22 октября 1812 года Мале и аббат Лафон тайно бежали из клиники доктора Дюбюиссона.

Как всегда, вечером они сели играть в шахматы. Мале выиграл несколько партий и выглядел веселым и возбужденным. В полночь, когда все легли спать, пришел садовник, с которым у Мале существовала договоренность. У садовника была лестница, при помощи которой генерал и его сообщник могли перебраться через стену, отделявшую внутренний двор клиники от улицы Фобур-СентАнтуан.

Первым перелез через стену генерал Мале, а вот со священником все оказалось гораздо сложнее: спрыгивая по ту сторону стены, Лафон то ли действительно подвернул ногу, то ли просто испугался и сделал вид, что не может идти. Кривясь от боли, он спросил:

— А вы уверены, что нам удастся повести за собой полки национальной гвардии?

Мале уверенным голосом ответил:

— Сегодня все военные просто мечтают о мире. К тому же я не оставлю их командирам времени для размышлений. Все будет сделано очень быстро.

— Но префект Фрошо может начать говорить о сыне Наполеона?

— Он будет думать лишь о том, как бы сохранить свое место в префектуре. Для революций такие люди — находка. Когда власть меняется, они следуют за ней, группируются вокруг новых хозяев. Увидите, о сыне императора никто и не вспомнит! Сенат будет на нашей стороне.

— А мы разве его не распустим?

— Зачем? Разве есть лучшие трубы, чтобы возвестить о нашей победе?

— Боже мой! — застонал аббат. — Но когда Наполеон вернется…

— Не бойтесь, святой отец, бог с нами, и он нам поможет.

Аббату Лафону так хотелось посмотреть на разворачивающуюся драму со стороны, что он даже сам поверил в то, что нога его вывихнута, а боль не позволяет ему передвигаться. Он заплакал, причем сделал это так искренне, что генерал Мале поверил ему.

В ту же ночь аббат благополучно улизнул из Парижа. Мале же направился к дому, где его жена заранее приготовила оружие и генеральскую униформу. Затем он пошел к казармам, расположенным на улице Попенкур.

Около четырех часов утра 23 октября генерал Мале явился к майору Габриелю Сулье, командиру 10-й когорты национальной гвардии, представился генералом Лямоттом и предъявил документы, «подтверждавшие» смерть Наполеона, якобы убитого 7 октября в Москве, и учреждение Временного правительства с президентом Лазаром Карно, бывшим членом Директории и бывшим военным министром, во главе. Генерал Моро в этом правительстве был назван вице-президентом. Кроме него, в правительство были включены также такие известные люди, как вице-адмирал Трюге, ярый республиканец, ушедший в отставку после установления империи, сенаторы Волнэ, Ламбрехт, Дестю де Траси и Гара, бывшие сенаторы Бигонэ и Флоран-Гюйо, виконт Матьё де Монморанси, граф Алесис де Ноай, префект Фрошо (всего 15 человек).

Все было разыграно как по нотам. В документе, переданном майору Сулье «генералом Лямоттом» и подписанном «командующим войсками Парижского военного округа генералом Мале», говорилось следующее:

«Господин майор!

Я отдаю приказ господину генералу Лямотту явиться к вам в казарму в сопровождении комиссара полиции, чтобы зачитать когорте, которой вы командуете, указ Сената, в котором объявляется о смерти императора и о роспуске правительства. Этот генерал передаст вам также приказ по округу, в котором говорится о том, что вы производитесь в бригадные генералы, и указаны функции, которые вы должны выполнять.

Поставьте когорту под ружье как можно тише и со всей возможной поспешностью. Чтобы лучше выполнить эту двойную задачу, запретите предупреждать об этом офицеров, ночующих вдали от казармы. Пусть старшие сержанты командуют ротами, где не окажется офицеров. Когда наступит день, офицеры, появившиеся в казарме, должны быть направлены на Гревскую площадь, где им надлежит ждать свои роты, которые соберутся там после выполнения приказов господина генерала Лямотта, заместителем которого вы должны стать.

Когда эти приказы будут выполнены, вы сами направитесь на Гревскую площадь для принятия командования, предписанного вам приказом. Вы должны принять командование над следующими войсками:

1) вашей когортой;

2) двумя ротами второго батальона ветеранов;

3) ротой первого батальона полка Парижской гвардии;

4) двадцатью пятью драгунами Парижской гвардии;

5) всей гвардией, которую вы найдете на площади.

Примите меры для охраны Ратуши и прилегающих к ней улиц. Разместите на колокольне Сен-Жан отряд, чтобы быть готовым ударить в набат, если это будет необходимо.

Выполнив все это, вы должны явиться к господину префекту, находящемуся в Ратуше, чтобы вручить ему прилагающийся пакет. Договоритесь с ним о подготовке зала, в котором соберется Временное правительство, а также помещения для моего штаба, который прибудет со мной к восьми часам.

Если к вам прибудут комиссары от моего имени, то у них должны быть документы с такой же печатью, что и та, что находится в нижней части этого приказа: с ними вы можете принять меры, которые будут диктовать обстоятельства во время моего отсутствия.

Относительно всего того, что предусмотрено в этой инструкции, я надеюсь на вашу мудрость, ваш опыт и ваш патриотизм, о которых я имею самые наилучшие отзывы. Поэтому я и полностью доверяю вам в ваших действиях.

Точно выполнив этот приказ, вы можете быть уверены, что полезно послужили нашей родине и что она будет вам благодарна за это.

Честь имею приветствовать вас.

Подпись: Мале.

P.S. Господин генерал Лямотт передаст вам чек на сто тысяч франков, предназначенный для оплаты премий солдатам и двойных жалований офицерам. Примите также меры для питания ваших войск, которые не вернутся в казарму до того, как национальная гвардия Парижа не будет достаточно хорошо организована для несения службы. Эта сумма является дополнительной по отношению к вознаграждению, которое вам полагается».

«Генерал Лямотт», которого сопровождал капрал Рато, игравший роль его адъютанта, передал майору Сулье приказ о том, что 10-я когорта должна была арестовать министра полиции генерала Савари, военного министра генерала Кларка, архиканцлера Камбасереса и военного коменданта Парижа генерала Юлена — того самого Юлена, который в свое время возглавлял военный совет, приговоривший к смерти герцога Энгиенского. Ошеломленный этими новостями (особенно своим производством в генералы и чеком в 100 тысяч франков), Сулье запричитал:

— Император погиб! О, небо! Какое несчастье!

— Увы! — кивнул головой Рато. — Это очень большое несчастье! Все мы печалимся вместе с вами.

— Майор, — сказал Мале, — надо немедленно поднимать вашу когорту.