Рывок! Я попытался проскочить мимо непобедимого противника, но его фигура появилась ровно на моём пути. Сказать, что я был ошеломлен нашим столкновением — значит преуменьшить произошедшее. Я не раз уже использовал эту технику, как оружие, но впервые так пострадал от неё сам. Не мог вдохнуть, ничего не видел и не слышал. Кажется, меня несколько раз ударили, но поручиться за это не мог. Способность дышать вернулась после зрения, вот только вдохнуть полной грудью не вышло.

Я лежал на земле, сверху сидел призрак и душил меня. Вцепился в его руки, пытаясь оторвать их от горла или хотя бы ослабить хватку. Тщетно. Мне казалось, что я сжимаю пальцы статуи, сделанной из нерушимого камня древних.

Шип!

Руку пронзило болью, а призрак подёрнулся дымкой, на миг становясь бестелесным и пропуская сквозь себя технику. Я сумел сделать лишь крохотный глоток воздуха, а затем горло снова стиснуло.

Указ в него. Замри! Тщетно. Умри! Не подействовало. Свобода! Ничего...

— Что ты там шепчешь? Если молишь о пощаде, то зря. Но это приятно. Хотя и выводит меня из себя.

Сектант пнул меня в бок. И вот это я почувствовал, на миг забыв даже о жажде воздуха. Грудь пронзило болью, словно в меня вонзили клинок, воткнув его до сердца.

Сверху раздался холодный приказ:

— Не убивай его. Медленно, по капле, выдави из него весь воздух. Отплати за каждое мгновение, что он посмел сопротивляться мне, будущему личному ученику бессмертного Ингола. Мне он нужен живой. Иначе какой интерес?

А я пытался выжить, а не вслушивался в слова парня. Эта техника точно похожа на ту, что убила послушников в прошлом году. И справились с ней только старшие Воины Ордена. Что у них могло быть такого, чего не было у рядовых чинов? Могучая техника?

Я использовал земную технику. Ничего сильнее у служителей и попечителей Ордена быть не могло. Указы не работали, срывались, словно он был равен или выше меня по возвышению. Я с трудом, на полпальца, разжал хватку призрака и сделал глоток воздуха, разгоняя круги перед глазами и снова начиная слышать.

— Хороший у меня защитник, да? Ты бы знал, на что мне пришлось пойти, чтобы украсть для души-предводителя этого ничтожного раба из загонов старших учеников. Он когда-то был Мастером! Оцени! Правда, жадные уроды увлеклись, сцеживая с него кровь... Но даже так ни один Воин ему не противник.

Могла это быть особая техника, предназначенная только против такого противника? Конечно! Но все особые техники, что мне известны, построены на тумане силы... Длань!

Техника потратила почти всю энергию, что туманом наполняла моё тело. Но всё, чего я добился — дрогнувшей фигуры призрака, смены маски надо мной на кричащего ребёнка и немного ослабевших рук.

— Слабак, — презрительно процедил сектант, снова пиная меня. — Прими свою участь безропотно.

В голове вспыхнула сцена на арене отделения стражи. Сильные Воины могут выпускать за пределы тела собранную энергию небес, что стала их личной! Это единственное что мне остаётся! И пусть тренировки этого способа ничего не дали, но если и сейчас не сумею, то точно умру!

Я попытался выдавить туман силы за пределы тела, хотя бы вплотную к коже. Ничего! Никак! Жаль...

Но уж становиться пилюлей в его руках я не намерен! Духовный взгляд направился к груди: там есть короткий меридиан-ответвление, на котором даже нет узлов. Я довёл энергию и толкнул её в этот отнорок, направляя в сердце...

И ничего... Я всё ещё жив.

— Урод! Ты пытаешься сжечь сердце? Наивный! Разве я могу позволить тебе так бездарно уничтожить тело, что уже принадлежит мне? Душа флага не даст тебе этого сделать!

