— Пойдем, местные с тобой поговорить хотят. Дело у них есть к тебе и твоим ребятам.

Турох поднялся, услышав приятную новость. Хлебать пустой бульон, хоть и с мясом, ему не очень-то хотелось, а где взять то, чем можно его наполнить, вариантов было немного. Да и ребят у него прилично, для Айтаны, считай, маленькое войско. Таких легко не прокормить. Но вот если заключить сделку, да получить крупы в обмен на услугу… В общем, шёл предводитель маленькой армии, светясь словно кот, наевшийся сметаны.

— Плохи дела у нас, воевода, — с порога начал местный староста, — завелась в лесу тварь неясная. Давеча на земледелов напала. Две лошадки загубила да мужиков пяток. Если с теми считать, что от шинитов не вернулись, почитай десяток душ к праотцам отправилось. А как мы в поля перестали ходить, так на кладбище нашем третью ночь тварь та озорует.

— Треть зерна ещё в полях стоит, а ведь зима уже со дня на день придёт.

— Да ремесленники простаивают, ни шкур, ни железа. Боятся люди в лес-то ходить.

Мужики, сидящие за столом, стали вываливать все свои проблемы, будто перед ними не воин, обучающий пару десятков выбранных подростков, а самый что ни на есть Даар.

— Стоп, — громогласно проревел Турох, хлопнув ладонью по столу, — от нас-то чего хотите?

— Видишь ли, мил человек. Побороть бы чудище проклятое, глядишь и решились бы проблемы наши, — пролепетал староста, после того как все замолчали.

— А что за тварь-то, впервые такие приметы слышу, — не стал кривить душой Турох. Отправлять ребят на убой не хотелось, да и самому еще пожить надобно. Хотя бы до прихода варваров, чтобы отомстить за Таману.

— Да мало ли их по лесам нашим бродит, и мы не встречали раньше этакого, — пожал плечами староста, а все остальные мужики согласно закивали.

— Ну что же, попробуем помочь мы вашему горю. А вы нам крупы дайте, чтоб поужинать перед охотой непростой.

— Так ить что, прям ночью и пойдете? — испуганно спросил один из мужиков.

— Ну а где нам по вашим полям днем бегать искать чудище это? Мы ведь не просто так мимо прогуливались. Ждут нас.

— Чага, накорми спасителей наших. Не жмись.

— Да где же нам такую ораву накормить, — вскинулся мужичок, который больше других переживал за зерно.

— Если мы ту треть с полей не соберём, всё одно с голоду пухнуть будем. А так какой никакой шанс. И не спорь, — непонятно откуда взявшимся властным голосом сказал староста деревни.

На этом и разошлись. Чага тут же побежал за крупой, а Турох направился к общей палатке. Где-то там был Бурый. Немного навоюешь с деревянными стрелами да редкими ножами.

— Я с вами пойду, — заключил кузнец, выслушав рассказ Туроха.

— Да я не против, ты скажи, сколько у тебя мечей есть, чтоб нам на время дать. Убьем тварь и вернем, — смущаясь, проговорил Турох. Не любил он торговаться, а тем более выпрашивать.

— Да мечей двадцать дам, только мне какая польза? Что ты со старосты их за помощь попросил?

— Так я это, у них вроде, как и нет ничего. Сами впроголодь живут, зерно вон опять же не убрано стоит, — окончательно стушевался бывалый воин.

— Ну, ты меня прям поражаешь, — удивился Бурый, — ты хоть знаешь, что у них бронник есть. Он из шкур кирасы делает, которые потом твои шиниты с руками выкупить готовы. Да и кузнец имеется, стало быть, один-два меча тоже найдутся. А кто из наших с тобой при разговоре том участвовал?

— Так староста наш меня туда и привел.

— Уж этот-то свое с них поимеет. Ладно, ступай, да ребят ко мне пошли. Дам я вам мечи, но смотри, чтоб все до единого вернули. А в наградах после дела разберемся.

Турох шёл в избу и удивлялся. Вроде совсем недавно Бурый был его подопечным. И, скажем так, не ахти каким. Двух слов связать не мог. Меч держал словно палку, да все норовил как молотом ударить, а поди ж ты. Полгода не прошло, а он вырос раза в два, рассуждает как купец, а мечи…

Знал Турох, что Тим откуда-то кузнецам железо раздобыл, но чтоб столько. Двадцать мечей. Да если они такого качества как тот, что Бурый Туроху вручил недавно, со словами мол потом сочтемся… это же целое состояние. И на кой он их все с собой тащит, все равно нет столько золота ни у кайрийцев, ни у скарталлей, чтоб кто-то себе мог хоть один позволить. Да и не любят они на золото торговать, все больше обмен в чести. А вот Бурый упёрся, что Тим велел только за монеты продавать. «Эх, и жив ли он вообще, этот удачливый мальчишка», — подумал Турох, заходя в избу.

В ясном свете луны небольшое кладбище было как на ладони. Окружив его со всех сторон, три десятка воинов ждали, когда объявится неизвестная тварь.

Обычные деревянные щиты, заострённые полутораметровые колья вместо копий и отличнейшие мечи не позволили бы врагу определить насколько грозную силу представляют эти ребята, но Турох знал. Он понимал, что байки, которые его воинам с детства рассказывали бабки, чтоб ночью они по глупости не сбегали в лес, да местные страшилки про чудовище, разрывающие могилы, все это подрывало боевой дух ребят, поэтому надежда была только на личный пример командира.

Вот и стоял сейчас Турох одинокой фигурой меж покосившихся деревянных крестов. Крупные следы от когтей, изученные еще при свете заката, явно давали понять, что существо огромное. Тропа, на которой разместился суровый, но спокойный воин, была облюбована монстром по непонятным причинам, но то, что тварь ходила всякий раз одним и тем же маршрутом, сейчас было на руку ночным охотникам. Турох знал, откуда придет опасность, а потому замер в ожидании. Ждали и остальные.

Прислонившись к березе, Бурый нервно выглядывал на тропу, сжимая рукоять огромного молота, упертого в землю. В любой момент он был готов броситься на выручку своему бывшему наставнику. После ежедневной изнуряющей работы в кузнице, путешествие казалось ему обычной прогулкой, а потому энергия переполняла молодое тело. В последнее время по утрам он чувствовал необычайную лёгкость и всякий раз возрастающую силу. Пусть изготовление мечей и давалось ему всё проще, но вечером он приходил в дом затемно и устало падал на жёсткую кровать. Такой подход давал свои плоды. Клинки стали получаться куда лучше, чем первые, а темп изготовления возрос настолько, что скоро придется забирать часть железа, оставленного отцу.

Выглянув в очередной раз на скучающего