усопших, оно росло. А когда иссякло бы кладбище, пришел бы и ваш черед. Тогда отбитыми внутренностями вы бы не отделались. А ты, жалкий пес, спишь на золоте, а за спасение жизни жалеешь клинок отдать? — ткнула пальцем в сторону Чаги разъярённая девушка.

— Да кто ты такая? — заверещал в ответ тот, вскакивая.

— Я та, кто выпьет твою душу без остатка, коль будешь мне перечить, ты умрешь, — голос девушки оказался неожиданно громким и властным, — отдашь… четырнадцать золотых монет, и семь вернется в казну селенья. Не скупись глупец.

Последние слова девушка проговорила спокойным голосом, обращаясь к старосте. В повисшей тишине, даже от спокойного ее голоса, по спине Туроха пробежали мурашки.

— Мы уходим. Утром встретимся в лесу, — обронила она напоследок, обращаясь к Туроху. Тот кивнул, и громко чеканя шаг черными сапожками, странная незнакомка удалилась.

Первым прервал молчание местный староста.

— Турох, а это кто?

— Я думал это ваша лекарка, — удивленно ответил воевода, — они с бабкой приходили меня лечить.

— У нас нет ле-к-арей. Да и Яров уже много лет не видели в наших край-ах. Я бы знал, — заикаясь проговорил Чага. Он не понимал, как незнакомка прознала про имеющиеся в их казне 84 скипетров, но не на шутку перепугался.

— Может это была Мафдет? — закончил он.

— Может быть, — задумчиво почесал подбородок староста, — Ну так что, мы договорились? 84 монеты, зерно и туша?

На службе у шинитов Турох тоже слышал рассказы про старуху правосудия, которая может обращаться в прекрасную девушку, и мстить тем, кто задумал или совершил обман. Судя по всему, местные тоже знали эту легенду, а значит, больше у них выторговать не удастся.

— Договорились, — сказал Турох, понимая, что и на это не рассчитывал, когда пришел торговаться.

Лишь староста Усть-Укара вздохнул, понимая, ему в этой сделке ничего не перепадёт.

Глава 24

Тим стоял перед большой каменной дверью, перекрывающей проход.

— Что будем делать? Назад нам не залезть, — монотонно произнес далиман.

— Надо открывать. Видишь вот эти иероглифы, ищем такие же на самой двери, — Тим знал, как действуют такого типа секреты. Только вот иероглифов оказалось не пять, а десять. По количеству пальцев на отпечатках рук, расположенных с двух сторон от проема. Причем обе были правые.

Время шло. В подрагивающем свете двух факелов, воткнутых над дверью, Тим с Тенью искали необходимые значки, начертанные тут в огромном количестве. Когда осталось отыскать лишь один, дело застопорилось. На помощь пришел Заноза, который до этого сидел у кромки воды. Тим даже подумал, что парень окончательно свихнулся, но тот вдруг поднялся, оглядел дверь и ткнул мечем в самый верх. В указанном направлении обнаружился десятый знак.

Тень подсадил Тима и тот вдавил необходимый символ внутрь каменной двери. Заодно прихватил горящий факел.

— Теперь прикладываем руки к отпечаткам. И лучше отойти в стороны, — добавил Тим, оглянувшись на печально замершего Занозу.

Предосторожность оказалась излишней. Негромко зашипев, дверь поднялась вверх и резко остановилась. Открывшийся зал был небольшим. В центре стояла статуя далимана, в кожаных доспехах и с высоко поднятым топором. У ног трёхметрового исполина горело две свечи, а у противоположной стены обнаружилась разбитая арка. Выхода из помещения не нашлось.

— Это же Трок, — восхищенно глядел на статую Тень. Тим впервые заметил на его лице целую гамму эмоций.

— Кто такой? — спросил Тим, останавливаясь перед статуей. Судя по всему, в комнате никого не было давным-давно, а свечи горели, кажется, перестав плавиться, едва истаяв до половины. Тим дунул и одна свеча погасла.

— Ты что, не знаешь? — удивился далиман, — Это же величайший из древних, лишь благодаря ему выжили далиманы.

А перед взором Тима возникла надпись:

«Открыта новая локация: «Мост в Фивион».

Доступно задание: «Последний завет».

Основные цели: не дать врагу захватить мост, спасти Фивион».

— А ты случаем не знаешь, что за Фивион такой? — спросил Тим.

Несмотря на то, что каждое новое задание приносило много полезного, соглашаться, не зная на что, не хотелось. А ну как опять попрут твари со всех сторон, а тут даже намека на выход нет.

— Фив? Это наш дом. Город, в котором живут все далиманы, — удивился Тень.

— И от чего его нужно спасать?

— Э-э-э… не знаю. От двумирян? — напрягся Тень.

— Возможно. Ладно, принять, — согласился Тим, и мир вокруг погас.

— Тревога, — вдруг заорал кто-то. Тим открыл глаза и огляделся. Кругом с кроватей вскакивали краснокожие воины и в спешке облачались в броню.

«Пропустить обучение: ДаНет?»

— Нет, — сказал Тимур, вспомнив как в прошлый раз чуть не погиб, поторопившись и перескочив учебу.

— А ты кого ждешь, увалень?! — прокричал у него над ухом подбежавший Трок.

От неожиданности Тим подскочил. Почему-то вспомнив начало своей службы в армии.

К счастью, меч и одежда оказались родными, да и тело, судя по всему, то же самое.

Быстро снарядившись, парень двинулся вслед за остальными солдатами…

«Чертовы тренировки», — думал Тим, опершись на деревянные грабли и рассматривая мозоли на пальцах. Перчатки спасали от ударов тетивы, но защитить пальцы не смогли. Слишком велика была нагрузка. Сколько суток длилось обучение, уже было не сосчитать. Похожий один на другой, дни слились в бесконечную череду тренировок и испытаний. Он много раз пожалел, что не согласился пропустить их, когда в первое же утро возник вопрос об этом. Теперь такой возможности не было. Наверняка Лию увезли уже очень далеко, ведь казалось, что прошло больше месяца. Утренние пробежки и стрельба из луков, собранных из рогов и стальных пластин, перед обедом были лишь лёгкой разминкой. Первые дни Тим оставался вовсе без этого приема пищи, не успевая собрать лук до самых стрельбищ, но вскоре, запомнил, как это делают другие и перестал отставать. Теперь же, лук собирался на автомате за несколько минут, а за обедом он мог перекинуться парой фраз с сослуживцами.

Обычные цифры говорили неохотно, поэтому пришлось дать им имена.

Вильгельм и Робин поведали своему товарищу много нового. Экскурс в историю был увлекательным, но больше всего парни пригодились, когда на пятые сутки, после обеда, всех отправили на баллисты. Тим даже расстроился, ведь у него только начало получаться стрелять из тяжёлого, слишком тугого лука.

Рука, раненая в сражении с тварями у колодца, уже заросла, и теперь спустя двадцать с лишним дней он мог стрелять из боевого лука без промаха, минут тридцать бегая по полосе препятствий, и выпуская при этом в среднем по 400 стрел на круг. Сменные колчаны подавал один из парней. На следующем круге уже Тим служил ему