На самом-то деле резкое обострение на Кавказе стало совсем не случайным. В это же время кардинально изменилась международная обстановка. В Австрии ушел в мир иной дружественный России император Франц II. Его преемник Фердинанд был очень болен, страдал эпилепсией и гидроцефалией, государственными делами почти не занимался. Не читая, подписывал бумаги, представленные министрами, и страна стала сползать к либерализму, объявлялись амнистии политическим преступникам.

Ну а Англии и Франции не давал покоя Ункяр-Икселесийский договор с российским покровительством Турции. Они разыграли грандиозную провокацию. Вторично настроили на мятеж египетского наместника Мехмета-Али. В 1839 г. умер султан Махмуд II, и наместник двинул войска в наступление, на его сторону перешел весь турецкий флот. Но… на этот раз западные державы преднамеренно подставляли его. На трон взошел новый султан Абдул-Меджид, а он давно уже находился под влиянием англичан и французов, замышлял либеральные реформы. Россия исполнила договор, сразу же предложила помощь султану. Но ее предложили и Англия, Франция, Австрия, Пруссия, и Абдул-Меджид выбрал западных друзей.

А британцы сделали хитрый ход, привлекли для миротворческой операции Австрию. Как бы союзницу русских. На самом же деле сыграли на честолюбии главы Венского правительства канцлера Меттерниха, перетягивая австрийцев в свою упряжку. В Сирию направили английскую эскадру адмирала Нейпира с контингентами британских, австрийских и турецких войск. Совместными силами египтян разбили. Мехмета-Али заставили замириться, сократить армию с 200 до 18 тыс., вернуть султану флот и уничтожить собственные судоверфи. Но в Лондоне прекрасно представляли – австрийцам в Сирии делать нечего. Повоевали, и отправились домой. А главными «спасителями» Османской империи оказались англичане. За «помощь» они навязали султану договор о свободной торговле, распространив его и на Ближний Восток, Египет. В следующие 10 лет он полностью обвалил турецкую экономику, привел страну в финансовую, хозяйственную и политическую зависимость от Англии.

И в это же время, в 1840 г., умер король Пруссии Фридрих Вильгельм III – тесть Николая I, друг и самый верный союзник России. На престол взошел его сын Фридрих Вильгельм IV. А он шел на поводу у своих либеральных воспитателей и советников, грезил конституцией. Его отец жестко боролся с революционной заразой. Так, в 1836 г. была раскрыта обширная студенческая организация, арестовали 204 человека, кое-кто даже получил смертные приговоры. Сын, взойдя на трон, сразу же помиловал всех политических преступников, прекратил дела по «преследованию демагогов» (революционных идеологов и агитаторов), все смутьяны были освобождены. А в международных делах новый король и его правительство начали сближение с Англией.

На двух Лондонских конференциях по урегулированию в Османской империи Россия осталась в одиночестве. Австрийские и прусские дипломаты присоединялись к британским. А в 1841 г. еще и истек срок Ункяр-Икселесийского договора, заключенного на 8 лет. На второй конференции была принята Лондонская конвенция о черноморских проливах. Возобновлялось «древнее правило» Османской империи, согласно которому Босфор и Дарданеллы признавались в мирное время закрытыми для всех военных кораблей. В том числе и для русских. Нашему Черноморскому флоту пресекли выход в Средиземное море. А гарантами безопасности Турции и выполнения конвенции о проливах признавалась вся коалиция европейских великих держав. Англия, Франция, Австрия, Пруссия. России оставалось только присоединиться к ним, чтобы вообще не очутиться за бортом.

Но реальной покровительницей султана отныне стала Великобритания. Между прочим, стоит иметь в виду, что в те времена она представляла собой не небольшое островное государство. Это была гигантская мировая империя. Ей принадлежали Канада, Австралия, Новая Зеландия, Капская колония в Южной Африке, Сингапур, Малакка, Бирма. Она подмяла под себя экономику стран Центральной и Южной Америки. Завершила покорение Индии. Но британцам этого было мало. Они нацеливались на мировое господство, и их империя была весьма агрессивной. В 1839 г. английские войска вторглись в Афганистан.

А Китай посмел ограждать себя высокими тарифами и пошлинами от засилья британских товаров. Причем главным из этих товаров, поставляемым из Индии, был опиум. Англичане получали на наркоторговле сверхприбыли! Китайское правительство запретило его ввозить, но продолжалась широкая контрабанда. С ней повели борьбу, в 1839 г. в Кантоне конфисковали 20 тыс. ящиков опиума. Но тогда Англия объявила войну, в 1840–1841 гг. направила сюда свой флот. К британцам охотно присоединились и эскадры Франции, США.

У одряхлевшей Китайской империи было 800 тыс. солдат, но ее флот из легких джонок англичане и их союзники расстреливали из орудий. Бомбардировками крушили прибрежные китайские города. Сея ужас, смерть и разрушения, стали продвигаться по рекам вглубь страны. Тем самым вынудили императора Доагуна заключить в 1842 г. Нанкинский договор. Англия получила в Китае постоянную базу, остров Гонконг. Китайские порты были открыты для торговли Великобритании и ее союзников. В страну хлынули потоки опиума, превращая народ в наркоманов, подрывая хозяйство и создавая почву для последующего закабаления. Как видим, разборчивостью в средствах «цивилизованные» европейцы не отличались.

А Николай I в сложившейся обстановке видел – европейское равновесие, которое он создавал союзом с Пруссией и Австрией, поползло по швам. Старался спасти этот союз. Регулярно наведывался в Берлин к Фридриху Вильгельму IV. При личных беседах тот заверял, что прежние обязательства, принятые его отцом, остаются в силе. Курс Пруссии будет неизменным. Но царь уезжал, а либеральные советники оставались рядом, и заявления короля расходились с действительностью. Сами по себе эти поездки были опасными. За императором охотились польские террористы, а в Пруссии теперь они чувствовали себя вольготно. Управляющий III Отделением Дубельт, получая донесения о подготовке терактов, перед очередным путешествием за границу даже дал Бенкендорфу пару заряженных пистолетов. Упросил потихоньку положить в коляску государя, где-нибудь под сиденье [87].

А в августе 1843 г., отправляясь в Берлин, Николай Павлович указал военному министру Чернышеву на своего наследника: «В случае, если я не возвращусь, вот ваш командир». Но царь всегда говорил, что охраняет его Господь, что и подтвердилось. Обратно из Берлина он выехал через Познань. С ним было всего 6 сопровождающих, катили тремя колясками. Прусские власти не держали в тайне маршрут и время проезда, террористы все узнали. Но возле Познани Николая встретили представители городского начальства. Сообщили, что в городе хоронят прусского генерала Крона, многолюдная процессия заполонила улицы. Просили направиться в объезд, и император повернул вокруг Познани. Но последняя, третья коляска с чиновниками походной канцелярии Суковкиным и Кириллиным, отстала. Их не предупредили, они въехали в город. На главной улице загремела стрельба, карету изрешетили 10 пуль. Лишь по случайности никто не пострадал, только шинель Кириллина пробило тремя пулями [88].

Были и обычные дорожные опасности. В другой царской поездке лед на Немане оказался подтаявшим, и экипаж императора провалился. К счастью, недалеко от берега, где было еще мелко. Но в экипаж хлынула вода. Ямщик выбрался на берег, звал на помощь. Прибежал оказавшийся поблизости майор Думбровский (по другим источникам – Добровольский). Человеком он был могучим, вошел в реку и вынес Николая Павловича на своих плечах. С помощью солдат и собравшегося народа вытащили экипаж.