поднять меня, и обмотавшись тряпкой вокруг бедер, опираясь на руку Евдокима, осторожно поплелся в сторону будки, прячущейся среди вишневых деревьев. Очевидно, пули картечи, почти растерзавшие меня, не обладали достаточной степенью стерильности и занесли в меня всякую вредную дрянь, да и организм мой перемололи, что лекарский браслет, надрывая свои ресурсы, шил мое тело заново, выводя из туши всякую дрянь. Уверен, что вытянул он меня только благодаря апгрейду со стороны Макоши, вряд ли первоначальной прошивки артефакта хватило, чтобы вытащить меня с того света. А сейчас я, хотя слабый и вонючий, но практически здоровый, и это всё поправимо, осталось только помыться и одежду нормальную найти…

Через час я сидел за столом, облаченный в старые штаны и нательную рубаху, жадно наворачивал горячую мясную похлебку, не обращая внимания на траурное молчание сидящих за столом моих соратников, к которым присоединился и одноногий поручик.

— Что приуныли, господа? — покончив с второй миской варева, я устало откинулся к стенке и начал медленно, смакуя, пить сладкий взвар, кажется, с медом.

— Так, ваша светлость…- протянул Федот Аникеев, с позавчерашнего утра — городовой высшего разряда: — Как теперь-то, у них же…

— Вы что, господа, не поняли? — Я попытался изобразить бодрую улыбку в тридцать два зуба, тем более, что за ночь меня восстановился, сломанный в детстве нижний клык: — Все так и было задумано. Вчера эти мятежники стреляли в княжеское знамя, а это не прощается…

Я ткнул в сторону, прислоненного к стенке, изодранного пулями, моего вчерашнего прапора и продолжил:

— Я специально спровоцировал их на активные действия, чтобы понять, насколько они далеко готовы зайти. Теперь никакой жалости к врагам княжества не будет, ко всем.

— Простите, Олег Александрович, вы хотите сказать, что все это…- недоуменно покачал головой поручик.

— Хочу и говорю, Илья Жданович. Все это было рассчитано, ну, в той или иной степени. Теперь будем действовать… Илья Жданович, у вас на заводе имеется химическая лаборатория?

— Я недовольна тобой, правнук…- из чашки с кофе, почти брошенной на стол перед моим носом, выплеснулась часть бежевой жидкости на поверхность стола, а богиня сердито отвернулась к окну, продолжая мне выговаривать: — Ты рисковал, рисковал неоправданно чуть не погубив все мои, да и свои усилия. Еще чуть-чуть, и сил, что я вложила в браслеты и кольца, не хватило бы, и ты бы перенесся в…

Богиня в образе женщины, стоящей у окна, болезненно передернула плечами, видимо, моя душа бы перенеслась в, не самое приятное место.

— Ну и что ты теперь собираешься делать? — очевидно, что выговор был закончен, и теперь богиня сидела напротив меня, прожигая меня насквозь своими изумрудно-зелеными глазищами: — Ты понимаешь, что теперь помочь я тебе не могу? Там не моя земля, там у меня сил нет…

— Кстати, почему? — я отхлебнул из чашки ароматного напитка, который в моих снах с богиней всегда был вкусным и крепким: — Почему территория не твоя?

— А вот ты и разберись, почему! — снова рассердилась моя покровительница: — Почему все было, а потом — раз, и исчезло⁈ Кто из нас там находится, ты или я? И вообще, разоспался тут, бездельник…

— Одну минуточку! — что бы меня не выбросила из сна рассерженное божество, я выскочил из-за стола и отступил на пару шагов: — Допустим, я с этим разберусь, как только проснусь, так сразу начну разбираться. У меня два вопроса сразу, на случай, если вы меня своим благосклонным вниманием не почтите в ближайшие дни. Первое — я правильно понял, что капище в Петровске было, а потом перестало м-м-м… отзываться?

— Правильно понял, умник. — сердито буркнула богиня, которой, как я понял, эта ситуация не нравилась категорически, но виновным, почему-то был назначен я.

— Хорошо, вернее ничего хорошего и категорически неприемлемо. Допустим, я завтра разберусь почему и как, накажу виновных, но остается главный вопрос — что делать?

— Что делать? Все восстанавливать! — рявкнула богиня, как старшина на плацу.

— Это я понял…- осторожно начал я, боясь, что разъярённая сущность взорвется: — Найду дубы для идолов, сооружу частокол, камни положим, жертвы принесем — не вопрос, все сделаем. Но, наверное, этого мало, чтобы вдохнуть частицу божественной сущности в это святое место?

— Ты задал правильный вопрос, внучок. — усмехнулась богиня: — Приезжай, я тебе передам частичку наших душ…

— Простите, это что-то вроде неугасимого огня или что-то поменьше? Просто сейчас никак не получиться лично выехать…- я задумался: — А нельзя вашу птичку послать? У нее какая дальность полета?

— Ты думай, о чем говоришь, смертный? — от возмущения глаза богини вспыхнули, как всполох электросварки: — Ты о частичке душ богов говоришь! Тоже мне, птичка!

— Но матушка богиня! — я отвесил низкий и почтительный поклон: — Я же в интересах дела! Пока ваш крылатый помощник туда — сюда, я здесь все подготовлю. Зато как символично! Как из семечка, принесенного на лапке утки появляется могучая дубовая роща, а то и вообще, бескрайняя тайга, так из частички на лапе вашего верного помощника возродиться здесь, в диком краю, искренняя вера в истинных богов.

— Красиво, красиво…- задумчиво пробормотала богиня: — Надо нашим рассказать, хотя не все примут. Ладно, жди посланца, готовь, всё что надо.

— Всё сделаю. — я торопливо допил кофе, низко поклонился, готовясь вынырнуть из сна: — Лично вырежу ваш прекрасный лик…

— А вот этого не надо. — Макоша строго погрозила мне пальцем: — Это не по квадратикам картины рисовать. Перуна, супруга моего, можешь вырезать, если что — сам с ним, потом, разбираться будешь, а меня не надо. Найди какого мастера у кого руки не из…ну ты понял.

Утро, в которое я вынырнул из сна, было плотно заполнено важными делами. Сначала я посетил заводскую химическую лабораторию, где три часа занимался магически- химическими опытами, затем посетил городскую управу, чье здание, одновременно, служило резиденцией и местом проживания семьи городского управляющего, где плотно занимался вопросами городского хозяйства и городских коммуникаций, после чего посетил священную рощу.

Мда. Как я понял, кроме угона скотины и боя с княжеским полком, внимание кочевников было направлено и сюда. Частокол был выворочен из грунта, частично сожжен, а частично изрублен. Идолы, как и сакральные камни были испоганены гораздо основательней, так что о их использовании не могло быть и речи. Расстроенный до крайности я