– Ну и плут же вы!

Конечно, от Нэнси не укрылся беспорядок в одежде всегда опрятного Чарлза, пожалуй, ей занятно было прервать любовные утехи преподобного и его супруги. Почему, о, почему Стелла утаивала от Нэнси правду об их сексуальных отношениях?

– Ладно, не буду вам мешать. Передайте Стелле, что я приходила. Что у меня для нее кое-что есть. Она знает, о чем я.

Письмо. Господи, письмо от Дэна. Стелла хотела кричать – крик не вырвался из пересохшего рта. Хлопнула входная дверь, затем, через несколько секунд – дверь кабинета. Зная, что Чарлз больше не выйдет, Стелла рванулась к окну, прижала ладони к стеклу, заклеенному крест-накрест бумажными полосками, стала гипнотизировать затылок уходящей Нэнси. Оглянись! Оглянись! Подруга чуть повернула голову, закрывая за собой калитку, и Стелла заметила, что она едва сдерживает смех. А потом Нэнси поправила волосы и пошла прочь, унося в кармане драгоценное письмо.

Она скрылась, а Стелла все смотрела на безлюдную улицу. По внутренним сторонам бедер текла теплая липкая жижа, и никогошеньки не было рядом.

2011 год

Джесс грезился пожар.

То есть пожара как такового она не видела из-за кромешной черноты. Но пожар точно бушевал, ведь в голове у Джесс гудело, и лицу было жарко. Сотрясаясь в судорогах, промерзшая до костей, она хотела подойти ближе. Чернота засветилась угольно-красным, пламя охватило Джесс, и вот уже оранжевые и желтые сполохи сменились ослепительно- белыми, как полуденное солнце, и Джесс загорелась изнутри. Бежать она не могла – древесные корни держали ее, кустарники оплели не только ноги, но и все тело. Джесс рвалась из пут, рвалась отчаянно и яростно, а тем временем кто-то уговаривал: все будет хорошо, она спасена. Теперь она не умрет.

Дэн Росински. Конечно, это он, кто ж еще. Девяностолетний старик вышел из огня, склонился над ней – и постепенно, прямо у Джесс на глазах, вновь стал молодым и красивым: темные волосы, нежный взгляд. А руки прохладные. От прикосновения Дэна сразу распались древесные путы, и Джесс попыталась сесть на кровати и сообщить, что она читала его письма и знает про Стеллу. Очень, очень важно было заверить: Джесс лично займется поисками Стеллы. Но Дэн Росински снова уложил ее, сказал, что сейчас не это главное.

Тут Джесс поняла – это не Дэн. И, несмотря на жар, и рев пламени, и боль во всех нервных окончаниях, во всех мышцах и косточках, она узнала темноволосого парня из центра семейного досуга.

– Все будет хорошо, – сказал парень, и лицо его стало расплываться. – Я вам помогу. Подождите немного, я сейчас вернусь.

Уиллу раньше не случалось вызывать «Скорую». Набирая три девятки, он думал: может, я слишком паникую, сейчас меня обвинят в мелодраматизме. Хотел нажать «отбой», когда оператор спросил, какая именно требуется помощь.

– Медицинская. Пришлите «Скорую».

– Кто болен?

– Девушка. Я нашел ее случайно, в заброшенном доме. Наверное, ей негде жить, вот она и…

– Так вам полицию прислать?

– Нет! Нет, не надо. Девушке плохо. Я не разбираюсь в болезнях, но, по-моему, у нее жар. Она вся горит и…

Тут Уилл осекся. Он хотел сказать, что девушка бредит, твердит о каких-то письмах, о какой-то Стелле, которую намерена разыскать. Но от таких слов оператор, чего доброго, решит, что девушка просто обкурилась или обкололась. Эта вероятность раньше не приходила в голову. Действительно, может, девчонка под кайфом, а Уилл из мухи слона делает.

– Она в сознании? Дышит?

– Да, она дышит. – Грудная клетка исторгала резкие и редкие хрипы – так, наверное, работают кузнечные мехи. – Насчет сознания – я в этом не разбираюсь. Девушка что-то бормочет, но бессвязно, если вы понимаете, о чем я. Вроде бредит.

– Где она находится? Как туда проехать?

Уилл назвал адрес, ему сухо сообщили, что «Скорая» выезжает, и связь прервалась.

Свой мобильник он забыл в кухне мистера Гривса, чтобы позвонить, пришлось возвращаться к старику. Обратно он шел через гостиную. Мистер Гривс сидел на стуле прямо, будто палку проглотил. Глаза за толстенными стеклами очков казались огромными и круглыми, как спутниковые тарелки.

– Ну, что они сказали?

– Что «Скорая» выезжает.

– «Скорая»? А это еще зачем? Тут речь о вторжении в частную собственность, не «Скорую» надо высылать, а полицейский наряд. Совершено преступление. Интересно, как эта бродяжка проникла в дом? Должно быть, через заднюю дверь. Наверняка стекло расколотила, а это уже умышленное причинение ущерба. Статья. Так я и знал, что бомжи повадятся, стоит только дом без пригляду оставить. Сейчас подростки хуже взрослых. Никаких понятий, никакого уважения, да еще наркоманят…

Впрочем, мистер Гривс явно наслаждался драматизмом ситуации. Уилл со своим посещением дома Нэнси Прайс внес приятное разнообразие в его жизнь.

– Поищи там, в доме, хорошенько. Может, найдешь какой документ важный, – так он напутствовал Уилла, вручая ключ.

Ни мистер Гривс, ни Уилл не подозревали, что обнаружится девушка, бредящая в спальне второго этажа. Как ни странно, Уилл совсем не удивился. В глубине души он знал с самого начала, что дом и девушка неразрывно связаны, и жалел только, что раньше не доверился интуиции.

– Особенно неприятно, что в дом вломилась девчонка, – продолжал развивать тему мистер Гривс, энергично жестикулируя здоровой рукой. – Я говорю, конечно, таких пигалиц в новостях показывают, пьяных, что твои матросы. Но в дом вламываться? Это слишком! – Он сокрушенно покачал головой. – Не знаю, не знаю. В мое время женщины вели себя прилично. Конечно, и среди них попадались такие, которые…

Уилл сделал шаг к двери, многозначительно кашлянул, не дав мистеру Гривсу поделиться бесценным опытом относительно женщин с сомнительными нравственными устоями.

– Мне нужно в дом, мистер Гривс. Девушка, по-моему, серьезно больна, и вообще…

– Поделом ей.

– Зря вы так. Она совсем молоденькая, по-моему, кто-то здорово ее напугал.

Живо вспомнилась сцена возле автомата с напитками, скованность движений девушки, расширенные от страха зрачки. Кто ее обидел? Чьих преследований она боится?

– Конечно, это не оправдывает ее поступка, но, насколько я понял, она не с добра в чужой дом проникла. Ей больше негде было спрятаться.

Мистер Гривс не отреагировал, не шелохнулся. На один ужасный миг Уиллу показалось, что старика хватил второй инсульт. Слава богу, «Скорая» уже едет. Однако мистер Гривс просто обдумывал его слова. Когда вновь заскрипел его голос, Уилл понял: старик смягчился, точнее, направил недовольство на другой объект.

– Вот я и говорю: что у нас за правительство? О молодежи совершенно не заботится. У ребят ни образования, ни жилья. Нечего удивляться, что совсем юные девушки попадают на улицу.