– Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать.

Я готов опрокинуть стол вверх ногами и наорать прямо в лицо Грейс. Эта сука знает, черт побери, какого ответа я жду, но прикидывается невинной овечкой.

– Как ты сделала рассылку? – почти рычу я.

Грейс поднимает на меня глаза и качает головой.

– Я понятия не имею, о какой рассылке ты говоришь. И если бы я знала – все равно не сказала. Мне плевать, убьешь ты Вильерса или нет, – быстро отвечает она, и ее гребаное лицо искажается от ухмылки. – Хотя нет. Мне не плевать. Убей его. И тогда ты окажешься в тюрьме. Или в соседней палате.

Она достаточно громко усмехается, но ее слова звучат с поражающей искренностью. Я не могу точно сказать: Грейс действительно не волнует, что будет с Вильерсом, или она всего лишь блефует. Но в одном я точно уверен: я ничего от нее не добьюсь. Грейс не собирается говорить про рассылку.

– До тебя только сейчас дошло? – она смотрит на меня дольше обычного. – Ты никогда не мог меня контролировать. Все твои угрозы были бессмысленны. Зато мне часто удавалось испоганить твою жизнь.

– Это ты убила Снежка?

Грейс снова улыбается. Сумасшедшая стерва.

– Твой проклятый кот все время гадил в мою обувь. Я с удовольствием избавилась от него, а окровавленный нож подсунула домработнице. Помнишь, с каким скандалом ее уволили?

За одно мгновение внутри меня все обрывается. Грейс ненавидит меня всю жизнь. С самого детства она пыталась уничтожить меня и то, что было мне дорого.

– Я позабочусь о том, чтобы тебе жилось здесь, как можно невыносимее, – произношу я и поднимаюсь с места.

Мне больше не о чем с ней разговаривать. Я выхожу из комнаты для посещений и возвращаюсь в блок, где находятся камеры для хранения вещей. Мое горло начинает сдавливать невидимыми тисками, когда я представляю, как шестилетняя сестра хватает моего беззащитного кота и раз за разом вонзает в него нож.

Негнущимися пальцами я застегиваю часы на руке, и мне повсюду мерещится кровь. Я зажмуриваюсь и раскрываю глаза. Забираю из шкафчика свои остальные вещи и на нетвердых ногах выбираюсь из блока.

– Мистер Аматорио, – кричит мне вслед какая-то женщина.

Оборачиваюсь и вижу медсестру, которая говорит мне, что я забыл заполнить один из бланков:

– Вы должны написать, что забрали все вещи и не имеете претензий к «Хейверхилл».

Я следую за ней и вскоре оставляю несколько подписей на стандартных документах. Напоследок медсестра отдает мне журнал посещений, где я должен расписаться.

– Мой муж часто смотрел гонки с вашим участием, – она широко мне улыбается. – Он лопнет от зависти, когда узнает, что я увидела вас…

– Думаю, не надо уточнять место, где вы меня встретили, – я многозначительно обвожу взглядом пространство, и женщина посмеивается.

– Хорошо, я унесу эту тайну с собой в могилу. А когда вы снова примите участие в гонках?

– Надеюсь, в следующем году, – отвечаю я.

Проставив дату и время своего посещения, я собираюсь вернуть журнал обратно медсестре. Но тут мой взгляд зацепляется за подпись, оставленную мелким аккуратным почерком.

Дэнсон.

Нахмурив брови, я несколько секунд смотрю на фамилию.

Тейт Дэнсон.

Сюда приходила подруга Грейс?

Я перевожу взгляд на дату ее посещения, и мои глаза буквально прожигают лист бумаги. Тейт была здесь утром четырнадцатого декабря. Ровно за сутки до дня рождения Крис.

Пока медсестра что-то рассказывает мне про своего мужа, в моих мыслях картинки мелькают одна за другой.

Тейт Дэнсон навещает Грейс. Моя сумасшедшая сука-сестра говорит ей, что у нее есть фотографии из досье Кристианы Лазарро, и Тейт должна разместить их в интернете. В ответ Тейт возражает ей, что Кристиана скоро уедет из города. Но Грейс и тут не может успокоиться. Она настаивает на том, чтобы Тейт организовала рассылку в последний день, когда Кристиана придет в академию. Чтобы каждый старшеклассник унизил ее.

На моем лбу выступает пот. Это мои предположения. Но для Тейт не составило бы особого труда пробраться в клуб Стива и сфотографировать Кэша и Крис. И она без проблем могла сделать снимки, где я целую Крис в машине. Тейт всегда презирала ее и искала шанс с нею расквитаться.

Мысли складываются одна за другой, но это всего лишь догадки. Однако я знаю способ, как их подтвердить или опровергнуть. Завтра я устрою вечеринку перед Рождеством. Но на самом деле она окажется ловушкой для Тейт.

Кристиана

– Доброй ночи, – говорю я брату и проскальзываю в свою спальню.

Я приближаюсь к кровати, хватаю подушку и отправляю ее под простыни. После чего выпрямляюсь в полный рост и скептически осматриваю постель.

Если Даниэль случайно заглянет в мою комнату, то со стороны все должно выглядеть, будто я сплю. Конечно, это излишние меры безопасности. Я забыла, когда в последний раз Даниэль стучал ко мне в дверь посреди ночи. Обычно, брат спит, как сурок. Но на всякий случай я беру коричневого плюшевого мишку с комода и укладываю его в то место, где должна покоиться моя голова во время сна.

Вот теперь я спокойна.

Довольная своей проделанной работой я стараюсь, как можно тише переодеться из пижамы в синие джинсы скинни, черный топ и кроссовки. Сверху накидываю свитер и куртку. Мне не приходится тратить время на укладку и макияж, потому что я заранее позаботилась об этом.

Положив телефон во внутренний карман куртки, я прислушиваюсь к звукам в доме. Судя по приглушенным голосам, доносившимся с первого этажа, Даниэль включил телевизор. Отлично. Значит, брат не почувствует холод от сквозняка, когда я оставлю приоткрытым окно.

Я еще раз оглядываю комнату, залитую серебряным лунным светом, затем подхожу к окну и открываю его. На мое лицо обрушивается прохлада декабрьской ночи. За углом моего дома гудят электрические лампы уличных фонарей. А напротив моей спальни в сосновом лесу шелестят на ветру ветви деревьев.

– Детка, спускайся, – раздается снизу тихий голос, и я