сол покинул пределы горизонта, наступила ночь. Решив сделать шаг в сторону, он вдруг запнулся об оторванную когда-то чью-то башку. Размозжив ее о каменный пол ударом ноги, он обратил внимание на металлический звон. Подняв ботинок, солд обнаружил поблескивающую в свете шаровой молнии знакомую золотую серьгу. Хмыкнув своим мыслям, вспоминая как несколько часов назад он отправлял эту башку пинком в полет, солд наконец понял откуда он пришел в этот проклятый лабиринт. Добравшись до места, где должна была начинаться лестница, ведущая наверх, Сильвер уперся в каменную стену. Решив не использовать ульту, он лишь напитал тело током сола и принялся молотить ее со всей силы. Плита содрогалась от его ударов, с потолка сыпалась пыльная крошка. Поняв, что физикой не справиться, солд активировал навык и в мгновенье Ока пробился наружу.

— Чтоб я еще раз сунулся под землю! — в сердцах выругался Сильвер, вздохнув свежего воздуха. Проверив мид, он заметил, что тот опустел на две третьих, а ночь только начиналась. Услышав шорканье чьих-то ботинок, из темноты к нему неспешно приближался знакомый силуэт.

— И этот здесь, — узнал он своего древнего врага. В свете луны четко виднелся развевающийся меховой воротник. Фигура демона Окила стала еще массивнее и выше, чем раньше, но голос и огромные черные глаза, что были чернее самой ночи, остались прежними. Окил остановился на расстоянии пары метров от Сильвера и грациозно развернул скрывающиеся за спиной массивные перепончатые крылья.

— Я смотрю, смерть каждый раз идет тебе на пользу! Ты что там делаешь своему господину, что он так щедро одарил тебя плотью высшего вампира? — спросил солд, ухмыльнувшись показной грациозности твари.

— А ты попробуй сдохнуть хоть разок и сам узнаешь! — гневно ответил Окил, уязвленный подколом Сильвера.

— Твои смешные угрозы — лишь тявканье щенка, ведь сам ты всего лишь шавка Морга, — уверенно заявил солд.

На его фразу Окил щелкнул пальцами и вокруг них приземлилось несколько десяток вампиров.

— Ты силен, солд, спору нет. Но ночью, против многих нас, не сдюжить даже солнечному брату, сдавайся, Сильвер. Будет быстро и не больно. В знак уважения достойному воину. Прошу, не заставляй калечить твою тушку. Тогда я смогу поднять твой окоченевший труп не в виде упыря, ты встанешь вровень с нами! — говорил Окил, подходя ближе и активно жестикулируя руками.

Вместе с Окилом начали сближаться и его шавки. Обычная молния не поможет. Когда твари ринулись в единую атаку, время для Сильвера остановилось. Искорка от искорки принялось делиться тело солда на заряженные молекулы, облепляя окруживших его вампиров и высшего демона. Когда все тело солда превратилось в перенапряженный электричеством, гудящий дым. Все твари разразились визгом. Одновременное высвобождение колоссального количества энергии обернулось ярчайшей вспышкой. У большинства тварей слезла кожа и полопались глаза. Некоторые успели покрыть тело черной дымкой, которая словно изолятор, рассеяла часть электронов, развеяв основное напряжение. Резервы солда быстро таяли, поэтому он бил лишь одно считанное мгновенье и собравшись телом, вновь устремился в полет, покидая удобное для противника поля боя. Вампиры, словно коршуны, взлетели следом и прямо в полете атаковали его со всех сторон. Воздушная схватка перешла в движение. От их битвы на пролегающий под ними город падали куски плоти, капли черной и красной крови, во все стороны разлетались вырванные когти и выбитые зубы.

Сильвер давно не ощущал ничего подобного. Смертельная битва, вот что жаждало сердце солда. Путь воина, на который он был обречен с самого рождения, не раз заставлял его взглянуть в глаза смерти, но после того, как он стал великим солдом, это было первое по-настоящему опасное сражение за многие века. Оно проходило на пределе его сил и возможностей. Ограниченный источник не позволял ему использовать приемы Соломона, и он погрузился в яростную схватку противостояния физических, максимально ускоренных и усиленных тел. Веками отработанные рефлексы, четкие выверенные удары, правильные углы и хитрые уловки — Сильвер пустил в ход все свое мастерство. Каждые пару секунд на него прямо в полете налетала, словно вихрь, сильная тварь. Увернувшись от острейших когтей, сместить корпус вбок, дернуть тянущуюся в его сторону когтистую лапу и контратаковать в подбородок ударом локтя. Челюсть, вывернутая до затылка — и тварь выпадает на некоторое время из боя. Налет со спины, в мгновение до захвата, Сильвер хватает его за лапу и броском перекидывает через себя, вырывая руку атакующего из плечевого сустава. После чего резко тянет ее на себя и ударом колена вминает нос в затылок вампира. Ускоряясь в сторону Пальмиры, Сильвер вытягивал вереницу атакующих его тварей в одну линию. Благодаря этому ему приходилось сражаться лишь с одним соперником, уничтожать его и стремительно двигаться дальше.

Окил летел в стороне, в настоящий момент у него не было причин вступать в схватку. Даже ослабленный и с опустевшим мидом солд был смертельно опасен. В конце концов все шло строго по плану, указанному ему самим Моргом.

Глава 23

Глава 23

Языки горящего в камине командирской ставки пламени облизывали заброшенные дрова. Треск горящих сухих веток успокаивал разыгравшиеся нервы всех присутствующих. Банког изучал карту, периодически бросая взгляд на переговорник, Ранг смотрел в окно и вглядывался в непроглядную тьму, простирающуюся сразу за факелами дозорных. Время подходило к полуночи.

— Пойду на обход караула, — сказал Ранг и покинул ставку.

Когда Ранг покинул помещение, принц произнес:

— Это было моей идеей.

— Ваша милость, что вы имеете в виду? — уточнил непонимающе Бриз.

— Это я предложил отцу помочь Вестонии. Мой порыв юношеского максимализма оказался причиной смерти Терека, погибших бойцов, а возможно и всего нашего отряда.

Бриз слушал рассуждения принца и понимал, что тот все глубже погружается в пучину грусти и уныния. Он не показывал свои слабости подчиненным, но ученик солда им не был, поэтому Банког выговаривался ему как товарищу.

— Вы не правы, ваша милость. Я вырос в хлеву, где выживал, как мог, где нужно было воровать у честных людей. Смерть от голода, холода или побоев старшего было нормой в нашей банде. Много раз я был на краю смерти за невыполнение воровской нормы, но, поверьте, даже в нашем кругу каждый помогал ближнему. Для меня всегда считалось честью выхватить по хребту за своего друга Заки, а он отдавал мне последний ломоть черствого хлеба! — сказал Бриз приоткрыв свои чувства.

— О да,