* * *

Сон у весеннего костра недолог. Костёр прогорел – и ты замерзаешь. За ночь то Валерка, то Юрка поднимались с постели и сдвигали брёвна. Под утро, хотя огонь практически погас, вставать ни тому ни другому больше не хотелось. Валерка лежал, прижавшись спиной к ногам товарища. Укрыться бушлатом ему удалось только до половины. Были открыты его ноги и макушка коротко стриженной головы.

Первым не выдержал Юрка. Шевельнулся. Вытянул ноги из-под Валерки и сел. Закурил. Папиросный дым смешался с дымом костра. Он подкинул в огонь несколько веток. Они загорелись. Валерка ощутил тепло.

– Эй, охотник! Ты вроде сегодня на гусей идти хотел, – обратился к нему Юрка. – Вон как они гогочут. Слышишь?

«Го-гок! Го-гок!» – гуси как раз летели прямо над их стоянкой.

Валерка смотрел на огонь.

– Чего они мне плохого сделали? Пусть живут.

Он улыбнулся и полез в карман рюкзака за сигаретной пачкой. Размял «Приму» пальцами и взял из костра горящую ветку. Поднес её к сигарете. В этот момент пихтовая веточка стрельнула искрой, которая попала Валерке на грудь. Свитер в этом месте задымился. Валерка ударил по угольку рукой. Тот отлетел в снег и зашипел.

– Вот как бывает! – рассмеялся Юрка. – Это, кажется, дедушка Ленин призывал всех от костра прикуривать, если сидишь рядом с огнём. Нечего, мол, спички тратить.

– Не помню такого, – пробубнил Валерка, но на этот раз прикурил от спички.

Парни умолкли. Курили и смотрели на огонь.

– Завтракать будем! – нарушил молчание Юрка и потянулся за котелком.

Глянул, сколько осталось там чаю. Заваренный вчера, он стал морковного цвета. Чай Юрка разбавлять не стал. Так и повесил котелок над огнем. Подбросил в костёр ещё веток. Валерка тем временем поднялся с нар и, надев сапоги, отошёл. Нагнулся над снежной куртиной и зачерпнул в ладонь колючего весеннего снега. Стал обтирать лицо.

– Умываешься? – крикнул Юрка.

– Угу!

– Ты, случаем, с собой пасты зубной не взял?

– Нет. Я думал, но потом забыл.

– Правильно сделал. Вот когда мы с тобой после весновки к людям вернёмся и в баню пойдем, вот тогда ты настоящий кайф и испытаешь. В этом ещё одна прелесть весенней охоты. Дней шесть-семь не мыться, а потом в баньку сходить.

Когда Валерка вернулся к биваку, чай в очередной раз закипел.

– Может, хватит его варить? – кивнул Валерка на котелок.

– Снимай, а то и так там чифирь получился.

Юрка достал из рюкзака пачку сахара и десяток ванильных сухарей. Чай разлили по кружкам. Валерка глотнул горячую жидкость. Горький, несколько раз переваренный напиток был противен. Он бросил в свою кружку штук пять сахарных кусков. Снова отхлебнул из кружки.

– Теперь вроде можно пить.

Юрка сначала размачивал сухарь в чае и только потом откусывал.

– Чаепитие закончилось, – сказал он, когда ребята опустошили котелок до дна.

Оделись они быстро. Оставленные вещи и рюкзаки сложили под тент на нары на случай дождя.

Юрка посмотрел на небо:

– Хмурится.

Взяли ружья и пошли к реке. Без тяжёлых рюкзаков за плечами идти по снегу им было значительно легче. Не то что вчера. Но к речному берегу не подойти. Весенняя вода везде заходила прямо в лес. Поэтому парни шли и шли, выискивая, где посуше.

Валерка шёл первым и старался ступать в кем-то оставленные и успевшие подтаять следы.

«Кто тут до нас прошёл? – думал он, ставя ногу след в след. – Кому это нужно по лесу лазить?»

Идти по следам было неудобно, хотя и легче, чем самому топтать снег. Наконец он пригляделся к следам, по которым шёл. Они были большие по размеру и похожи на человеческие, только с мелкими чёрточками спереди. Валерка остановился и нагнулся. Тут до него дошло. Он обернулся и уставился на Юрку:

– Медведь ведь прошёл?

– А я думал, что ты не заметишь, по чьим следам так весело топаешь. Причём заметь: этот медведь тут ночью ходил. Сначала недалеко от нашего костра, а потом по краю леса. Видно, не так давно встал из берлоги.

– Может, пули зарядить?

Валерка зашарил в патронташе. Юрка улыбнулся:

– Это только ты по тайге с незаряженным оружием гуляешь. А я пули сразу зарядил, как только понял, по чьим следам мы идём.

Валерка зарядил пулями свою «ижевку».

– Пошли, чего тут стоять! – Юрка слегка подтолкнул Валерку плечом, и они продолжили путь.

Только теперь Валерка шёл медленнее, часто останавливался и осматривался. А когда медведь отвернул от реки в глубь леса, даже обрадовался и стал быстро-быстро выбираться к сухому речному берегу, который был виден впереди. Наконец ребята вышли из леса, оглянулись и тихо подошли к воде. Первым теперь шёл Юрка. Шаг, ещё шаг.

– Иди прямо за мной, – шепнул он Валерке. – Вдруг тут норы бобровые. Пройдём у них по головам, вечером чёрта лысого увидим, а не кастеров.

Валерка с товарищем не спорил. Тот остановился.

– Вода больше не прибывает. – Он показал пальцем на множество белых, без коры, ивовых веточек, плавающих среди кустов прямо у берега. – Видишь?

– Вижу!

– Это и есть бобровый кормовой столик. Только он не так ярко выражен в этом месте. Воды тут много. Бобрики на этом плёсе плавают и с воды кормятся, а после всё речная водичка по кустам разносит. Поэтому палочки в одном месте и не лежат, как это было бы осенью. Понятно?

– Да.

– Здесь, под деревом, мы засидку и сделаем. Первую.

Юрка подошёл к воде и остановился возле довольно толстой берёзы, росшей как раз на берегу. Он отоптал вокруг берёзового ствола сухую траву. Обломал веточки с кустов. Сел под дерево и закурил. Думал и смотрел на реку. Пару раз вскинул ружьё. Поцелился, поводил стволами по воде и вдоль берега. Наконец поднялся с земли.

– Отлично! Бить зверя лучше всего в этом месте и здесь. – Он показал стволами ружья предполагаемые места выстрелов по бобрам. – Битого зверя сразу к берегу прибьёт или вон к тем ивовым кустам. Доставать бобров будет легко. Лучшего места не придумать. Пойдём, ещё местечко под засидку найдём, и можно будет вернуться к биваку и начать готовиться к вечёрке. Хотя времени у нас ещё валом. – Он посмотрел на часы. – Отойдём от плёса подальше, можно будет и уточек пострелять. Они вон как разлетались. На охоте же. Тем более жена меня просила для дочки десяток птичек добыть. Да и самим что-то жрать нужно. – Юрка показал на стайку чирков-свистунков, пролетавшую над ними.

– А я не видел, что на реке столько уток. – Валерка проводил взглядом птиц.

– Ну ты даёшь! А стаи шилохвостей не видел?

– Нет!

– А пары крякв?