слова и мой голос нужны были только для обозначения ритма, в такт которому Марина обычно слегка покачивала головой, а еще она остро чувствовала неточности, но никогда не акцентировала на них внимание, просто слегка морщила носик. Со временем меня влекла в этот дом не только Ольга, но и это милое существо, особенно когда у меня появлялись новые стихотворения, их мне хотелось, как можно скорее прочитать Марине. Боле того, я начал замечать, что часто, когда я сочиняю стихи, перед моим внутренним взором невольно возникает Марина и я читаю их ей. Часть стихотворений были написаны конкретно для нее, вот их я записывал в отдельную тетрадь. Я мечтал, что когда-нибудь стану маститым поэтом и тогда издам их отдельным сборником, даже название ему придумал: «Марина — шахтерское дитя». А еще мне хотелось один экземпляр сборника красиво художественно оформить и подарить Марине, я даже стал придумывать текст посвящения. У меня тогда и в мыслях не было, что очень скоро все изменится и я расстанусь со ставшим для меня дорогим человечком очень надолго, а, по сути, навсегда.

Произошло это внезапно.

Как-то перед работой ко мне подошел Валек и, по своему обыкновению, глядя в сторону, тихо сказал:

— Ольга передала, чтобы ты несколько дней не приходил, когда можно будет, она скажет.

— А что случилось?

— Понимаешь, ее бывший хахаль откинулся, прислал телеграмму, что по пути на свою родину заедет к ней на несколько дней, а там видно будет, так что ты пока свободен, как муха в полете, или как трусы без резинки, тебе это ближе. — захихикал Валек.

Нельзя сказать, что эта новость как-то меня задела, просто нарушался ставший привычным ритм жизни и только. Я стал больше бывать на свежем воздухе, больше писать и мечтать. Очень мне не хватало общения с маленьким человечком, пожалуй, даже больше, чем отсутствие близости с Ольгой.

А с Ольгой мы-таки встретились. После уроков она поджидала меня недалеко от школы. Я даже не сразу узнал ее в элегантно одетой, стройной, в модных солнцезащитных очках красивой женщине. Я привык ее видеть на работе в непонятно в чем или у нее дома в одном и том же халате.

— Куда ты пропал? Я в курсе, что Валек тебе рассказал, это я его об этом просила. Да, бывший заезжал, но у меня с ним ничего не было, я думала только о тебе и уже два дня пытаюсь встретиться с тобой. Я соскучилась! Ты можешь сегодня прийти? На лице у Ольги промелькнула тревога. Я утвердительно кивнул головой.

— Ну и отлично, я тебя буду ждать, — Ольга облегченно вздохнула.

Вечером, как только стемнело, я сидел на Ольгиной кухне с любимым маленьким человечком на коленях и слушал неповторимый щебет. А потом был страстный вечер с Ольгой, после которого я шел домой удовлетворённый, покачиваясь, как пьяный. На следующий вечер все повторилось, а затем наступили майские праздники. Получилось так, что с Ольгой мы не виделись несколько дней. Однажды ночью я почувствовал нестерпимое желание пописать, что я и сделал. В конце этой обычной процедуры я вдруг почувствовал резкую боль в паху и из мочевого канала появились желтоватые выделения, такого у меня никогда не было. Я не придал особого значения, подумал, что как-нибудь само пройдет. С трудом уснул, но ненадолго, через пару часов все повторилось, только боль стала продолжительнее и резче. Даже моих очень скудных медицинских знаний и практически отсутствующего опыта в подобных вопросах хватило, чтобы подумать о гонорее.

На следующий день начались школьные занятия. Я с трудом сидел на уроках, боль в паху усилилась и стала постоянной, к тому же к окончанию уроков я почувствовал, что у меня стала подниматься температура. Надо было что-то делать, а что я не знал, рассказать маме, еще чего, Дод был недосягаем, из взрослых, кто мог быть что-то посоветовать оставалась одна только Ольга, но к ней обращаться не было никакого желания, я знал, что заразился от нее. Оставался единственный выход — самому идти в больницу, но очень не хотелось, мучил стыд. После занятий я вышел со школьного двора и встал, как витязь на распутье. Если идти домой, то нужно повернуть направо, в больницу — налево. Конечно, нужно было идти в больницу, но стыд мешал принять это решение, и я посмотрел в сторону дома. В этом направлении, в метрах двадцати от меня стояла Ольга, она явно ждала меня. Я подошел и поздоровался.

— Саша, нам нужно поговорить, давай пройдем в парк.

Я недовольно и болезненно скривился.

— Я прошу, давай пройдем, это недалеко и ненадолго, очень нужно. Я согласно кивнул, и мы направились в парк. Сели на скамью.

— Саша, два дня назад ко мне опять приезжал мой бывший, устроил скандал и даже поставил мне два фингала. Он обвинил меня, что я его наградила триппером, но это неправда, я не могла, у меня кроме тебя никого не было, я поняла, что это он заразил меня, а я, по всей видимости, тебя.

Ольга замолчала и с тревогой смотрела на меня. Я криво усмехнулся.

— Так ты думаешь, он прав? — обиженно спросила Ольга, в ее голосе я почувствовал фальшь и в ответ молча пожал плечами.

— Ну да, я солгала тебе, что у меня с ним ничего не было, он меня взял силой, а тебе не сказала, потому что боялась потерять. — Ольга замолчала, затем, справившись с волнением, продолжила: — Я уже достаточно прожила, чтобы говорить о любви, но ты должен знать, что ближе человека, чем ты, у меня не было и нет, поэтому я прошу тебя понять меня и простить.

Ольга сняла очки чтобы вытереть набежавшие слезы, и быстро надела их обратно. Я все же успел заметить запудренные синяки, но к удивлению для себя, ни жалости, ни даже сочувствия к этой женщине я не испытывал, занимал только один вопрос: «Что мне делать дальше?» Похоже, этот вопрос так меня беспокоил, что Ольга без труда прочла его в моих глазах.

— У меня есть знакомый фельдшер, я сегодня утром к нему ходила, он будет меня лечить на дому и уже сделал укол, я, как знала, поговорила с ним о тебе. Фельдшер вначале согласился, но узнав,