Самохвалов успокоился, перестал рваться и кричать. Но на Гаврилова он смотрел волком и идти старался как можно дальше от командира.

Опираясь на лыжные палки, сталкеры двинулись обратно. В авангарде – Воеводин, в арьергарде – Диана. Капитан и Псарев тянули ящики.

Вскоре на пути отряда раскинулись обширные парковые зоны. Парками, впрочем, они назывались только до Катастрофы. Теперь это были непролазные дремучие леса, вдоль которых проходили две некогда оживленные трассы: Мичуринский и Полюстровский проспекты. Обойти эти гиблые места было почти невозможно. Крюк получился бы таким большим, что обход терял смысл. Промзона Кушелевка, простиравшаяся по другую сторону железной дороги, представляла собой сплошные руины, да и радиационный фон там зашкаливал. Соваться туда было бы верным самоубийством. Редкой группе сталкеров удавалось миновать лесную полосу без последствий.

– По городу волки рыщут, – напомнил спутникам Савелий Игоревич. – Смотрите в оба.

Алиса, вспомнив о схватке с волчьей стаей, вздрогнула и прижалась к Игнату. Все члены отряда внимательно смотрели по сторонам, вглядывались в густые заросли, обступавшие дорогу со всех сторон. Но первой опасность почувствовала Диана. Лесная жительница застыла посреди улицы, отстегнула респиратор. Отряд тут же остановился.

– Что у тебя? – спросил Савелий Игоревич. Лучница не отвечала. Она не сводила настороженного взгляда с лесной чащи.

Девушка не видела ничего подозрительного. И не слышала. Она чувствовала угрозу.

– Пс-с! За нами следят, – прошептала она.

– Где? – Игнат до рези в глазах вглядывался в заросли.

– Ничего не вижу, – Воеводин пожал плечами.

– Я тоже. Но я чую, – промолвила лучница.

Диана плавным движением извлекла из колчана стрелу, натянула тетиву.

– Ты че?! – взвился Гаврилов. – Не смей стрелять, дура!

– Они все равно нападут, – отвечала та, – а так мы хоть убедимся…

– Не стрелять, это приказ! – зарычал капитан.

– Как скажете, – вздохнула девушка и опустила лук.

Отряд двинулся дальше.

С каждым шагом тревога в душе лучницы нарастала. Она терялась в догадках, как солдаты могут проявлять такую беспечность. Разумное объяснение находилось лишь одно: городские сталкеры надеялись на свое оружие. Они привыкли решать проблемы с помощью автоматов и гранат. Что и говорить, экипированы бойцы были прекрасно. Но Диана лучше всех знала, какую опасность таит в себе лес.

Обернувшись в очередной раз, она засекла движение в заснеженных зарослях прямо за спиной. Больше терять времени девушка не стала, молниеносно развернулась, выхватила стрелу и выстрелила.

Из чащи раздался рев и вой раненого существа. В ту же секунду из леса на дорогу выскочили… сугробы.

Так в первое мгновение показалось сталкерам. Но это были не сугробы. Волки. Они выскочили из-за деревьев в вихре снега.

Все произошло в мгновение ока. Сталкеры едва успели вскинуть оружие. Диана выпустила еще одну стрелу, прямо в распахнутую пасть лесного убийцы. Дальше геройствовать лучница не решилась. Она поспешно отступила за спины бойцов. Но свою задачу девушка выполнила. Отряд встретил волков плотным огнем.

Пули вспарывали тела лесных хищников, вырывали куски плоти. Стреляли все. Игнат, изрыгая потоки брани, бил по волкам из «Вала». Гаврилов выпустил гранату так, что она взорвалась прямо под брюхом у волка, разорвав его в клочья. Диана выпустила еще три стрелы. Алиса выхватила пистолет и несколько раз выстрелила в сторону волков.

Бой закончился.

Пять трупов лесных чудовищ, буквально изрешеченные пулями, остались лежать на снегу.

– Дура. Из-за нее мы все… – заговорил капитан. Игнат не дал ему закончить фразу. Пес вскочил, подошел к Савелию Игоревичу, вырвал у него из рук автомат, после чего со всей силы ударил под дых.

Гаврилов переломился пополам, закашлялся.

– Слышь, козел. Спасла она нас, ты понял? Понял, блин?

Тот попытался нанести ответный удар. Сталкер уклонился, сделал подсечку. Капитан рухнул. Игнат отбросил «Вал», навалился сверху, вдавил Гаврилова в грязный снег.

– Она. Нас. Всех. Спасла. Понял, козел? – произнося каждое слово, Пес вжимал капитана все глубже в сугроб.

Дима, Денис и Алиса стояли рядом, но не вмешивались. Гаврилов больше не вызывал ни у кого ни сочувствия, ни уважения. Действия Дианы были продиктованы опытом. Поведение капитана – самоуверенностью. Это все понимали.

Игнат встал, поднял автомат, быстро очистил оружие от снега.

– Идем, – сказал он товарищам. – Немного осталось.

Савелий с трудом поднялся, подобрал автомат и двинулся следом.

– Отомщу. Отомщу тебе, мудила, – шептал он сквозь зубы. Но пока главной задачей была доставка в метро секретного оружия. Личные разборки можно было отложить.

Во время боя с волками сталкеры истратили почти все боеприпасы. Появись сейчас враг, люди едва ли смогли бы отбиться. Но отряду повезло. Никто не напал на них до самой Выборгской.

Вестибюль станции уже маячил впереди, оставалось пройти каких-то двадцать-тридцать метров. Вдруг Денис велел Псареву остановиться и поставил ногу на ящик.

– Ты че, Дэн? – повернулся Гаврилов к Воеводину. – Никаких привалов, два шага осталось. Пошли.

Тот не тронулся с места. «Винторез», висевший за спиной сталкера, в мгновение ока оказался у него в руках.

Самохвалов взял «Бекас» наизготовку.

Диана, даже толком не поняв, что вообще происходит, на всякий случай встала рядом с Димой.

Савелий заскрежетал зубами. Он попался. Попался в ловушку… Подстроил ее человек, от которого капитан меньше всего ожидал неприятных сюрпризов.

– Это наш ящик, кэп, – произнес Воеводин громко и отчетливо.

– Ты охренел, козел?! – зарычал Гаврилов. – Эти грибы – собственность Альянса.

– Хрен вам с маслом, – отозвался Денис. – Один ящик ваш, один наш. Все честно, кэп. Оккервиль тоже жить хочет.

Алиса встала рядом с Воеводиным.

– Я с вами. Пора домой, – произнесла девушка.

– Я, собсна, за тобой и пришел, – улыбнулся Денис. – Ломал голову, как тебя в метро искать. Но не пришлось.

К Чайке, секунду помявшись, присоединился и Псарев.

– Че? И ты с ними?! – взвыл Гаврилов. – Я потерял троих ради этого!

– Я тоже. Мы все рисковали жизнями ради этих дождевиков-мутантов. Бери свое и иди. А это – наше.

И уже обращаясь к Диме, Воеводин сказал с улыбкой:

– Представляю, как будет рад полковник.

Савелий стоял посреди небольшой площади, отделявшей метро от железной дороги, и все отчетливее понимал: сделать он ничего не сможет.