на удобный диван, вспомнил, как хороша на нём была секретарша, вздохнул и отправился на рабочее место. И только он закрыл за собой дверь тайной комнаты, как на столе затрезвонил телефон. Пришлось поторопиться.

- Господин Генин! - загремел из трубки голос, и Генин, поморщившись, отодвинул её подальше от уха.

- Что вы так кричите, господин Репейников?

- Простите.

Громкость звука в трубке упала до приемлемой.

- Переволновался.

- Что-то случилось? – забеспокоился Генин.

- Увы, случилось. Только что ко мне приходила четверка подростков, в их числе Каракалова и Песцов.

- Те самые?

- Именно.

- И что?

- Понимаете, они создали клан. По всем правилам, с магическими печатями. И приходили регистрировать бумагу.

- И вы это сделали?

- Разумеется! Всё согласно инструкции, до последнего пункта.

- Господин Репейников, - разочарованно протянул Генин. – Неужели вы не могли потянуть, предложить прийти через день, через неделю?

- Не мог, господин Генин, никак не мог. Вы же прекрасно знаете, что говорят в кулуарах о Песцове. Он бюрократические механизмы знает не хуже нас с вами. Зафиксирует нарушения, подаст жалобу в надлежащие инстанции, и всё. Песец. А я не хочу возглавлять ИМА где-нибудь в Кушке или в посёлке Ола. Но это не главное. Главное то, что древний артефакт, тот, что под номером восемь, исправно отработал. И заверил имперским львом все экземпляры договора. Вы понимаете, что это значит?

Благодушная расслабленность, с которой господин Генин входил в свой кабинет, испарилась без следа.

- Заверил, говорите?

- Именно так.

- Что ж, - задумчиво произнес господин Генин, – спасибо.

И повесил трубку. А начальник центрального отделения ИМА Георгий Максимович Репейников вынул из кармана пиджака большой клетчатый носовой платок и вытер выступившую на лбу испарину. Это был первый случай, когда Генин сказал доброе слово своему подчиненному. Видимо, ситуация была гораздо сложнее, чем он подумал в первый момент.

Где-то в управлении ИСБ

Звонок в кабинете начальника ИСБ прозвучал сразу же после того, как закончился утренний рапорт. Пастухов подождал, пока за последним сотрудником закроется дверь кабинета, и снял трубку.

- Доброе утро, Илья Андреевич. Генин беспокоит.

Голос у начальника службы Императорских Магических Архивов звучал весьма нервно.

- Что случилось, Юрий Анатольевич? – спросил Пастухов.

- Сегодня у меня в центральном отделении был зарегистрирован клан.

- Клан?

- Именно. Зарегистрирован и подтвержден артефактом.

- Даже так…

Пастухов задумался на несколько секунд: уж больно неожиданным было известие, и задал вопрос:

- Песцов?

- Да, он был в числе учредителей. А почему вы о нём спросили?

- Интуиция. А кто ещё?

- Мария Каракалова. И две незнакомые мне девушки: Лебедева и Щукина.

Пастухова обожгло холодом: фактический брак девушки императорского рода без одобрения императора! Это скандал, однозначно. И как ни крути, а докладывать на самый верх придется ему.

Он сдержанно поблагодарил Генина и по внутреннему телефону набрал секретариат главы государства.

Где-то в императорском дворце

- Мер-р-рзавец!

Император метался по кабинету из угла в угол. Слуги предусмотрительно оттянулись подальше, на границу слышимости, чтобы, с одной стороны, не попасть Львову под горячую руку, а с другой – не пропустить требование явиться.

- Чего ему ещё надо? Нищим приехал из своего Вор-ронежа! А теперь и дом в столице, и поместье в этом самом Вор-ронеже, и деньги приличные завелись.

Император остановился посреди комнаты.

- Ишь ты – клан ему подавай! Мер-р-рзавец!

В стене кабинета открылась потайная дверь, из неё появилась женщина. Мягко, почти беззвучно ступая, она подошла к Петру со спины, положила руки ему на плечи.

- Ты сердишься, Юпитер, значит, ты не прав, - произнесла она глубоким певучим голосом.

- Да знаю я, что не прав, - буркнул император. – Но ведь каков мерзавец!

- Что, - улыбнулась женщина, - он поломал все твои планы? А ведь я тебя предупреждала: этот мальчик в неволе жить не будет. Это тебе не какой-нибудь Собакин. И даже не Волков. Песец – зверь хитрый, всегда найдёт способ вывернуться. Но любопытный, на любопытство его и нужно ловить. А если ты опасаешься, что он будет играть против тебя, то пригласи его сегодня часиков около шести. Ты с ним побеседуешь, вопросы нужные позадаёшь, а я послушаю. И если он где-то примется врать, то ты об этом узнаешь и появится повод спросить его предметно и более жестко.

- Хорошая идея, - улыбнулся Пётр. – Ты у меня умница. Самый умный сенсор империи.

- Ты преувеличиваешь, дорогой. Просто ты разозлился и эмоции тебя ослепили. Через четверть часа ты бы остыл и придумал всё то же самое. Или даже лучше.

Император обернулся, обнял женщину и нежно поцеловал.

- Осталось найти повод. Негоже императору беседовать по душам с гимназистом, хоть он трижды Песцов.

- Нет ничего проще, - улыбнулась женщина. - Зови секретаря. А пока он добирается, я тебе всё расскажу.

- Доброго вечера, государь, - поклонился при входе Песцов.

- С чего ж он будет добрым, если ты такие заходы устраиваешь?

Олег сделал вид, что не понял.

- Не припомню за собой вины, государь. Законы соблюдаю, что писаные, что неписаные. Никого не трогаю, к экзаменам готовлюсь, делами рода занимаюсь.

- Вот как раз о делах рода и побеседуем.

В голосе императора отчетливо послышалась угроза.

- Тебе зачем клан понадобился? Власти захотел?

- Тьфу-тьфу-тьфу! – сплюнул через плечо Песцов и постучал по столу.

Тут же спохватился: а ну как Львов решит, что плевать в императорском кабинете, хоть и понарошку – оскорбление для величества.

– Простите, государь, - повинился он. –