Если бы Николаю Васильевичу Гоголю была нужда в натуре для написания финала пьесы «Ревизор», он вполне мог воспользоваться получившейся картиной: два хорошеньких девичьих личика с широко открытыми прелестными глазками и ротиками.

- Кхе, кхе! – закашлялась Лебедева, машинально прикрывая рот ладонью и нарушая наступившую было тишину.

Остальные отмерли, принялись сосредоточенно хлопать девушку по спине.

- Всё, хорош, я в порядке! – отбивалась она. Безуспешно.

Наконец, суета прекратилась. Две пары глаз уставились на Песцова, а третья – в сумочку в поисках влажных салфеток.

- Олег! Разве так можно! – громко возмущалась Лебедева. - Я ж целый вечер на это пирожное смотрела, а ты мне весь смак обломал! Если бы не девчонки…

- То я бы сам помог, - спокойно закончил Песцов.

Две другие подружки лишь хлопали глазами, переводя взгляд с одного на другую и обратно.

Наконец, Вера отыскала в закромах искомую упаковку и принялась приводить себя в порядок, а к Каракаловой, наконец-то, вернулся дар речи:

- Предки! Пятый ранг до восемнадцати! Как? Как такое вообще возможно?

Олег только пожал плечами.

- Вера, Аленка, вы тоже это слышали? – не унималась Маша. – Он же круче всех в империи – для своего возраста, естественно. Да у нас на всю страну магов высоких рангов и двух сотен не наберется! А один из них тут, рядом сидит. Млин!

Маша вскочила со своего кресла, метнулась к бару, достала бутылку чего-то крепкого и плюхнула себе в широкий стакан на два пальца коричневатой жидкости. Хватанула залпом, выпучила глаза и кинулась к столу искать закуску. Закинула в обожженный алкоголем рот немалый кусок пирожного и в свою очередь полезла в сумочку за салфетками – вытереть выступившие на глазах слёзы.

Алёна растерянно смотрела на весь этот цирк, потом махнула рукой и тоже пошла к бару. Выбрала сливочный ликёр, взяла рюмку такую, чтобы не большая и не маленькая, аккуратно налила, опрокинула одним глотком и вернулась на своё место.

Тем временем, Вера убрала с себя следы бисквита, Маша тоже более-менее успокоилась. Но теперь её глаза явственно блестели, а на лицо то и дело выползала глуповатая улыбка. Пора было брать ситуацию в крепкие мужские руки.

- Ну что, девочки, с Предками-то все пообщаться успели? Мне песец говорил, что всё обеспечил.

- Ага!

- Угу!

Маша просто кивнула, не прекращая улыбаться.

- Договор подписываем?

- Конечно!

- Разумеется!

Два быстрых кивка.

- Вот пять экземпляров. Каждому из нас и один для Магического Архива. Прочтите, подумайте и поставьте свои печати. Собственно, условия вхождения в клан стандартные, придуманы не мной, и не вами. А это лишь фиксация соглашения для нас и для Архива.

- А чем ставить? – всполошилась Алёна, теперь уже Щукина.

- Родовым перстнем, конечно, - невозмутимо ответил Олег и первым приложил свой к листу бумаги.

Миг – и ниже текста возникло изображение бегущего песца в черном круге.

- Ах – слитно выдохнули девчонки и потянулись перстнями к бумагам.

Еще через минуту на каждом листе стояло четыре оттиска: бегущий песец, хищно разинувшая пасть щука, раскинувший крылья лебедь и приготовившийся к прыжку каракал.

- Ну что, девочки, - прищурился Олег, - хотите вы или нет, а мы теперь клан. Регистрация в Архиве и все прочие формальности – это для имперской бюрократии. А клан держит вместе магия этого мира. Так что и женаты мы с вами, по факту, начиная с этого момента. Конечно, официальные церемонии ещё предстоят, но это – он поднял руку с перстнем, - сильнее. Это изначальное. Я вас, разумеется, торопить с консумацией не собираюсь. Но давайте завтра с утра прогуляем гимназию и съездим в Архив. Я посовещался со знающими людьми, и они заверили меня, что чем раньше эта бумага пройдет по всем инстанциям, тем лучше.

- Давайте! – закричала Мария. – Давайте это отпразднуем! Шампанского! Я хочу шампанского!

- Маш, вот честное слово, не стоит. Утром ты сильно пожалеешь.

- А и плевать! Первый раз в жизни сделаю хоть что-то по своему желанию, не оглядываясь ни на кого. Просто потому, что захотелось.

Она опять соскочила с кресла и через несколько секунд вернулась с пузатой бутылкой. Бутылку передала Олегу и принялась расставлять на столе бокалы. Олег ловко открутил проволочку, под традиционный визг девчонок хлопнул в потолок пробкой и разлил вино.

- Маш, ты, наверное, хочешь что-то сказать.

- Конечно хочу.

Девушка поднялась, взяла со стола бокал с шампанским. Некоторое время наблюдала, как бегут снизу вверх золотистые пузырьки.

- Сегодня исполнилась моя мечта. Я хотела этого целую кучу времени. Не создать клан, и не выйти замуж, а начать строить свою жизнь по своему разумению. И вот это свершилось. Я даже передать не могу, насколько я рада. И очень надеюсь, что у каждого сегодня исполнилась своя мечта. Даже у тебя, Олег. Я знаю, что ты не рвался жениться. Но я обещаю, что постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалел. И они, - Маша кивнула в сторону подружек, - тоже постараются, потому что иначе будет нечестно. Ну, за нашу свадьбу!

Она выпила до дна шампанское и лихо хлопнула хрусталь об пол.

- А-а-а! – закричали девчонки, и тоже принялись пить и бить посуду. Олег тоже выпил, только свой бокал аккуратно вернул на столик.

- Горько, девки! Горько! На свадьбе невесте полагается целовать жениха. Чур, я первая!

- Не наоборот ли? – хотел было возразить Олег, но не успел: его губы вдруг оказались заняты.

- Теперь я, я! – запрыгала Алёнка.

Подбежала и с разбегу ткнулась губами.

Вера молча подошла, обняла, поцеловала. Неумело, но крепко, от души.

Маша тем временем совсем поплыла. Долила остатки шампанского в уцелевший бокал, не замечая, что осколков под ногами уже не осталось, плюхнулась на диван и потянула рядом с собой Щукину.

- Алёнка, мы с тобой до писка в заднице хотели замуж за нормального, сильного, серьезного парня. А вокруг если сильный, то старый, глубоко за тридцать. А если молодой, то глупый, детство играет где ни попадя. А Олежек – он один такой был, чтобы два в одном флаконе.

Голос у Маши стал совсем пьяный. И язык начал заплетаться.

«Кажется, у Каракаловой совсем кукуха поехала», - грустно подумал Песцов. – «Надо же – что думает, то и говорит.