– Я осмотрела стены несколько часов назад, видимо, они пришли позже, – ответила я, подавляя раздражение.

– Я не об этом! – выпалил он. – Куда ты нас ведешь?! Знаешь, идти в осажденный замок – не предел моих мечтаний. Или у меня одного тут голова на плечах?! – Он оглядел остальных, но никто не спешил поддерживать его слова.

Любой из них мог бы остаться в какой-нибудь деревне или присоединиться к беженцам, которых мы встречали на дороге, но у каждого из них были причины идти за мной. Их удерживала рядом вовсе не благодарность, какую выражала мне своей поддержкой Умма, многие просто не умели ничего, кроме магии, и не смогли бы обеспечить себя в зиму. Другим просто не хватало душевных сил, чтобы принимать решения, и они следовали за мной только потому, что я вела их. Так им было проще.

– Иди уже, Сирил! – огрызнулась Умма, поравнявшись с нами. Она нашла себе высохшую ветку внушительных размеров и использовала ее вместо посоха, чтобы не отставать. – Магия при тебе, денег ты заработаешь хотя бы у тех вояк. Тебя ничто не держит!

– И на что я их потрачу, глупая маленькая пустышка? – произнес он издевательски-елейным голосом. – Все вокруг разорено, деревни покинуты! Я не дикарь вроде нашей рыжей принцессы и не умею охотиться на зверье. Но вместе-то мы уж как-нибудь протянем! Я предлагаю уйти, пока еще не поздно, и мы не за стенами! Окажемся внутри, и клетка захлопнется, вы не понимаете?

– Мы выдержим осаду, – сказала я, с потаенной радостью обнаружив, что действительно верю своим словам. – Стоит врагам собраться на одном поле, и Эдвин покончит с ними.

– Ох, успокоила, так успокоила! Раз великолепный Эдвин-Дракон в деле, то, конечно, мы все будем в безопасности… – проворчал он. – Кто-нибудь видел его вообще? Мало верится, что маг такой мощи вообще существует!

– Я видела, – мрачно сказала Умма. – И, поверь мне, тебе лучше ему не попадаться.

– Это ему лучше мне не попадаться, – пробормотал Сирил, но не слишком уверенно. Больше он не возникал.

Заход солнца мы переждали в чаще, а с наступлением темноты я повела всех к старой заброшенной калитке в северо-западной стене. Именно через нее я когда-то ускользнула вместе с Томасом в лес, чтобы убедить Эдвина оставить нас в покое, однако на пути к ней я не испытывала теплых воспоминаний: поле перед замком уже усеивали огни, их было немного, но я знала, что следующей ночью их число удвоится. Осада начиналась на наших глазах, нужно было соблюдать предельную осторожность.

Самых слабых мы усадили на лошадей и выстроились в шеренгу у самой кромки леса. По моей команде все как один пустились к калитке так быстро, как только могли. В темноте ноги путались в траве и скользили по кочкам, но все, кто падал, поднимались и бежали дальше, медлить было нельзя – враги могли уже заметить нас.

Я добралась до калитки первой, и из моей груди вырвался сдавленный стон: я поняла, что Томас, как и я, отлично помнил про этот ход.

– Проклятье! – выпалила я, беспомощно ощупывая заложенный проход.

– В чем дело?! – Сирил был тут как тут, чтобы отпустить очередной комментарий. – Где вход?!

– Они его заделали, – произнесла я, с тревогой оглядываясь на огни вдалеке. Выставляли ли они вообще людей с этой стороны? Могли ли разведчики заметить нас?

– Кладка толстая? – спросил Сирил, приложив руки к кирпичам. – Да вроде бы нет…

И тут один из бегущих – последний отставший – закричал. По голосу я узнала Умму.

– Заметили! – вопила она, удирая от крадущейся за ней тени. Почти сразу после ее крика в трехстах метрах от нас к лесу зажегся сигнальный факел.

– Прекрасно… – меланхолично выдохнул Сирил.

Я подавила желание шикнуть на него, и побежала навстречу Умме, собирая в руках огонь. Меня толкали плечами продирающиеся к спасительному входу беглецы, приходилось петлять между ними, но я успела выпустить пламя в преследователя до того, как он настиг Умму. Подруга пронеслась мимо меня, а солдат упал в сухую траву, пытаясь сбить с себя огонь, и тогда я поняла, что сглупила.

Если сигнальный факел мог вызвать к нам небольшую группу, то моментально разгоревшийся костер был виден далеко отсюда. Выругавшись, я отскочила от солдата подальше и протянула руки вперед, стараясь почувствовать расплывшееся по траве пламя. Огню не хотелось оставлять хрустящую траву, но в конце концов он подчинился мне и исчез. Вместе