чего я ожидала – может, того, что он подойдет ко мне и, как обычно, начнет перебирать мои волосы, пока мое лицо не окрасится в красный от злости, а у него на губах так и останется нахальная ухмылка, которая с годами не исчезает, все больше олицетворяя его.

– Ты как? – Хлоя подходит ко мне, крепко держа в руках доску для сноуборда. – Еще один круг?

Я приподнимаюсь со снега, отряхиваюсь и киваю, надевая горнолыжную маску.

– Не хочешь после пойти со мной в бар?

– Разве ты не идешь на свидание с тем парнем? Бруно вроде.

– Брайан, Хлоя. И это не свидание. Мы просто договорились встретиться.

– Нет, не хочу. Я лучше пройдусь по магазинам и закрою гештальт. И, к твоему сведению, Мэдс, парни не зовут девушек выпить «просто». Он хочет трахнуть тебя! А я как твоя лучшая подруга считаю, что ты должна трахнуть его!

Она отъезжает, начинает медленно спускаться по склону и оставляет последнее слово за собой, словно я не понимаю, что Брайан не рассчитывает обсуждать со мной погоду. Согласиться встретиться с парнем до того, как Себастьян появился в гостинице, было несложно. Сейчас все кажется неправильным.

Как мы вообще оказались в одном месте? Я не верю в случайное стечение обстоятельств, особенно в том случае, когда Себастьяну нужно заплатить миллион баксов, чтобы он вообще ступил на горнолыжный курорт. Может, с недавних пор мы и прекратили общение, но должно пройти еще очень много лет, чтобы я смогла забыть все его привычки и предпочтения.

Снег летит мне в лицо, ветер бьет по щекам, когда я рывком начинаю движение. За склоном, к которому направляются жители гостиницы «Снежный дом», виднеются сверкающие от солнца горные вершины. Я проезжаю заснеженные сосны и глубоко дышу, наслаждаясь видами. Небо с высоты тысячи метров кажется бездонным.

Взлетаю на гребень холма и замечаю несущуюся вниз и медленно раскачивающуюся по сторонам Хлою. На моем лице появляется улыбка, а любимое с детства занятие наконец расслабляет, тело становится одним целым с доской. Я совсем забыла, какие красивые пейзажи Брекенриджа можно увидеть во время спуска по склону вдоль соснового леса. Это отличается от фотографий в интернете и статичных картинок.

– Ты была хороша! – Хлоя хлопает меня по плечу. – А то мне показалось, что пропала та Мэдс, которая всегда надирает мне зад и приезжает первой.

– Как же здесь классно! – восклицаю я, когда мы подходим к подъемнику. – Теперь мне не так грустно, что с нашей гостиницей вышел облом. Эти виды стоят лишних двух тысяч баксов, которые мы отдали, чтобы кататься на частном склоне!

Мы планировали вернуться в номер к четырем часам дня, но только в шесть пересекаем порог комнаты. Я сбрасываю с себя одежду и быстро захожу под горячие струи душа, чтобы к девяти быть готовой спуститься в бар. Не стану лгать: если бы Себастьян не находился со мной в одной гостинице, я бы не так сильно волновалась за внешний вид. Совет от мамы, полученный за пару дней до отъезда, звучит в голове как напоминание:

«Если жизнь снова сведет тебя с человеком, который причинил тебе боль, ты должна быть готова выглядеть идеально. Тогда он расстроится не от того, что в нем взыграет совесть из-за твоего несчастного вида, а от потери».

И, учитывая, что мама плохого советовать не станет, я перестаю крутить сережку, пытаясь себя чем-то занять, и делаю пару глубоких вдохов, приглаживая волнистые волосы, которые сверкают в размытом зеркале полутемного лифта. Белая атласная кофта с открытой спиной и лентой на шее вынуждают нервно подергивать ногой от волнения. Это не моя одежда. Хлоя одолжила, сказав, что верх будет отлично сочетаться с черной мини-юбкой и сапожками-трубами того же цвета.

Желтый приглушенный свет начинает бить по рассудку, и я прикусываю губу, стараясь не застонать в голос от желания сбежать. Вот чувствую, что стоит закрыться в номере и смотреть с Хлоей «Отчаянных домохозяек», но продолжаю идти, протискиваясь между маленьких круглых столиков, и поднимаю руку, коротко здороваясь с Брайаном. Перед тем как встать, он поправляет галстук и проводит ладонью по белоснежной рубашке. Его рот приоткрывается от изумления.

– Ты… ты выглядишь потрясающе, – сглатывает Брайан и отводит глаза в сторону, проведя рукой по подбородку. – Нет, правда, у меня нет слов, Мэдисон.

Клянусь, кожу уже должно покалывать от разности. И все же брошенное невпопад в тот момент, когда мы оба тяжело дышали, «Ты чертовски сексуальная, Мэдс», принесло мне гораздо больше удовлетворения.

– Спасибо. Ты тоже выглядишь прекрасно, Брайан. – Усаживаюсь на противоположную сторону дивана рядом с окном в огороженном от посторонних глаз месте.

– Я думал, ты уже не придешь.

– Ты не сказал точное время, и мне показалось, что девять вечера идеально подходит для встречи. А ты долго ждал?

– С пяти вечера. – Он хмыкает, а после того, как замечает мой удивленный взгляд, пожимает плечами. – Бар открывается в пять. Раньше в Брекенридже попросту невозможно попасть сюда.

– А ты вправду серьезно настроен на то, чтобы получше узнать друг друга.

И это все не вяжется, отдается каким-то неприятным покалыванием по спине. Атмосфера дорогого ресторана, который местные называют баром, дизайнерские костюмы и часы, вино, чей возраст составляет не меньше двадцати лет, и учтивые комплименты. Кажется, в несуществующем «Красном склоне» с обещанными хот-догами больше правдивости. Или я просто не из этой среды.

– Откуда ты, Мэдисон?

Я поджимаю губы, не позволяя себе исправить его, потому что не люблю свое полное имя.

– Нью-Йорк. Ты?

– Нейплс.

Я должна была догадаться. Богатенький джентльмен с загаром, словно посещает солярий каждый день, живет в одном из самых дорогих городов США. Мы отдыхали там с семьей Себастьяна, и даже моих родителей – успешных людей – удивил ценник.

Неужели все вокруг просто обязано ассоциироваться с ним? Потому что в возрасте двенадцати лет, находясь в Нейплсе, я поняла, насколько серьезна влюбленность в Себастьяна, когда он впервые назвал меня красивой.

– И как тебя занесло в Колорадо?

– У моей семьи здесь частный дом. Мы проводим каждое Рождество в Брекенридже. – Он улыбается официанту, когда тот наполняет наши бокалы красным вином. – К сожалению, произошла неполадка, и электричества не будет еще несколько дней. Поэтому я здесь.

– И теперь ты вынужден проводить сочельник в «Снежном доме». – Хмыкаю. – Тебе грустно от этого?

– Нисколько. Я ведь встретил здесь тебя.

Его комплименты сладкие, но горечь вина позволяет держать баланс и не фыркать. Отлично, Мэдс, ты думаешь, как грубиянка! Возможно. Но общение с мужчинами у меня ограничивалось Себастьяном и