Вот и первая мишень – гамма-блок, – шагающая тяжело бронированная машина, которую могли вести и живой пилот, и электронная начинка. Пушкой такого не взять, гранатой – как повезет, а вот лазером – то, что нужно.

Прицел лазера зацепился за черный силуэт, и Джим, недолго думая, включил разряд.

Он не ожидал, что вспышка будет такой яркой, – на тренажерах все выглядело иначе.

Снова хлестнул лазер, это Тони расправился со своей мишенью.

– Очень хорошо! – прозвучал в эфире голос Фарковского, наблюдавшего за стрельбами вместе с инструкторами из-за защитной перегородки. – А теперь – внимание, противник может отстреливаться!

Снова появился гамма-блок, а рядом два низкорослых бета-блока. От них синими искрами брызнули пушечные снаряды. Джиму пришлось присесть вместе с восемью сотнями килограммов снаряжения.

Едва система поймала гамма-блок, Джим разрядил лазер, а затем произвел два выстрела из гранатометов по целям поменьше, но пока его гранаты были в пути, пушечный снаряд ударил в левое плечо и сорвал несущие узлы лазерных туб.

Джим не удержался и свалился на спину, но сумел перекатиться и снова занял позицию. Впрочем, ему уже никто не угрожал, коварные бета-блоки были сбиты гранатами.

Тони обошелся без повреждений, но израсходовал больше гранат. Зажегся свет, и Фарковский вышел из-за перегородки.

Сказать, что он был доволен, означало не сказать ничего – все упражнения выполнялись с первого раза, в воздухе стоял запах пороха и многообещающих перспектив.

– Все в порядке, вы не ушиблись? – спросил полковник.

– Нет, сэр, броня выдержала, – ответил Джим, все еще не веря, что защита сработала так эффективно.

– Значит, сэр, в реальном бою пропущенный снаряд так же безопасен? – поинтересовался Тони. Он поднял тяжелое забрало и подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть повреждения на плече напарника.

– Все зависит от того, как много ударов будет пропущено. Кинетическую энергию снаряда поглощает наполнитель броневых элементов, но, если он перегреется, начнутся проблемы.

– Понятно. На что это было похоже, Джим?

– Ну, как будто меня дернули за плечо, я даже не чувствую какого-то онемения как от сильного удара… Это был просто рывок.

– Это потому, что все защитные элементы соединены в единую систему и сила удара распределяется по ним равномерно, – пояснил полковник.

В этот момент послышались новые выстрелы – в дальних галереях стенда начались тренировки других стрелков.

– На сегодня мы закончили, отправляйтесь на разгрузку, а завтра начнем тренировки по выходу из десантного транспорта.

– А когда будет первое задание? – поинтересовался Тони. Он понимал, что их новые шефы хотят перестраховаться, однако постоянное повторение упражнений, и так уже получавшихся, начинало ему надоедать.

– Отработаем выход из транспорта в нескольких вариантах, а потом возьмемся за отработку плана боевого задания, – пообещал полковник. – Кстати, Тони Тайлер, лейтенант Делия сегодня свободна от работы и могла бы увидеться с вами в коннект-боксе… в баре! Конечно же, в баре!

Заметив выражение лица Тони, полковник поднял руки.

– Нет-нет, Тони Тайлер, никаких приказов лейтенанту Делии передано не было. Ей просто интересно, как у вас идут дела. Поймите, она ведь тоже может испытывать благодарность к тем, кто имеет отношение к ее спасению.

– Хорошо, я с удовольствием встречусь с ней, – сказал Тони, хотя ни он, ни Джим не поверили словам Фарковского об отсутствии приказа.

– Ну, идите на разгрузку, завтра встретимся, – сказал полковник, и Джим с Тони двинулись по широкому коридору в сторону арсенальных помещений. Вмонтированные в опоры амортизаторы упруго принимали почти тонную тяжесть, при желании напарники могли даже перейти на легкий бег – ходовая система их снаряжения позволяла сделать это.

В арсенальных помещениях их уже ждали обслуживающие гамма-блоки с набором механических манипуляторов. Джим привычно встал в раму, чуть приподнял правую руку с пушкой. Согнувшийся манипулятор отстегнул ее, а второй подхватил снарядный короб.

Потом настала очередь лазерных туб, но манипулятор лишь недоуменно лязгнул в воздухе и ушел ни с чем, чтобы пожаловаться системе управления. Та сейчас же выслала исследовательский зонд, который коснулся затылочной части шлема, чтобы получить информацию о полученных повреждениях. После этого манипуляторы стали работать более четко.

Шлем, грудной элемент, корсет и, наконец, «штаны», как называли Джим и Тони бронированную конструкцию, соединенную с опорами, игравшими роль обуви. Всего полминуты – и напарники остались в бежевой паре белья и белых носках. Пройдя в душевую, они скинули белье, помылись и, одевшись в «гражданскую» одежду, перешли через шлюз в жилой модуль, откуда до их комнаты были совсем близко.

– Ну и что? – спросил Джим.

– Пойду, – ответил Тони.

– И чего?

– Ты думаешь, я ее сразу в койку затащить хочу?

– С чего ты взял? Совсем не думаю. Просто я вообще не понимаю, как и о чем ты с ней будешь говорить после того, как собственными руками… из кусков кровавого мяса сшивал. Я бы после такого даже не знаю…

– Слушай, заткнись, это и так моя большая проблема.

– Что значит проблема? Тебя кто-то заставляет общаться с этой… пациенткой?

– Эта пациентка, между прочим, нас из этого гиблого кафе вытащила. Если бы не она, остались бы там фаршем на стене.

– А я разве возражаю?

Навстречу вышли двое знакомых офицеров. При них были шоковые ружья.

– Идемте с нами, Фарковский разрешил поохотиться на швонгов в десятом складском модуле! Они там просто преогромные, генераторы на двадцать процентов сажают!

– Спасибо, мы только с тренировки, – отказался Тони, и охотники ушли одни.

– Повторяю – я по-прежнему благодарен Делии за то, что она вытащила нас из ловушки, – сказал Джим, оглядываясь на охотников. – Я бы не смог… Ты же ей после всего случившегося практически родственник. Брат.

– Так, может, мне это и нужно, я не нуждаюсь в сексуальных игрушках вроде девочек из эскорта медцентра «Августины». Через неделю после знакомства я уже не знал, что с ними делать.

– Аналогично, камрад.

Они пришли в свою комнату, расселись по кроватям и какое-то время молчали.

– Как думаешь, для нас еще имеет значение, на кого работать? – спросил Джим.

– Ну конечно, мы всегда работаем на «наших». Если бы Форсайту не пришло в голову нас убрать, мы бы до сих пор служили Управлению «Р». Ты ведь об этом спрашивал?

– Наверное, – пожал плечами Джим и лег на кровать. – Я сейчас подремлю, а ты меня не трогай.

– Хорошо. Я тогда тоже подремлю.