Не может быть! Ведь Кадор обещал, что это всегда будет действовать! Я в отчаянье забился, напрягая последние силы, но так и не смог разжать чужие пальцы. Покров! Захрипел, выжимая остатки воздуха из лёгких, но сумел невероятным усилием воли удержать технику на лишний вдох и снова толкнул туман из тела.

Получилось!

Бледная, тонкая, едва заметная дымка окутала моё тело. А призрак распахнул рот в беззвучном крике. Хватка его ослабла, теперь и я схватил его за горло. Тёмный туман поплыл дымкой, едва его коснулось сияние моей духовной силы. Она разрушает его!

— Не смей! Ничтожество! Тебе не нужны руки!

С диким криком ко мне подскочил сектант, вновь распахивая свой веер, но теперь было хорошо видно, что кончики хищно блестят металлом. Удар! Он хлестнул меня веером, рассекая руку. Но, видно, ожидал большего.

— Что?! На! — снова мелькнул веер.

Я перехватил его левой рукой. Надёжно. Пусть веер рассек мне ладонь, чудом не отделив пальцев, но оказался пойман, через ослепляющую боль, и зажат в кулаке. Рвануть на себя! Я неожиданно оказался сильнее, и сектант лишился веера, тут же выпустил облако игл, но они растворились бесследно в дымке моей силы, не сумев даже коснуться тела.

Вывернул руку так, чтобы лезвия сжатого в кулаке веера смотрели на призрака и ударил его в провал глаза.

Ощущения были, словно я разделывал ножом очередную тушу. Веер с явным усилием погрузился до середины туманной головы. Призрак замер. Я вырвал оружие, ударил во вторую глазницу. И тут же тяжесть на моей груди исчезла, а призрак превратился в дымку, метнувшуюся к флагу.

Рядом закричал сектант, подхватывая с земли моё копьё, вот только было уже слишком поздно. Я выронил веер, раскрыл рассечённую до кости ладонь. Лезвие второго созвездия. Одно. На которое только и хватало сил. Но вобравшее в себя все крохи, что оставались в средоточии.

Тонкое Лезвие, больше похожее на толстую длинную иглу, метнулось к сектанту. В сердце. Я не рискнул метиться в голову, боясь, что он успеет отшатнуться.

Но даже это не убило сектанта, видно, у него тоже оставались крохи энергии. Он выронил копьё, упал на колени в двух шагах от меня и зажал руками рану на груди. Встать сил не было, и я рванул с пояса рондель. Бросок, и с каменным клинком в глазнице враг всё же упал на землю.

А я со стоном откинулся на спину. Мгновение передышки, и я на ощупь тяну с пояса зелья. Заживление... Теперь Чистые Поры.

Отдышаться, всей грудью втягивая воздух и разгоняя последние круги перед глазами. Просто удивительно, как с такой кружащейся головой, я сумел так удачно метнуть кинжал. Такое умение — гордость Гунира. На разрубленную ладонь вылить зелье для Закалки. Этого хватит, чтобы остановить кровь. Когда алхимия потекла по ране, я невольно зарычал. Два заживляющих состава, что одновременно усиливают боль — совсем не то, от чего испытываешь радость. Отдышавшись, задрал рукав, открывая словно изъеденное муравьями мясо предплечья, где костяной кинжал всего лишь рассёк кожу. Предпоследний фиал Чистых пор сверху.

После этого я, видимо, на несколько вдохов потерял сознание. Потому как следующее, что увидел — небо и облака, плывущие высоко-высоко. И только теперь осознал, что всё же выжил. По телу прошла дрожь. Никогда схватка не была так серьёзна и никогда не подводила меня к краю гибели так близко. Всегда я оказывался сильнее противника или имел возможность сбежать. Пожалуй, только в битве с давно позабытым охранником торговца холодок страха так бежал по жилам. Вот только сейчас всё гораздо сильнее и ярче.