– Пошел отсюда, мелкий.

Яр усмехнулся, попил воды и, подкравшись к брату, который внимательно слушал свою Жанну, тоненьким голосом завопил:

– Дорогой! Ты покормил Васеньку?!

Егор, плечом прижимая телефон к уху, встал и буквально вытолкнул хохочущего младшего брата вон из кухни, напоследок показав кулак.

Довольный Яр отправился обратно в спальню. Но долго не мог заснуть: Настя прочно сидела в его голове. Жаль, от нее нельзя избавиться, как от перса в игре.

Ночью она ему снилась – отчего-то в коротеньком платье, которое то и дело задирал шальной ветер.

Утром Ярослав проспал и на занятия собирался в ускоренном режиме – не позавтракав, вылетел из квартиры, бегом спустился по лестнице, потому что какой-то кретин занял лифт, и помчался к стоянке. Машина, как назло, не завелась – кончился бензин. Тогда злой Яр побежал к остановке, лихо успев запрыгнуть в автобус. Через пару остановок автобус набился людьми так, что, казалось, раздулся в боках, однако продолжал бодро нестись вперед.

Уже в переполненном автобусе, в котором Яр буквально висел, умудряясь при этом слушать музыку, выяснилось, что он вместо своего ноутбука машинально схватил ноутбук Егора. Тот позвонил, отчитал младшего брата и заявил, что приедет после второй пары, чтобы забрать свое и вернуть чужое.

– Сам виноват, – отозвался парень, понимая, что на него косится девчонка с сиденья рядом. Это его веселило и поднимало самооценку.

– В чем же?! – изумился Егор, который привык к наглости братишки.

– Не надо было оставлять его на кухне, – сообщил Зарецкий. – Ладно, жду.

И прервал разговор.

Однако, как Яр ни старался, на пару по уголовному праву все равно опоздал. Лекции вела совершенно невменяемая женщина в возрасте, которая, по глубокому убеждению Зарецкого, была похожа на Мельникову в будущем. Разве что последняя явно симпатичнее. И не такая строгая – пока что.

К потоковой аудитории Яр подошел с некоторым опасением и увидел, что опоздал не только он.

Около закрытых дверей переминалась с ноги на ногу одногруппница Мира.

– Отстань от меня, – сказала она вдруг резким тоном, не похожим на ее спокойный голос.

– А я и не лез, – сообщил Ярослав.

Мира тотчас повернулась.

– Ой, извини, – залилась она румянцем. – Это я не тебе. Это я по телефону разговаривала.

Зарецкий, который не заметил при девушке ни телефона, ни хотя бы наушников, кивнул. Все-таки странная она.

– Чего не заходишь? – спросил он.

– Собираюсь с силами, – призналась Мира.

Положа руку на сердце, Яр бы тоже долго собирался, однако поняв, что деваться некуда, Мира будет долго тормозить, и вся ответственность ложится на него, смело потянул на себя тяжелую дверь аудитории.

Перед тем как сделать шаг за порог, Яр заметил, как Мира посмотрела куда-то вверх и погрозила кулаком. Но ничего спрашивать не стал.

Они удостоились сухого кивка преподавателя – мол, можете входить. И Яр приземлился на первое попавшееся свободное место на третьем ряду. Деловито вытащил из рюкзака тетрадь и ручки, небрежно бросил его рядом, вытянул длинные ноги, делая вид, что внимательно слушает препода. И только потом посмотрел на того, кто сидел рядом.

Вернее, на ту.

Сначала Ярослав глазам своим не поверил.

Рядом с ним сидела яркая девушка с черными коротким волосами и яркими алыми губами. Изящество фигуры подчеркивало строгое платье с белым кружевным воротничком и отворотами на длинных рукавах.

Яр замер.

Из-под угольных густых ресниц на него смотрели знакомые зеленые глаза. Те самые глаза, которые так долго преследовали его во снах.

Колдовские глаза.

– Полина? – прошептал Ярослав, вглядываясь в столь знакомое лицо.

Он узнавал ее и не узнавал.

А она улыбалась.

– Привет, – шепнула девушка, а Яр и слова вымолвить не мог, потрясенно глядя на нее. Рассматривая. Сравнивая. Любуясь.

Куда только делись застенчивость и робость во взгляде, откуда взялась эта притягательная дерзость? Почему вместо скромной девочки, которая была изгоем, он видит уверенную куколку. Хорошенькую. Притягательную.

Яр смотрел на нее и не мог оторвать взгляда от алых губ. Словно забылся, где и зачем находится.

– Ярослав, – прошептала вновь Полина и, видя, что ее слова не действуют, коснулась его ладони.

По его телу будто прошелся разряд тока. Казалось, что в груди – железо, об которое бьется быстрое сердце.

– Полина, это ты? – сказал он, не понижая голос до шепота. – Я не верю. Ты?

– Я, – тихо сказала она, лукаво отведя взгляд в сторону. – Это я, Ярослав.

– Я скучал, – вырвалось вдруг у него хриплое.

И был готов поклясться, что ее глаза говорили: «Я тоже».

– Началось, – раздался трагический шепот неподалеку, принадлежащий высокому русоволосому парню с пирсой в губе, сидящему рядом с Полиной. – А меня ты не узнаешь, Саранча?

Детское прозвище, данное когда-то маленькому Яру не менее маленьким Степой Вшивковым, никак не подействовало. Хотя раньше, стоило Зарецкому его услышать, как он начинал кипеть.

– Где ты была? – спросил Ярослав.

Но ответить Полина не успела.

– Вы долго будете разговаривать? – вспылила преподаватель. Зоркие глаза остановились на Ярославе. Она терпеть не могла, когда на ее лекциях шумели.

Тот не слышал ее – для него существовала одна лишь Полина, ее алые губы и манящий запах разнотравья, смешанного с лимоном и хвоей.

– Я тебя искал, – продолжил он.

Полина, покосившись на преподавательницу, прижала палец к губам, но это не помогло.

– Где ты была? – не мог успокоиться Ярослав. Сердце отчаянно билось где-то в горле.

– Пожалуйста, покиньте мою лекцию, – железным тоном сказала преподаватель, которой надоел шум в аудитории.

Ярослав замолчал. Встал, кинул вещи в рюкзак, закинул его за плечо. Протянул Полине руку.

– Пожалуйста, покиньте лекцию и решите свои проблемы за дверью, – повторили ему.

Сокурсники удивленно поглядывали на парня, не понимая, что происходит.

Полина тоже встала, но вещи не собрала. Лишь обернулась и что-то сказала Вшивкову.

Они вдвоем покинули аудиторию под пристальными взглядами сокурсников и взбешенного преподавателя, которой казалось, что этот наглый Зарецкий издевается над ней.

Яр и Полина оказались в залитом солнцем коридоре.

Ни он, ни она не могли оторвать друг от друга глаз.