– А у меня все по-старому. – Невский вытащил из стоящей на краю столика пластиковой коробочки зубочистку и сунул ее себе в зубы. Терпеть не могу эту его дурацкую привычку. Теперь будет говорить так, словно он Крестный отец с сигарой между губами. – У нас тут такое дело было недавно! Один мужик продал машину. Так, неофициально, просто забрал пакет с деньгами, и все. А тот, кто купил, был грабителем, он потом магазин ограбил, но камера наружного наблюдения успела зафиксировать номер автомобиля, поэтому менты пришли к владельцу. А владелец им давай доказывать, что машина больше не его, и пакетом с деньгами перед их носами тряс и вообще был очень убедителен. Только менты сказали, что они это дело повесят на бывшего владельца, потому что доказательств акта купли-продажи нет. Поэтому этот мужик приехал к нам и стал ползать на коленях перед Владимиром Ивановичем, просил его оформить доверенность на эту машину…

Я, водрузив локти на стол, молча наблюдала за Невским и слушала его «занимательную» историю через слово и главным образом разглядывала его, как музейный экспонат трехсотлетней давности.

А ведь Игорь довольно привлекателен. Я бы не стала связываться с тем, кто не понравился мне внешне. А вот Невский сразу запал в душу: его статная фигура, сильные руки, белоснежные зубы, постоянно хитро прищуренные светло-зеленые глаза. Я частенько обращала внимание на то, как девушки кидают на Игоря заинтересованные взгляды. Однако он, похоже, не сильно обращает внимание на то, как он нравится представительницам противоположного пола. Это всегда меня удивляло. Ведь обычно красивые мужики – невероятные бабники, пресыщенные женскими ласками и флиртом.

Может, поэтому я терпела Невского больше двух лет – из-за того, что он не бегал по бабам сразу же после нашего очередного «развода», а выжидал пару недель, чтобы прислать мне многозначительное сообщение «как дела?». Характер у моего Ромео премерзкий, и я думаю, что одна из причин одиночества Игоря в том, что, кроме меня, его не вытерпит ни одна нормальная девушка. Он нудный, вредный, упрямый, как египетский ишак, и очень не любит выносить мусор. Хотя, вынуждена признать, Невский совсем не приемлет физического насилия. Так что, если я стукну его сковородкой по затылку, уверена, Игорь не станет отнимать у меня опасное тефлоновое оружие и в отместку бить меня им по спине. Что, согласитесь, в семейной жизни тоже немаловажно.

– А я ему говорю: «Виталий Егорыч, мы не можем оформить доверенность, потому что вы не можете привести доверенное лицо». Так он в розыске, отвечает мне мужик, типа не только я, его еще и полиция ищет. А кто, говорю, будет расписываться? Это же документ все-таки, не журнал «Мурзилка»! А он мне: так я сам и распишусь! – Невский самозабвенно продолжал свою повесть, даже не замечая того, что я почти уснула. – Вот наглый! Сам распишусь! Представляешь? Сам распишусь! – Мой кавалер хихикнул так, будто поведал мне самый смешной анекдот, какой слышал. – Ужас! Что с людьми творится!

Невский просмеялся еще пару минут, чуть ли не утирая слезы от смеха, а потом серьезно обратился ко мне:

– Ну так, Варвара, как у тебя дела вообще?

Я убрала локти со стола и наклонила голову вправо, будто в такой позиции мне будет легче соображать.

Как у меня дела?

Ну, в пятницу у меня дома выступал стриптизер, самый красивый мужчина, которого я видела не по телевизору, а своими глазами. В субботу я столкнулась с лучшим другом детства, который оказался коллегой этого стриптизера. Ночью мой друг умер непонятно от чего, а сегодня я была на его похоронах.

– Дела… хорошо…

Кстати, этот самый стриптизер и я целовались вчера, и я, похоже, безнадежно в него втюрилась, потому что не могу выкинуть его черные глаза из моих бесстыдных мыслей.

