ждет засада из боевиков под пологом невидимости. Ворота открывать запрещаю, со стен кого-то спускать тоже. Объявить общую тревогу, людей на стены, пушки зарядить, бдительность удвоить, огонь открывать без предупреждения. При любом шорохе дежурному офицеру кидать в подозрительное место фаерболы, а сержантам зажигательные гранаты, иначе мы от этих невидимок не избавимся. Я к себе, если что-то подозрительное, сразу вызывайте.

Судя по шороху, братец мой отправился «к себе», а через некоторое время раздался несколько незнакомых голосов.

— Что отсиживаться? Вышли бы, да и врезали бы по гадам…

— Ты, Фрол, еще молодой и с невидимками не сталкивался, а они тебе даже выйти из ворот не дадут, просто перережут нас при построени и крепость захватят…

Ой, Макоша, забери меня отсюда. Я думал, что, только брат мой с головой не дружен, а тут весь гарнизон его в этом деле поддерживает…

Не знаю, то ли призыв к богине призвал ко мне ее посланника, то ли совпадение, но в этот момент с небольшой объем амбразуры, до предела заполненный мной, как перловкой в консервной банке, ударила крупная туша планирующего ворона, который вцепился мощными лапами мне в плечи, да так, что я чуть не вывалился из своего укрытия, прямо под бдительные взгляды бойцов на башнях. В самый последний момент мне удалось сохранить равновесие, намертво вцепившись в торчащую из стены железяку и удержать мое тело на узенькой полочке.

— Да чтобы тебя…дорогой товарищ… — в последний момент мне удалось сдержаться. Ворон же, поняв, что удобно на моих плечах он не устроится, больно мало места, изогнувшись, заглянул мне в глаза, после чего, с силой оттолкнувшись от моих многострадальных плеч, взлетел в воздух, и тут меня чуть не накрыло второй раз и уже окончательно.

Как-то, еще в прошлой жизни, имел я глупость развлечься на одном аттракционе в парке развлечений, где тебя несет в свободном падении со скоростью сто двадцать верст в час. Даже не знаю, как я не заорал благим матом и не выпал из стены, когда передо мной понеслась, с огромной скоростью, земля… Видимо общение с богами и прочими чудесами помогли мне понять, что я одновременно продолжаю сидеть в амбразуре и видеть крепость с высоты птичьего полета глазами черного ворона. Видно было плохо, оттого, что слишком резко и слишком много красок, но я сумел приспособиться и даже понял, как управлять полетом зрением черной птицы. Попарив вместе с посланцем богини над цитаделью братца минут двадцать я понял, что количество защитников твердыни не так и велико. Если команда братца — «всех на стены», была выполнена надлежащим образом, то всего у него не более пятидесяти бойцов, и около четырех сотен гражданских — стариков, детей и женщин, очевидно, члены семей защитников гарнизона. Пушек на башнях было девять, по три на каждой башне, но все орудия были снабжены хитрыми станками и могли перемещаться вдоль парапетов, с возможностью переносить свой огонь на триста шестьдесят градусов. Продовольственный склад и цистерну с водой я тоже рассмотрел, а также вход в арсенал.

Поняв, что я уже все рассмотрел, ворон каркнул что-то в высоте и мое зрение вернулось ко мне, к моему великому облегчению. Возвращаться ко мне мой разведчик, благоразумно не стал, улетел по своим, вороньим делам, а мне осталось только сидеть в своей норе, молясь, чтобы на изжаренную солнцем землю поскорее пала ночная темнота.

Как я вылезал из своего укрытия и слезал на твердую землю — это была отдельная история. Боль. В закостеневшем теле была страшная, мышцы одеревенели и не хотели слушаться, а кости и суставы явственно скрипели, как у девяностолетнего старика. Но, я, все-таки, сумел спуститься на землю, сделал небольшой шажок…

— Слышал, кто-то там есть⁈ — раздалось над самой моей головой.

— Ага, что-то слышал. Сейчас гранату туда кинем. — второй голос оптимизма мне не прибавил, я замер на мгновение, не зная, что делать. Бежать или оставаться на месте — любое решение сулило мне погибель. Ни от зажигательной гранаты, ни от заряда картечи из пушки, мой магический щит не спасет, да и его голубоватое свечение будет светится, как маяк для всех остальных защитников крепости — вот он я, стреляйте сюда!

Спас меня, в очередной раз, посланник богини Макоши, спикировав на башню откуда-то из темноты, и теперь черным ужасом кружащий над ней, громко хлопающий крыльями и зловеще каркающий.

Бойцы так впечатлились, летающим над головой, черным вестником грядущих несчастий, что от укреплений я ушел абсолютно спокойно, все внимание было обращено на черную тень, летающую кругами на одной из башен.

Дом Евдокима Макаровича, когда я до него добрался, был погружен в темноту, что делало его практически неотличимым от соседних покинутых жителями, домов, но стоило Пирату радостно гавкнуть при моем приближении, как в окнах первого этажа загорелся огонек свечи, затем второй, а хозяин дома поспешил открыть мне калитку.

Я долго и с наслаждением мылся холодной водой, после чего меня проводили за накрытый стол, куда, молчаливая Ефросинья подносила миски и горшочки. Содержимое которых я поглощал механически, не замечая вкуса, пока не понял, что сыт и лишь после этого, уловив момент, Евдоким подал голос.

— Ваша светлость, могу ли я…

— Можешь. — я хлопнул по лавке подле себя: — Садись, решать будем, что делать дальше. Сколько у нас людей, готовых выступить против моего брата?

Судя по всему, чтобы заняться восстановлением городского хозяйства Покровска, да и княжества в целом, мне, крайне необходимо, взять под контроль княжескую цитадель, так как я был уверен, что любая хозяйственная деятельность на виду гарнизона тут-же вызовет артиллерийский обстрел, чего хотелось бы избежать.

— Так ничего не изменилось, ваша милость, как было нас трое, вместе со мной, так и осталось. — между тем мрачно бубнил Евдоким, уткнувшись взглядом в кружку с пивом, поставленную перед ним Ефросиньей.

— Как женщины? — я кивнул на дородную фигуру, что возилась возле печи: — Конфликтов не было? Не в тягость ли они тебе?

— Нет, ваша светлость, все хорошо. — мужчина окинул фигуру Ефросиньи одобрительным взглядом: — Целый день по хозяйству крутятся, Фрося им спуску не дает.

Уже Фрося? Ну что-же Фрося — это хорошо, значит. Будем считать, что теток я практически пристроил, осталось дело за малым — пристроится самому.

— Ворон не прилетал? — вспомнил я о своем помощнике.

— Какой ворон? — удивился Евдоким Макарович.

— Обычный, здоровый ворон, черного