— Где мелкая? — спросил он.

— В машине. На редкость стабильная психика, мне б такую… То есть, она, конечно, испугалась сначала, но одного плюшевого мишки ей хватило, чтобы угомониться.

— Ты уверена, что там никого нет?

— Больше никого.

Теперь, когда она была рядом, Ян мог отвлечься от Гайи и проверить, в каком состоянии его недавние противники.

Состояние было плачевным: один уже погиб, второй еще был жив, но срочно нуждался в медицинской помощи. Судя по стонам из служебного помещения, не он один.

Александра повела в воздухе рукой. Ян толком не разглядел жест, но этого оказалось достаточно, чтобы Гайя покорно отошел в сторону. Если бы не пес, Косаков уже наверняка начал бы угрожать или торговаться. Но в присутствии Гайи он и рта раскрыть не смел.

Адвокат даже не пискнул, когда Ян заковал в наручники его травмированную руку. А ведь перелом был серьезный! Гайя же не рвался никого добить, он спокойно слизывал с морды кровь.

— Хорошо, что этот живой и в сознании, — оценила Александра. — Те, которые рванули за мной, в ближайшее время будут не очень разговорчивы, а нам нужно действовать быстро.

— В смысле?

— Вот этот тощак, — она кивнула на Косакова, — наверняка только верхушка айсберга. Он — босс местного значения, над ним стоят ребята покрупнее. Судя по тому, что я вижу, международная организация!

— И ты думаешь, их удастся взять?

— Либо возьмем в первые сутки, либо не возьмем вообще, обычно так бывает. Но для того, чтобы взять их, нужно будет, чтобы наш новый друг немножко пооткровенничал.

Ян перевел взгляд на Косакова. Адвоката трясло — то ли от страха, то ли от болевого шока. Возможно, от всего сразу. На близнецов он даже не смотрел, все его внимание было устремлено на неподвижно сидящего пса. Гайя, словно издеваясь над ним, пялился в ответ и даже не моргал.

— Думаю, проблем с откровенностью у него теперь не будет, — усмехнулся Ян.

— Вот и я на это надеюсь. Так насколько быстро в вашей стране прибывает кавалерия?

Когда их отстранили от дела, Александра не удивилась. В Австралии ей бы за такое тоже дали по шапке, почему в России должно быть иначе? При задержании погибли два человека, еще трое были госпитализированы с тяжелыми ранениями, Косаков, оправившийся от пережитого ужаса, готовился строчить жалобы везде и всюду. Понятно, что полицейскому руководству нужно было как-то реагировать!

Если ее что и беспокоило, так это участь Гайи. К псу возникли вопросы: он не числился служебным, Александра привезла его в Россию с необходимым минимумом документов. А он при задержании покалечил человека! Нашлись умники, которые заявляли, что это опасное животное, которое непременно нужно усыпить. К счастью, Ян быстро нашел способ заткнуть им рты.

Они больше не могли участвовать в расследовании, но это оказалось и не нужно. Они и так сделали все, что надо. Следователям, занявшим их место, требовалось лишь собрать оставшиеся фрагменты, чтобы получилась вся история от начала до конца. В этом очень помогли показания Дмитрия Косакова, который готов был на все, лишь бы облегчить собственную участь, и тщательный обыск квартиры Виталия Воронина. Александре оставалось порадоваться, что им позволили узнать правду.

Женщину, погибшую в парке, звали Елена Жукова. Да, это была та самая Елена Жукова, которая якобы сгорела на своей даче. Останки, обнаруженные на пепелище, наверняка принадлежали какой-то несчастной бездомной, а настоящей Елене просто нужно было исчезнуть — и начать с чистого листа.

Всю ее жизнь никак нельзя было назвать счастливой. Это в Москву она приехала полной надежд, мечтаний и уверенности в том, что все обязательно будет хорошо. Постепенно мечты слетали с нее, как шелуха. Она поняла, что получить гарантированную награду за усердную работу — это утопия. Реальная жизнь сурова, она требует удачи.

А удачи у Елены как раз не было. С выбором мужа она ошиблась, и это стало понятно почти сразу, хотя она все равно держалась за семью непонятно зачем. На работе она тоже звезд с небес не хватала, иногда заказов было больше, иногда — меньше, и семья вечно плавала где-то у черты бедности. Елена утешала себя тем, что позже, когда дочь повзрослеет и станет ей помощницей, можно будет отдохнуть.

Но сложилось иначе. Ольга Жукова не получила толкового образования и быстро смекнула, что работать — это вообще не интересно. Не ее это. Первый раз она родила очень рано, второй ребенок не заставил себя долго ждать — и понеслось. Она обеспечила себе стабильный доход в виде «детских» и пособия матери-одиночке. К тому же, ей помогали всевозможные фонды и просто те, кому жалко было многодетную семью. У детей всегда были игрушки и одежда, так что львиную долю денег она тратила на себя.

Выгонять мать из дома Ольга не собиралась. Напротив, присутствие Елены было ей очень выгодно: именно мать занималась такими скучными вещами, как оплата счетов и покупка продуктов.

Но если Ольгу все устраивало, то Елена чувствовала себя загнанной лошадью. Она-то надеялась хотя бы в этом возрасте насладиться жизнью, да куда там! Очень сложно расслабиться, когда под ухом орут младенцы, дочь вечно чем-то недовольна, а просвета нет и в ближайшие годы не будет.

Елена попробовала переехать на дачу, но и это не стало спасением. Да, она была свободна от обязанностей няньки и могла сама распоряжаться своими деньгами. Но жить в бывшем строительном вагончике без удобств — так себе развлечение. Она попыталась через суд выселить Ольгу из своей квартиры, но ей, естественно, отказали. Оснований для этого не было — Ольга действительно была там прописана. Да и кто же выселяет на улицу мать с маленькими детьми?

Елене только и оставалось, что сжать зубы и терпеть. Она решила, что нужно заработать побольше денег, снять себе отдельную квартирку, пусть даже самую маленькую, и тогда все обязательно наладится. Она стала искать дополнительные источники заработка — и вышла на фирму, которой срочно требовался переводчик.

Фирма оказалась непростой, хотя по закону она была зарегистрирована как надо и якобы занималась международными перевозками скота. На самом же деле, такой «ширмой» прикрывалась группировка, промышлявшая торговлей детскими органами. Они искали не просто переводчиков, а сотрудников, которых можно было бы допустить в этот весьма своеобразный бизнес.

Естественно, никто сначала не посвящал Елену в такие подробности. Ей давали самые обычные задания — но за ней постоянно наблюдали, проводя ее через психологические тесты. Сначала казалось, что она, немолодая уже женщина, мягкая и добродушная на вид, будет для них совершенно бесполезна. Но очень скоро стало ясно, что Елена — настоящее сокровище, алмаз, который оставалось только огранить.

Она изначально была не из тех женщин, которые любят всех без исключения, да и материнским инстинктом она похвастаться не могла. Свою собственную дочь она вырастила кое-как, а последние годы проживания с Ольгой привили ей стойкую неприязнь к детям. Нельзя сказать, что она осознанно ненавидела малышей и стремилась уничтожить их. Но если нужно было убить ребенка, чтобы добиться заданной цели, Елена не видела в этом ничего страшного.