– Ночью я слышала выстрелы, – вдруг сказала Максин. – А ты слышала?

– Каждую ночь слышим. Впрочем, не столь важно, как часто, все равно это ужасно.

Максин обернулась к Анне:

– А вы не могли бы поговорить с кем-нибудь из местных связных? Кто-то ведь должен знать, где найти партизана по имени Лука.

– А кто он такой?

– Кажется, он здесь новый партизанский вожак.

Февраль 1944 года

Хотя надежду добыть нужную информацию Максин теперь возлагала в основном на чиновника германского консульства Антонио, она понимала, что знакомство с Брукнером тоже могло бы ей как-то помочь. Поэтому, едва рассеялся туман, она надела скромное старое коричневое пальто, намотала на шею шарф, прикрыв им нижнюю часть лица, надвинула пониже на лоб шерстяную шапочку, нацепила на нос очки в тонкой металлической оправе и вышла на улицу, где и провела несколько часов, поджидая появления майора. Меньше всего ей хотелось бы привлечь к себе внимание.

Магазины были полупусты, и Максин поняла, по какой причине: почти возле каждого из них стоял немецкий грузовик, и солдаты грузили в него товары. Но она не сомневалась, что и торговцы не дураки и успели кое-что припрятать. Максин неторопливо прошлась по бульвару Микеланджело, полюбовалась площадью Синьории с ее знаменитой башней и крытой галереей с аркадой. А попутно заглядывала в витрины баров, о которых ей говорил Марко, и всюду высматривала Брукнера, стараясь делать это так, чтобы немец, вдруг появившись, не заметил ее до тех пор, пока она не будет готова.

Прогуливаясь, она размышляла и о британском военном, своем связнике. Рональд – парень отличный, но это все, что она о нем знала. Он казался любезным и милым, но всегда вел себя с ней сдержанно. Возможно, у всех англичан такая манера; как говорится, английский характер. Кто его знает? Но в любом случае, когда силы союзников, тесня немецкие войска, станут продвигаться на север, чем больше им станет известно о ситуации в этом регионе, о том, кому можно доверять, а кому нельзя, тем легче им придется, особенно если партизаны будут иметь в достатке и оружия, и боеприпасов. Кстати, не забыть, что сегодня, только позже, она должна встретиться с Лукой.

Наконец Максин обнаружила Брукнера: он завтракал вдвоем с другим офицером. Она укрылась в тенистом уголке и стала ждать, готовая в любой момент скинуть пальто и шляпу, размотать шарф и предстать перед ним в красном шелковом платье, как бы совершенно случайно оказавшись в этом месте.

Прошло еще немного времени, и Максин чуть не упустила его, когда майор широким и решительным шагом вышел из ресторана в сопровождении другого офицера, в котором она узнала Бальтазара Воглера. Она пошла за ними и, не имея времени и возможности скинуть свой маскарад, остановилась на другой стороне площади, наблюдая, как они направились к гостинице «Эксельсиор». Первым вошел Воглер, а за ним буквально через пару секунд последовал Брукнер.

В тот же самый момент мимо нее, чуть не сбив с ног, промчались двое, одетых во все черное. А буквально через несколько секунд, пока она восстанавливала равновесие, площадь потряс страшный грохот.

Максин стояла на противоположной стороне, от отеля довольно далеко, но взрыв был такой силы, что ее отбросило назад. Ослепленная облаком пыли, с болезненной резью в глазах, под свист и удары осколков о кирпичные стены и стекла окон она закрыла руками голову и упала на тротуар.

Когда грохот немного улегся, Максин протерла глаза рукавом, но сквозь пыльное облако и густой клубящийся дым невозможно было ничего рассмотреть. Кричали что-то мужчины, визжали женщины, но понять, откуда доносятся эти вопли, не представлялось возможным. Девушка кое-как поднялась на ноги с единственной мыслью как можно скорее убраться отсюда, но под ногами повсюду валялись обломки камня, кирпичей, цемента, стекла, и, сделав один только шаг, Максин сразу споткнулась. Вся площадь была усеяна горящими предметами; постепенно, несмотря на дым, девушка смогла разглядеть вырывающиеся из окон гостиницы языки пламени. Неужели под этот дом заложили взрывчатку? Или бросили со стороны?

Она вспомнила тех двоих в черном, которые чуть не сбили ее, но в голове вдруг мелькнула мысль о Густаве Брукнере. Если ее хороший знакомый немец убит, возникает проблема, которую срочно надо решать, а для этого как можно скорее следует найти Луку. Кроме Луки и Антонио, у нее больше никого не осталось.

Как только София удобно устроилась в уютной гостиной с видом на реку, где-то послышался громкий взрыв, и она испуганно вздрогнула. Отложив книгу, София встала, быстро подошла к окну в холле и увидела поднимающееся над городом облако дыма.

Минут через пятнадцать в дом вбежала Максин, и София с изумлением уставилась на ее раскрасневшееся от холода лицо. С ног до головы покрытая тонким слоем серой пыли, девушка была похожа на привидение. В довершение ко всему она непроизвольно дрожала всем телом. Озираясь, Максин сделала попытку что-то сказать, глаза ее с покрасневшими веками шарили по комнате, и весь ее вид говорил о том, что она находится в состоянии шока. София предложила приготовить горячее питье, но Максин никак не могла отдышаться и, все еще не в силах сказать ни слова, скрючилась чуть ли не вдвое, словно ей было очень больно.

Как только Максин выпрямилась, София обняла ее за плечи и прижала к себе. Постепенно девушка успокоилась, дыхание ее восстановилось, и София отстранилась и осмотрела ее лицо.

– Я слышала взрыв, – сказала она. – Что случилось?

Максин на секунду закрыла глаза, а когда открыла, София заметила, что они совершенно пустые.

– Ну, рассказывай же…

– Бомба… – неуверенно проговорила Максин хриплым голосом.

– Где? Что-то я не слышала самолетов.

Максин судорожно вздохнула и медленно выдохнула.

– Ничего, ничего, – успокаивающе добавила София. – Не торопись.

– Это не самолеты. Возле гостиницы… «Эксельсиор». Я смотрела, как Брукнер входит через парадную дверь, а через секунду – бабах!

– Он погиб?

– Не знаю. Вероятно. Я убежала. Не знаю, почему меня это так потрясло, честное слово. Раньше со мной такого не было. Трусиха…

– Не говори глупостей. Какая же ты трусиха? Из всех моих знакомых ты самая смелая. Это просто от неожиданности, вот и все. У тебя был шок.

– А мне всегда казалось, что я устойчива к шокам, – криво усмехнувшись, сказала Максин.

София покачала головой:

– Таких людей не бывает.

В комнату вошла Анна. Она уходила по своим делам и все еще не сняла пальто.

– Комендантский час теперь продлят, – устало пробормотала она. – Боже мой, эти горячие головы сделают жизнь невыносимой для всех нас.

Максин повернулась к ней:

– Вы это видели?