– Я тут подумал на днях, – откашлявшись, объявил Невский, не замечая мою отрешенность, – может быть, нам съехаться? Я думаю, если я переберусь к тебе, это будет гораздо удобнее. Во-первых, у тебя площадь больше, чем у меня…

Господи, я влюбилась в Рафу!

– Во-вторых, от тебя ближе на работу ехать, всего двадцать минут без пробок.

Боже мой… Я! Влюбилась! В этого загорелого Меджая!

От мысли, что на меня только что обрушилось откровение вселенского масштаба, в моих глазах появились слезы.

– Нет, нет, я буду платить половину ренты, не переживай, – Невский по-своему истолковал влажность в моих очах, – я же не донжуан какой… Хотя, уверен, эта работа была бы веселее моей. – Он играючи мне подмигнул и попытался состроить сексуальное выражение лица, прищурив глаза и сложив губы бантиком.

Я смотрела на моего парня (точнее уже сказать, бывшего), и в голове у меня было пусто как в кошельке. Что делать? Как жить теперь с этой дурацкой любовью?

– Ну так вещи я перевезу на выходных, лады? – Игорь достал свой смартфон и с умным видом стал там копаться. – И скорее всего, в воскресенье утром. В субботу у меня консультация и встреча с клиентом, а вечером следующего дня у Пашки день рождения. Кстати, хочешь пойти с нами в бар? Паха тебя очень любит, ты ведь помнишь.

Моей реакции не последовало. Паша меня не то чтобы любил, просто терпел. Как и я его. Как-то раз, еще когда мы с Игорем только стали встречаться, этот милый Паша хотел доказать мне, что многоженство – самое умное, что мог придумать человек. То есть мужчина. После того дня я начала надеяться, что у Паши никогда не появится потомство и таким образом его ценный генофонд навсегда исчезнет с лица планеты.

– Мне нужно идти, – шепотом, как будто я боялась услышать свой голос, пролепетала я.

– А? – Невский все еще был занят своим смартфоном, энергично тыкая в экран пальцем.

– Мне пора, – громче сказала я каким-то извиняющимся тоном. Все-таки обломала человека, когда у него был такой чудесный порыв переехать ко мне. Пусть даже из-за того, что оттуда ему было ближе добираться до офиса.

Я быстренько поднялась со стула, немного жалея о том, что так и не попробую свинину в провансальском соусе, повесила сумку на плечо и направилась к выходу.

– Варя… Варя! Стой! – слышала я за спиной невнятные крики Невского, но решила не оборачиваться, а только ускорила шаг.

Оказавшись на улице, я стала ловить такси. К счастью, желтая машина с шашечками остановилась рядом со мной почти сразу же, когда я подняла руку. И я, запрыгнув в спасительное средство передвижения, увидела, как Невский выбежал на улицу и с непониманием уставился на меня.

«Прости», – сказала я одними губами, и такси тронулось с места, оставив моего бывшего парня стоять с открытым ртом около этого милого кафе.

Пока мы петляли по московским улицам и переулкам, я не знала, что буду ему говорить. Рассказать ли правду или соврать, что дома мне стало скучно? Или надавить на жалость и приплести похороны Славки…

Поездка заняла примерно сорок минут, но мне показалось, что мы добрались за секунды. Отдав водителю последние деньги, что были у меня с собой, я поднялась на нужный этаж. Еще какое-то время я стояла перед его дверью, сама себя не понимая. Больше всего на свете мне хотелось его увидеть, но я боялась. Отказа, его смеха и презрения, боялась того, что он не впустит меня в свою жизнь. Да и кто смог бы винить его в этом? Сегодня вечер вторника, а мы знакомы с пятницы. Всего четыре дня. Кто может влюбиться в совершенно незнакомого человека и бросить парня, с которым имела отношения два года, всего за четыре дня? Только я, Варвара Сергеевна Затесова, 25 лет от роду (почти что 25, еще полторы недели мне 24).