– Он сам устанавливает свой стиль, – добавил мистер Пеплоу, слишком молодой, чтобы знать о том, что маркиз взял за образец мистера Браммелла. – Никогда не следует чьему-то примеру. К тому же он жутко высокомерен и считает себя выше окружающих, хотя при случае может дать любому такую отповедь, что ему не поздоровится!

– Тебе он нравится? – осведомился Харри.

– Мне?! – воскликнул шокированный мистер Пеплоу. – Господи, Харри, да я даже не знаком с ним! Просто рассказываю тебе, что говорят другие!

– Ну, мне маркиз не давал никаких отповедей, а мои младшие братья клянутся, что он отличный парень, и нисколько его не боятся!

– Ах да, ты ведь его родственник, верно?

– Да, но это ничего не значит. Один из его племянников – Грегори Сэндфорд или Сэнд-ридж, точно не помню, мне он вроде кузена, – волочится за моей сестрой Кэрис, и мне кажется, его знакомство с маркизом исчерпывается взаимными поклонами при встрече. Вот я и думаю… – Харри не договорил. Тактичный мистер Пеплоу не стал на него давить и через несколько секунд был вознагражден доверием друга. – Должен откровенно сказать тебе, Барни, что, учитывая его поблажки Джессами и Феликсу и карточку, которую он дал мне для Джексона, я не могу избавиться от мысли, что Элверстоук тоже не прочь приволокнуться за Кэрис!

Его искушенный в светских делах друг задумался над этой гипотезой и наконец покачал головой.

– Едва ли. Подумай сам – ведь она его подопечная! Зачем ему это, если только он не хочет жениться?

– Если и хочет, то, во всяком случае, не на Кэрис. Она говорит, что ему больше нравится Фредерика, но тоже не слишком. – Харри внезапно усмехнулся. – Подумать только – Фредерика! Нет, она отличная девчонка, и голова у нее что надо, но замуж ей никогда не выйти! Ей ни разу и не делали предложения! Она не из того сорта!

Однако и он и Кэрис искренне заблуждались: старшая мисс Мерривилл уже получила два весьма выгодных предложения – от лорда Бакстида и мистера Дарси Мортона, – а лорду Элверсто-уку она нравилась отнюдь не «не слишком». Но Фредерика тоже считала, что брак не для нее, и сказала это лорду Бакстиду, отклоняя его руку. Она заявила, что рождена для того, чтобы быть тетей, на что он улыбнулся и заметил:

– Очевидно, вы имеете в виду сестрой.

– Да, сейчас, но я с нетерпением ожидаю того времени, когда буду заботиться о моих племянниках и племянницах, если их родители, допустим, поедут на континент.

Улыбка Карлтона стала еще шире.

– Уверен, что вы будете самой любимой тетей на свете, потому что ваша душевная бодрость очарует детей так же, как чарует и взрослых. Но побудьте немного серьезной и подумайте, не явится ли муж преимуществом для вас, как для сестры. У вас есть три брата – хотя я знаю, что Харри совершеннолетний, все же не думаю, что он настолько взрослый, что не нуждается в руководстве, – и со свойственными вам и вызывающими мое восхищение мужеством и благородством вы приняли ответственность за них. Но в состоянии ли женщина, даже самая любящая и с самым возвышенным умом, успешно выполнить подобную задачу? Едва ли. Рискну предположить, что вы часто ощущаете нужду в мужской поддержке.

– Нет, – ответила Фредерика. – Мальчики меня слушаются.

– Ничего себе слушаются, когда один отправляется в Маргейт без разрешения, а другой берет напрокат опасную машину и, как и следовало ожидать, попадает в аварию! – рассмеялся Карлтон.

– Не думаю, что машина была такой уж опасной. Как бы то ни было, я не запрещала никому из них это делать, так что вопрос о непослушании отпадает.

– И они не опасаются последствий своего поведения!

– Ни этого, ни чего-либо другого. Мои братья очень смелые!

– Так и должно быть, и я не пожелал бы вам обратного, но смелые мальчики нуждаются в направляющей руке. Так было и с моим младшим братом, поэтому я знаю, что говорю. Леди Бакстид всегда была строгой матерью, однако согласилась уступить мне воспитание Джорджа, понимая, что мужчине более пристало определить, как и когда применить выговор или наказание.

Фредерика едва удерживалась от смеха. Она не была знакома с Джорджем, но, если верить его младшей сестре, он был веселым молодым джентльменом, которого ничто на свете не раздражало больше проповедей старшего брата. Строгая нотация, прочитанная лордом Бакстидом Феликсу, не только выбила из головы последнего всякое раскаяние в том, что он заставил тревожиться своих сестер, но и превратила Джессами в его горячего защитника. Сразу ощетинившись, Джессами осведомился, какое право имеет кузен Бакстид совать нос в чужие дела, и хотя позднее он извинился перед Карлтоном за свою неучтивость, но искренне соглашался с Феликсом, что их кузен невероятный зануда, а может быть, и тупица.

Вспомнив этот инцидент и сдержав смех, Фредерика ответила:

– Очевидно, вы правы, кузен, но даже если бы я и вышла замуж, то не затем, чтобы снабдить моих братьев… ментором!

– Я заговорил об этом, подумав, что вы, возможно… более благосклонно отнесетесь к моему предложению!

Робкие нотки в голосе Карлтона тронули Фредерику, но она покачала головой, и, когда он начал в высокопарных выражениях перечислять качества ее характера, вызвавшие сначала его восхищение, а затем горячее желание сделать ее своей женой, она остановила его более решительно:

– Я очень признательна вам, кузен, но, пожалуйста, не продолжайте! Только подумайте, как бы отнеслась к подобному союзу ваша мама!

Карлтон помрачнел и вздохнул, однако ответил достаточно твердо:

– Надеюсь, меня нельзя упрекнуть в недостаточном уважении к моей матери, но в таких делах мужчина должен решать сам за себя.

– Нет-нет, вы не должны разочаровать ее неподходящим браком! Вспомните, какие надежды она на вас возлагает!

– Не думайте, что я забываю о сыновнем долге или что я сделал вам предложение без долгих и тщательных размышлений, – серьезно сказал он.

В ее глазах заплясали огоньки.

– Разумеется, я так не думаю! Я необычайно польщена вашим предложением, но дело в том, что я вообще не собираюсь замуж – мне нисколько не хочется расстаться с моей свободой! Мое нынешнее положение подходит мне куда больше, чем я подошла бы вам, Карлтон, – можете в этом не сомневаться!

Бакстид выглядел безутешным и какое-то время хранил молчание. Но, подумав как следует, он улыбнулся и промолвил:

– Я был излишне тороплив, в чем повинно естественное нетерпение влюбленного. Очевидно, до сих пор ваши мысли были настолько посвящены семье, что подумать о собственном будущем вам просто не хватало времени. Сейчас я больше ничего не скажу, но, тем не менее, я не теряю надежды.

Он удалился, а Фредерика с присущим ей благородством воздержалась от рассказа Кэрис об этом эпизоде. Она не хотела никому рассказывать и о предложении мистера Мортона, так как он ей слишком нравился, чтобы обсуждать с кем-то его неудачу. Фредерика отклонила предложение так мягко, как только могла, но когда он со вздохом произнес: «Я этого боялся!» – в ее глазах мелькнули веселые искорки.