– Может, и так. Ладно, – девушка встала, – пойду, посмотрю, как там мой герой алкогольных боев.

Диана посмотрела ей вслед и грустно покачала головой.

«А ведь кажутся идеальной парой, – отметила она про себя. – И все равно та же фигня, что и у всех».

Когда три часа спустя Алиса вернулась домой, то не сразу поняла, что там изменилось. То, что нет Игната, она заметила. Трудно не найти человека в комнате площадью десять квадратных метров. Дело было в другом. В комнате царил идеальный порядок.

Одежда Пса, которая раньше валялась где попало, была аккуратно сложена на стуле. Кровать заправлена. Пол – тщательно вымыт. А на тумбочке в бутылке, в которой лет двадцать назад хранился лимонад, стояла… красная роза.

Алиса от неожиданности ахнула. Не смея верить, что видит цветок наяву, а не во сне, Чайка подошла ближе.

Роза оказалась ненастоящей. На проволоку, выгнутую в виде цветка, были нанизаны бусинки. Красные – цветок, зеленые – стебель.

Где сталкер достал бисер? Сам ли он сделал этот удивительный подарок? Все это не имело значения. В первый раз за всю свою жизнь Алиса получила в подарок цветок, пусть искусственный, не имеющий запаха.

Несколько минут девушка любовалась розой из бисера. Потом аккуратно поставила цветок обратно в бутылку.

– Эх, Игнат-Игнат. Ну как на тебя сердиться? – произнесла Чайка с улыбкой.

Потом девушка разделась, легла в постель и почти сразу провалилась в сон. И ей приснилось, как сталкер склоняется над ней и так сладостно, так горячо целует…

Алиса открыла глаза и увидела рядом Игната. Она обняла его за шею, притянула к себе и застонала от внезапно пробудившегося желания.

Несколько часов любви пролетели незаметно. Пес был страстен и нежен одновременно. Алиса впервые почувствовала восторг от близости с мужчиной. Она никогда не была такой смелой и раскрепощенной в постели. У нее промелькнула мысль о том, что только две половинки одного целого могут так блаженно соединяться друг с другом.

А когда они насытились страстью и устали от ласк, то снова забрались под одеяло, нежно прижались друг к другу и заснули.

Никогда в жизни Игнат и Алиса не были так счастливы, как этой ночью. Ночью, которая изменила всю их дальнейшую жизнь.

Пятый день войны,

альянс Оккервиль

Все тактические построения полковника держались на одном допущении. Единственном. Но серьезном. Руководство Всеволожска должно было выполнить все договоренности. Встретить, сопроводить, расселить жителей Оккервиля. В случае предательства союзников план эвакуации накрывался медным тазом. Оставалось лишь ждать, когда вернется гонец от Воеводина.

Прошли уже сутки с того момента, когда первая группа покинула Оккервиль. Бодров не находил себе места. Он метался по кабинету, как тигр в клетке. То и дело выходил на станцию и слонялся по перрону, что-то говорил, отдавал какие-то указания, почти не включая при этом голову. Потом возвращался в кабинет. Полковник ждал.

Зазвонил телефон.

Он схватил трубку так резко, что чуть не уронил на пол аппарат.

– Да! – рявкнул Дмитрий Александрович.

– Товарищ полковник! Прибыли гонцы из Севы! – доложил адъютант.

– Откуда? – полковник в первый момент не понял, о чем идет речь.

– Виноват, – поправился адъютант. – Из Всеволожска.

– Сюда веди, скорее! – воскликнул Дмитрий Александрович.

– Дезактивация… – робко произнес адъютант.

– На фиг. Давай одного сюда!

Пять минут спустя дверь открылась.

В кабинет вошел человек невысокого роста, одетый в меховую шубу, шапку и валенки. За спиной гонца полковник заметил лук и колчан со стрелами. По правилам любой гость, явившийся с поверхности, должен был пройти дезактивацию и оставить одежду в специальном помещении для обработки. Но сейчас Бодров пренебрег нормами.

Гонец снял шапку, и полковник увидел перед собой Диану Невскую, лучницу из Токсово.

«Неудивительно, что Дэн отправил именно ее. Вот уж у кого опыт».

Дмитрий Александрович протянул девушке чашку с кипятком.

– Согрейся, милая. Устала, небось.

– Товарищ полковник, разрешите доложить…

– Ты пей, пей. И рассказывай.

Самого факта появления Дианы в Оккервиле было достаточно, чтобы понять: план удался. Оставалось выяснить детали.

– Потери: десять гражданских, трое военных, – лучница говорила сухо, рублеными фразами, не давая воли эмоциям.

«Могло быть больше, намного больше», – подумал Бодров.

– Нас встретили у станции Берн… Берн…

– Бернгардовка.

– Да. Там. Довели до бункера. Поселили в таких больших комнатах. Накормили…

Полковник жестом остановил Диану. Все было ясно. Руководство общины, живущей в промзоне «Кирпичный завод», не подвело старого союзника.

Можно было отправлять вторую группу.

– Спасибо, Ди, – заговорил Дмитрий Александрович с мягкой отеческой улыбкой. – Ты – молодец. Вы – молодцы, – поправился он, вспомнив, что девушка шла не одна. – Отдыхайте два дня. Потом пойдете со второй группой.

Диана допила кипяток, устало улыбнулась полковнику, промолвила: «Спасибо», – и ушла, с трудом переставляя ноги в тяжелых валенках.

Бодров несколько минут сидел, блаженно закрыв глаза. Впервые за долгое время он мог позволить себе расслабиться.

Потом Дмитрий Александрович снял трубку телефона.

– Браги грибной принеси, – приказал он адъютанту. – Нет. Две. Иди сюда. Будем отмечать победу.

– Слушаюсь! – рявкнул помощник.

– Теперь главное: удержать станции, – повторял полковник, как заведенный, – удержать станции. Обязательно. Удержать.

21–25 ноября, разгар войны,

альянс Оккервиль

Веган ударил по общине двадцать первого ноября.

Ранним утром штурмовики Империи заняли станцию Улица Дыбенко. Операция прошла успешно. Основные силы Оккервиля ушли со станции сутками ранее. Небольшой блокпост, оставленный в качестве прикрытия, был быстро вырезан.

Первоначальный успех вскружил головы веганским офицерам. Не теряя времени даром, они выдвинулись в сторону Проспекта Большевиков.

Живым не вернулся ни один. В туннеле еще на расстоянии полукилометра от границ Оккервиля начиналась зона обеспечения, там были приготовлены самострелы, мины и прочие милые сюрпризы.

Когда штурмовики прорвались через первую линию ловушек и слегка расслабились, они напоролись на самый страшный «сюрприз» полковника. На пути вражеских отрядов разложили смертоносные грибы, собранные на Пискаревке. В полной темноте веганцы наступали на грибы-убийцы, и те выпускали облака ядовитых спор. Штурмовики в ужасе метались по туннелю, не зная, где искать спасения от невидимой, неуловимой смерти, что преследовала их по пятам.