— Я про покупку одежды. А вы о чем подумали? — поинтересовалась с самым невинным видом.

Селани сама захотела проспонсировать меня новым гардеробом, не подумав, как это скажется на ее многострадальной репутации. А мне вообще не следует из-за всего этого заморачиваться. Так что пусть Демаре думает, что его мируарской душе угодно.

— С чего бы это Шерро тратиться на вас, мирэль Тонэ? — допрос с пристрастием продолжался.

— Вот у него и спросите, а мне надо работать. Или уже передумали и все-таки меня уволите? — азартно предложила я, надеясь, а вдруг повезет.

Не повезло.

— А вы как отдавать часть аванса будете? Вот этими тряпками? Или как с мируаром Шерро расплатитесь? — ядом в его голосе можно было отравить полгорода.

Не знаю, как сдержалась и не запустила в провокатора сразу всеми пакетами, не задушила резинкой от комбинации и не запихнула ему в рот чулки в горошек.

Спокойно, Ира. Это ведь не настоящая ты. Это Селани. Ее жизнь. Ее имя. А тебе надо в Ланси, чтобы самой поговорить с потомком племени, а не доверять столь важное дело актрисе. И раз уж Демаре — твой билет на частную территорию богатеев, что ж, придется его еще какое-то время терпеть, скрепя сердце.

Но глотать очередную насмешку я не собиралась.

— Этим способом я расплачиваюсь с мируаром Шерро, — проворковала, улыбаясь. — Эксклюзивные права и все такое. — После чего заставила себя сдвинуться с места. Проходя мимо его зеленеющего величества, подалась к нему и прошептала томно: — И, кстати, вашему другу очень повезло. Вот только вы отчего-то за него не рады. Разве не желаете ему счастья? Нельзя же так.

Всем своим-чужим телом ощущая исходящую от Демаре ярость, расправила плечи и, не оглядываясь, направилась к лестнице.

Селани Тонэ

Селани рассматривала себя в отражении, сражаясь с желанием что-нибудь разбить. Нет, физиономия Десмонда Шерро не казалась ей противной: за столько дней она с ней свыклась и даже не раздражалась по поводу постоянного бритья, после которого порезанную кожу противно щипало. Впрочем, лучше уж так, чем когда эта самая физиономия становилась похожа на бандитскую. Пусть даже на физиономию весьма привлекательного бандита, но все равно, небритых мужчин Селани не любила.

Демаре, кстати сказать, был единственным, кому она готова была простить легкую небритость. И то, только до той минуты, пока они не станут мужем и женой, а когда станут, она заставит его избавиться от этой противной колючей мерзости, неприятно царапающей нежную кожу. Нет, терпеть такое она определенно не будет даже ради Алмазного короля, разве что до свадьбы. И то лишь потому, что это вынужденная необходимость.

Прошли те времена, когда она вынуждена была что-то терпеть…

Воспоминания о семье накатили не вовремя, заставив Селани поморщиться. Во всем виновата эта приблудная идиотка, принесло же дуру на ее голову. И почему на месте этой клуши не оказалась какая-нибудь адекватная девица, которая своего не упустит?! Увольняться она собралась! Из-за проделок близняшек и грубости Демаре.

Ха!

Знала бы она, сколько на самом деле пришлось пережить ей, Селани.

Знала бы…

Знала бы — убежала от нее, сверкая своими, точнее ее, пятками! Аккуратными, гладенькими, совсем не такими, какими они были в трущобах, в которых она когда-то жила. Кое-что из рассказанного наивной идиотке было правдой, но кое-что пришлось приукрасить. Сразу, когда стало понятно, на что эта добросердечная пероножка поведется.

Детишки.

Потерянная семья.

Потерянный любимый.

Ой-ой-ой, какая трагедия!

Сама Селани сбежала из дома едва ей исполнилось семнадцать. Сбежала, когда мать тяжело заболела, и нужно было работать вместо нее поломойкой, чтобы отдать долги, в которые та влезла из-за дорогих лекарств. Что стало с ней и младшими братьями, которых она нагуляла (после того, как отец их бросил) от постоянно меняющихся любовников, Селани не представляла, но предполагала, что ничего хорошего. Так что, в общем-то, она и не солгала.

Почти.

В Мальмаре ей повезло: судьба столкнула ее с Грегуаром, он уже тогда был антрепренером и сразу оказался у нее под каблуком. Здесь Селани тоже почти не солгала: вместе они не жили, Грегуар был в разводе и наведывался к ней лишь изредка. Начинала она с небольших ролей, потом добилась и главной.

Первой, между прочим, главной.

Но может и к лучшему, что эта… как ее, Ира… все испортила.

Так она стала гораздо ближе к Демаре, и…

Гораздо дальше от своей совести, позволившей бросить на произвол судьбы больную мать и маленьких братьев. Селани представила себе, как поменялось бы выражение лица Иры, узнай она правду, и поморщилась: тоже мне, святоша выискалась! Два дня пролетели незаметно, и вот сегодня ей опять терпеть выкрутасы иномирянки просто потому, что избавиться от нее не получится. По крайней мере, в ближайшее время.

Накатило еще большее раздражение, и Селани с трудом сдержалась, чтобы не приложить зеркало кулаком.

С силищей Десмонда это могло кончиться плохо (и для кулака, и для зеркала), поэтому она поспешно отвернулась, запахивая халат. Не так долго осталось ждать, они поедут в Ланси, и она выложит столько денег, сколько потребуется, чтобы вернуться в свое тело. Вряд ли этот потомственный шаман устоит перед тем, что она может ему предложить, когда в ее руках все богатства Шерро. Скоро все закончится, она вернет себе свое тело и просто перевернет эту страницу жизни, как в свое время перевернула страницу жизни в нелюбимой семье, от которой было столько проблем.

Действительно, а чего они хотели?

Отец (пока не сбежал) только и делал что пил, мать набрала долгов и свалилась, чтобы сгрузить всю работу на ее, Селани, плечи. И приплод-малышню, которая к ней не имела никакого отношения. Чтобы спустя пару лет она превратилась в такую же замызганную замарашку, с глубокими, изрезавшими лицо морщинами, седыми прядями в тридцать восемь лет и вечной грязью под поломанными ногтями.

Между тем, как она, Селани, была рождена для блеска, а не для нищеты!

Она всегда это знала, с самого детства, когда возвращалась из школы, драила полы и ненавидела это всей душой.

Нет, такая жизнь точно не для нее.

— Мируар Шерро…

Селани вздрогнула и обернулась.

— Стучать тебя не учили?! — рявкнула она так, что дворецкий отступил на пару шагов назад.

— Так я стучал, мируар Шерро… — поспешно пробормотал Жаккар. — И потом, вы вчера просили сразу вам передать, как принесут…

Принесли?!

Принесли!

— Дай сюда! — Селани вырвала коробочку из рук слуги, вытолкала его за дверь и, захлопнув ту, отошла к большому, занавешенному тяжелыми портьерами окну.