«Ну, да. — хмыкала я в такие моменты. — Была бы. маменька, ваша воля, эти земли на наряды и украшения спустили бы».

Однако на сестру наставления матери действовали, и она твердила:

— Ни за что. мамочка! — и мамочка радовалась за любимицу. А я за них. Потому что не дано им было понять, каково уверенной в себе, много чего умеющей ведьме найти подходящего мужчину. Видя людей почти насквозь, тяжело обмануться, поэтому прабабуля и вышла замуж поздно. И то случайно.

— …Собралась я тайно в Харум. — рассказывала она нам с ба историю уже в какой раз. — Почему отказалась от портала, не помню, однако погода была прескверная, годная повозка в торговом обозе только одна. Еще хозяин пугал, что едет в ней больной попутчик, стонущий на каждой кочке. Села в повозку, гляжу — и впрямь: неказистый мужчина, худой. Я таких никогда не привечала. На меня смотрит, из себя гордого рыцаря строит. А одет, как образина деревенская. И смешно мне стало. Передо мною графы, бароны, герцоги стелились, а тут какой-то оборвыш. Села чинно, благообразно руки сложила, на него изредка поглядываю. А он сам бледный, от боли виски мокрые, но зубы сцепил, звука не издаст.

— Постонешь при такой раскрасавице! — подхватывал прадед. — Глазищами как высокомерно сверкала! Хоть в простом платье была, а держалась, как высокородная… — историю рассказывали долго, со всеми подробностями, но если вкратце, то напали в пути на обоз разбойники. И пока прабабуля думала, колдовать ли при свидетеле, прадед ее спас от разбойника, а потом упал замертво от боли.

Впечатленная самоотверженностью ведьма Сьези решила поухаживать за ним. И доухаживалась до рождения моей бабули. Весть о венчании дошла до императора. Он прогневался, и так мы и лишились части земель. Но прадед говорил, что, так или иначе, у нас бы их попытались забрать. Поэтому пусть так, зато меньше внимания к нам.

И вот перед семьей в сборе я как раз и предстала в измятом платье, с красными губами, растрепанная. Стыдно-то как! Не думала, что сразу на них нарвусь.

— А мы думали, долго ли тебя ждать? Столько кольцом не пользовалась, а тут раз и удрала на север. В самую глушь. — язвила бабуля. — Хорошо, ума хватило домой явиться. Не совсем стыд потеряла.

— Дэлька! — обрадовался прадед. Встал из-за стола и раскинул руки. — Неужто дела сердечные?

— Угу, — бросилась я к нему.

— Да. ничего. — обнял он крепко и похлопал по плечу. — От ведьм Сьези еще никто не уходил.

Даже на том свете не спрятаться!

Мы вместе рассмеялись.

Идем, рассказывать будешь. кого приглядела.

Инквизитора она приглядела! — пробрюзжала ба. В меня вперились три пары глаз.

— Красавец? — вздохнула Телуза, прихватывая кастрюльку с едой, чтобы наложить еды мне.

— Ага, шрам на всю рожу! — продолжала сердиться бабуля. — И ведьм ненавидит люто. — Говорила, держаться от него подальше?!

— Я держалась. Только Викрибер все испортил.

— Ой, ли?! — бабки прищурилась. — Ведьма недоучка — это еще хуже, чем полоумие.

— Я испугалась.

— Ох! — недовольно возмутилась ба. — И кого воспитали?!

— Попоучай еще родителей, чадо, воспитанию! — предостерег Недель, выглядевший в два раза моложе дочери — моей бабули. — Что сказать? Истинная Сьези. Нам как раз только инквизитора в семье не хватало.

— Давайте есть, — попыталась Телуза сгладить ситуацию. Худенькая, бледненькая, а властность так с нею и осталась. И осанка. Когда они с прадедом идут, на них люди оборачиваются. Вроде бы оба неказистые, а на обоих посмотреть приятно.

Некоторое время ели в молчании, потом прадед поднял голову, прищурился и спросил:

— Дэлька! А ежели любовь — исподнее будешь ему стирать?

— A-то так и оставим ее в нищете! — заступилась Телуза.

— Не важно! Знать хочу: согласна ли наша распрекрасная графиня своими белыми ручками стирать простолюдину исподнее после седмичной охоты, когда рубаха смердит, как от дикого секача, да лично еду ему готовить и подавать? А?! — внимательно посмотрел на меня. — Ежели нет, так и не любовь это, а безобразие!

— А любви без безобразия и не бывает! — парировала прабабуля. — Или забыл, как тебя графиня выхаживала?!

— Ведьмам лишь бы побезобразить! — улыбнулся Недель.

Но от меня ждали ответ.

— Не знаю. Не предлагал пока, — я об этом как-то не думала. Себе-то изредка стираю.

— Я ее не прачкой растила! — взбеленилась бабуля. Красивая, несмотря на возраст и седину, властная, в строгом темном платье.

— Мы тебя тоже скромной растили, — пробурчал прадед. — А выросла покорительница императоров. Чуть на костре не спалили праведные.

— Не нужен он был мне.

— От того ты нужнее была ему, — подвела итог прабабуля. — Ладно, додумались ему Ремизель подсунуть.

— Фи! — фыркнула бабуля, и мне ее отчего-то стало жаль. Перепутать мою бабулю с серой мышью, которую пришлось прихорашивать магией? А потом уж придворные маги довершили начатое и иллюзией еще больше подчеркнули сходство. — Забудь его, Дэлинея.

— Нет! — отрезала я.

— Да, — поддел Недель, — женщинам Сьези наперекор идти чревато.

— Как минимум немотою, — пригрозила бабуля отцу. Странные отношения у нас, но мы все друг друга любим.

— Иди, Дэлька, поспи, а мы подумаем, — сжалился прадед.

— Как же, поспит она. Уши греть будет или мышь подчинит, — вздохнула ба.

— А что мы теряем? — вмешалась Телуза, почуявшая, что мечта понянчить праправнуков стала почти осязаемой.

— Иди, иди, Дэлька! Почитай пока о погоде на севере. Или снова помчишься к нему на север в лучшем круженном наряде? — хмыкнул прадед.

И как тут тайну сохранить?

Я легла. Дубовый листик обжег жаром.

«Скучает!» — улыбнулась и заснула.

Ожидая бумаги, Митар узнал от личного секретаря Его Преосвященства — брата Эпьата, что затерянный городишко Гескель много лет бессменно возглавляет некий Неймар, который долго заваливал главу просьбами выделить инквизитора или лучше нескольких, дабы наконец-то разобраться с участившимися случаями гибели людей и скота. Утольская провинция — край глухой, и до поры до времени просьбы оставались без ответа, но подвернулся случай, и Его Преосвященство посчитал хорошим вариантом отправить Митара на север, подальше от столицы и скандальных отношений с одной из родственниц императрицы. Тем более, что несколько сезонов назад на северо-западе Утоли нашли богатые залежи оора и других руд, и сразу же туда устремились торговцы, ремесленники и искатели счастья. А где власть, деньги и возможность уйти от правосудия — прибежище отступников, а богатая, дикая Утоль — как раз подходящий край.