Дэну достался ледяной взгляд, однако Фернивал потянулся-таки к телефонной трубке.

Тоном, в котором звенело превосходство, он попросил соединить его с Блэкстон-холлом, что в Верхнем Комптоне. Когда ответила миссис Николс, превосходство сменилось льстивой вкрадчивостью. Для чрезвычайно занятого человека мистер Фернивал подозрительно долго интересовался сначала самочувствием миссис Николс, а затем – самочувствием мистера Николса. Когда же дошел черед собственно до дела, стряпчий упомянул о потенциальном покупателе как бы между прочим. Словосочетание «американский джентльмен» он произнес так, словно говорил о взаимоисключающих понятиях, и возвел при этом очи на висевший над камином портрет джентльмена английского, оснащенного париком, мантией и оскорбленным достоинством во взгляде.

– Некто лейтенант Росински, летчик американских ВВС. Он хочет заключить сделку как можно быстрее, хотя я, конечно же, не преминул уведомить его о том, что вы, миссис Николс, не намерены продавать вашу недвижимость первому, кто ею заинтересуется.

Последняя фраза, по мысли Фернивала, должна была внести окончательную ясность.

В очередной раз Дэн стиснул кулаки. Надежда стремительно таяла. Только сейчас, мысленно произнеся это слово – «надежда», он осознал всю глубину своих упований. Времени слишком мало: или ему достается этот дом, или ничего не достается. Вообще ничего.

Еще вчера, в пабе, покупая сигареты, он навел справки. Хозяйка питейного заведения объяснила ему, как найти дом. Номер четыре стоял последним в ряду коттеджиков, которые напомнили Дэну детей под чрезмерным надзором взрослых: напротив – магазины, позади – высокие дома в викторианском стиле. Эти четыре коттеджа были построены для рабочих. Ни намека на стиль, материал – кирпич, квадратные окошки под нависающей шиферной крышей. Что-то в них было чистое, честное, прямодушное. Что-то очень располагающее. Как там Стелла говорила – «обычный дом, на обычной улице».

Обещая найти местечко, где им никто не будет мешать, Дэн имел в виду приличный гостиничный номер – уж получше, чем на Грик-стрит. Однако вспомнил про синяк на щеке Стеллы и понял: требуется убежище куда надежнее гостиницы. Постоянное жилье. Дом, который будет принадлежать только Стелле, дом, где никто ее не обидит и где она скроется от этого мерзкого фарса, от этой пародии на семейную жизнь – в том случае, если Дэн погибнет.

А эта вот канцелярская крыса, того и гляди, закроет для Стеллы единственный выход. Дэн обмяк на стуле, его охватило отчаяние. Конечно, в Лондоне и другие дома продаются, но где взять время на поиски? Ему некогда дожидаться, пока сукин сын Фернивал перетасует все свои бумаги, сочинит деловые письма и переварит сытный ланч. Он совершил девятнадцать вылетов, шансы выжить сокращаются, везенье утекает сквозь пальцы, начальство ставит все более сложные цели… Словом, счетчик тикает.

Дэн хотел вскочить и прервать бессмысленную потерю остатков отпущенного ему времени, но тут выражение лица у стряпчего кардинально поменялось. Самодовольство будто резинкой стерли. Фернивал явно всполошился.

– Прямо сейчас? Да, он здесь, только… – Последовала пауза. – Да, передаю трубку.

В процессе передачи испуг трансформировался в устойчивую неприязнь.

– С вами желает говорить миссис Николс.

– Закрой глаза.

– Дэн! Я же упаду!

– Не упадешь. Я тебя удержу. Я не дам тебе упасть.

В темноте все чувства обострились. Стелла вдыхала резкий запах свежеподстриженных кустарников, а также запах нагретой августовским солнцем пыли, а еще – запах теплой, чистой кожи Дэна. Сильная рука обнимала Стеллу за талию, направляла вперед, помогала удерживать равновесие. Невольная улыбка трепетала в уголках ее губ, словно воздушный змей, не решающийся отдаться ветерку. Таинственность напомнила об их с Дэном сговоре в Галерее шепота, о том мгновении, когда Стелла догадалась: она влюблена в лейтенанта Росински. Интересно, какой сюрприз он приготовил для нее сейчас.

Они остановились. Дэн наклонился и поставил на землю чемоданчик, который забрал у Стеллы, как только они вышли из такси. В чемоданчике лежали две простыни и одеяло. Дэн позвонил Стелле, едва Чарлз уехал, и попросил приготовить эти загадочные вещи, а для чего – не сказал. Стелла выдвинула шутливую гипотезу – уж не в армейской ли палатке они с Дэном проведут ночь? Но Дэн просто предложил ей немного потерпеть, мол, скоро сама все увидит.

Теперь он вел ее по траве, густой и нестриженой, щекотавшей голые лодыжки. Может, ее догадка все-таки близка к истине? С другой стороны, разве в Лондоне позволено разбивать палатки? Любопытство было нестерпимо, но Дэн, шедший позади Стеллы, не дремал, прикрывал ей глаза ладонями – нежно-нежно, едва касаясь, чтобы не причинить боли травмированной скуле. К счастью, опухоль почти спала.

– Дэн! Где мы?

Он поцеловал ее в шею и опустил руки.

– Мы дома.

2011 год

Наступил неизбежный четверг.

На текущей неделе Уиллу был спущен список имен, каждое из которых является ночным кошмаром среднестатистического менеджера по делам о наследстве. В списке фигурировали Эвансы, Томпсоны, Коллинзы, Джонсы и Тейлоры. Небо в щелях вертикальных жалюзи было еще темно, когда Анселла постиг первый за день выброс эмоций; с течением времени ситуация только усугублялась. К девяти часам Уилл выслушал первую угрозу увольнения. К одиннадцати перечень оскорблений в его адрес включал не только привычных «пижона» и «болвана», но еще и «гребаного метросексуала» и «латентного гомика» – последние два эпитета Анселл приберегал для особых случаев. И это Уилл еще вторую чашку кофе не выпил.

Днем появилась возможность передохнуть – Уилл был заслан в Харроу за метриками. Впрочем, по возвращении его ждал новый припадок босса. Из одной метрики следовало, что фамильное древо, над которым они корпели все утро, принадлежит совсем не их клиенту. Версия рухнула, словно карточный домик.

К концу рабочего дня обстановка несколько разрядилась. В пять часов Уилл заглушил мотор возле дома единственной наследницы, которую удалось вычислить, и позвонил в дверь. Минуты тянулись медленно, из-за двери слышались душераздирающие вопли маленького ребенка и ругань матери. Уилл снова нажал на кнопку звонка. На этот раз, почти без промедления, дверь открыла разъяренная блондинка в цветастом фартуке.

– Здравствуйте. Вы миссис Мейнард? Меня зовут Уилл Холт, я представляю фирму «Анселл Блейк». Мы занимаемся делами о наследовании, поэтому…

Увы, он был недостаточно быстр – а может, недостаточно убедителен. Женщина помрачнела, при свете хайтековского потолочного светильника глаза сверкнули зловеще. Миссис Мейнард явно была на грани. Уилл попятился.

– Наследование, говорите? Ура! Прекрасная новость. Только если мне не грозит унаследовать пару чуть более вменяемых детей, а также мужа, который способен являться из своей конторы до того, как его отпрыски лягут спать, и готов петь им «баюшки-баю» хотя бы до совершеннолетия, а еще очень большую бутылку джина – разговор окончен. Приятно было познакомиться, Уилл.