— А вы его знаете?

— Нет.

Савари был удивлен и, опасаясь за свою жизнь, задал еще один вопрос:

— А вы хоть знаете, кто я такой? Кого вы арестовали?

— Нет. Мы просто выполняем приказ.

— Так вот, я министр полиции, а генерал, который вами командует, — это самозванец. Он сидел в тюрьме и вышел оттуда без моего разрешения. Это опасный заговорщик, и вы, выполняя его приказы, тоже становитесь заговорщиками. Вы играете в опасную игру.

— Никакие мы не заговорщики. Нам приказали, и мы доставим вас туда, куда нам сказал наш командир.

— Несчастные, — тяжело вздохнул Савари, — когда все это закончится, а это, поверьте, произойдет очень скоро, вам останется пенять лишь на самих себя и на свою глупость.

* * *

Вслед за герцогом де Ровиго был арестован Пьер-Мари Демаре, его начальник службы безопасности. Барон Пакье, с октября 1810 года префект Парижской полиции куда-то предусмотрительно исчез и появился лишь тогда, когда заговор был подавлен.

Буквально за несколько минут до ареста Демаре виделся с Пакье. Он еще спросил префекта:

— Не знаете, что происходит?

— Ничего не знаю, — ответил тот, — но могу предположить, что это заговор.

— С какой целью?

— Чего не знаю, того не знаю, — ответил Пакье и удалился.

К половине девятого утра заговорщики, не встречая нигде никакого сопротивления, заключили в тюрьму всех главных полицейских Парижа, и Фанно де Лаори занял пост министра полиции.

В сотрудничестве с охотно поверившим в смерть императора префектом департамента Сена Николя Фрошо для встречи членов Временного правительства быстро было приготовлено помещение в городской Ратуше.

— Господа, — говорил граф Фрошо, — поход в Россию и не мог окончиться иначе. Но мы остаемся на своих местах и будем продолжать выполнять свой долг.

Перепуганные чиновники закивали головами. Поддельные бумаги работали безотказно. Самым удивительным было то, что никто не казался опечаленным смертью императора. Нигде не слышались возгласы «Да здравствует император!» Никто даже не поднял вопроса о регентстве, об императрице Марии-Луизе и о сыне Наполеона. Позднее генерал Савари вспоминал:

«Планы Мале осуществлялись безукоризненно, ни один из батальонов Парижа не оказал сопротивления».

Французам, особенно уставшим от бесконечных войн солдатам, похоже, была уже безразлична судьба Наполеона.

Париж постепенно переходил в руки заговорщиков. Генералу Мале уже доложили о захвате банка и казначейства. После этого Мале и верные ему солдаты направились к Вандомской площади, где располагался штаб Парижского гарнизона. Дойдя до места, Мале приказал молодому офицеру доставить портфель с распоряжениями к полковнику Дусэ, адъютанту начальника штаба гарнизона. Сам же Мале направился к дому генерала Пьера-Огюстена Юлена, командовавшего Парижским гарнизоном.

* * *

Скромный часовщик из Женевы, этот Юлен был когда-то приятелем Мале. Вместе они ходили на штурм Бастилии, участвовали в боевых походах. В 1808 году Юлен стал графом империи и верой и правдой служил Наполеону, который высоко ценил службу своего дивизионного генерала: он успел побывать и личным адъютантом генерала Бонапарта, и командиром пеших гренадер Консульской гвардии, и председателем суда над герцогом Энгиенским, и губернатором Вены, и комендантом Берлина. С августа 1807 года он был военным губернатором в Париже, охраняя в отсутствие Наполеона столицу Франции.

В восемь утра его дом был окружен, солдаты наводнили прихожую и стали, громко разговаривая, подниматься по лестнице на второй этаж.

— Что за шум?! — проворчала мадам Юлен. — Кто это позволил себе прийти в такую рань?

Через минуту в их спальню ворвался генерал Мале и объявил об аресте губернатора.

— Император убит в России, а ты больше не военный губернатор Парижа! — заявил Мале. — Временное правительство назначило на этот пост меня! Вставай и будь любезен отдать мне шпагу, а заодно и штабную печать.

Не до конца проснувшийся Юлен уже готов был поверить Мале.

— Ничего не понимаю, — бормотал он. — Я вроде бы всегда служил исправно…

Трясущимися руками он начал искать печать, но тут в дело вмешалась его жена Луиза, которая закричала:

— Но, друг мой, если этот господин отнимает у вас пост, спросите хотя бы, есть ли у него на это мандат! Пусть он его покажет.

Это было вполне справедливым требованием, и Юлен перешел в атаку:

— Почему я должен верить твоим словам, Мале? Покажи мне документы.

— Я тебе сейчас все покажу, — холодно ответил ему генерал Мале, — перейдем только к тебе в кабинет.

В кабинете, едва Юлен повторил свое требование, Мале выхватил из-за пояса пистолет и со словами «Вот он, мой мандат!» выстрелил ему прямо в лицо, раздробив своему бывшему другу челюсть. Командующий Парижским гарнизоном рухнул на ковер, истекая кровью. Теперь он был не опасен.

Услышав выстрел, мадам Юлен вскочила с кровати и прибежала в кабинет мужа, испуская душераздирающие крики. Мале запер их обоих и спокойно спустился вниз, прихватив с собой столь необходимую ему печать. Потом он отдал приказ полковнику Раббу, командующему полком национальной гвардии Парижа, привести войска в боевую готовность.

Таким образом, управляя одной лишь 10-й когортой национальной гвардии, Мале получил все необходимые документы и печати для того, чтобы принять командование над всем столичным военным округом. После подчинения полковника Рабба под контролем генерала Мале оказались бы почти все военные силы Парижа.

* * *

Один лишь старый полковник Дусэ заподозрил в Мале заговорщика. Он получил от Мале документы, в которых говорилось о смерти Наполеона и указе Сената об учреждении Временного правительства. Согласно этим документам полковник Дусэ должен был принять меры к занятию ключевых пунктов Парижа. Но он знал, что начиная с 7 октября, даты, которая была объявлена датой смерти Наполеона, император несколько раз писал военному министру Кларку и генералу Юлену и что Сенат вообще не заседал ночью 22 октября. Таким образом, Дусэ понял, что не существовало никакого указа Сената об установлении Временного правительства.

По пути к Дусэ генерал Мале размышлял о ходе действий. После устранения командующего столичным гарнизоном успех переворота был предопределен. Мале уже представлял себя выступающим на балконе перед восхищенной и послушной толпой. Солдаты горячо приветствовали бы его, а он с внутренним волнением принял бы их признание.

При входе в здание штаба он спросил, как ему пройти к полковнику Дусэ и поднялся по лестнице. Войдя в кабинет, он заметил, что Дусэ продолжал сидеть на месте, хотя полученные им распоряжения назначали Мале на его пост. В долю секунд Мале понял, что его карты раскрыты. Дверь отворились, и в кабинет ворвались верные Дусэ капитан Лаборд, инспектор полиции Фавье и солдаты. По сути, игра была проиграна…