нему, потому что ее обожгло тепло его тела. – Уже почти неделю мне живется слишком спокойно. Ты не поверишь, никто даже не пытается меня убить. Этот город начинает меня разочаровывать.

– Недопустимое легкомыслие. И куда только смотрят лучшие маньяки города. – Ник покачал лохматой головой. Элис знала, что ему стало лучше настолько, что его уже выпускают в больничный сад, хотя заострившиеся скулы и проглядывающая через тонкую ткань белой футболки повязка на ребрах придавали ему болезненный вид. Бедный храбрый ежик!

Элис сидела рядом с Ником на узкой неудобной скамейке. Оба молчали, слушая неугомонное чириканье птиц. Какая-нибудь любопытная серая пичуга то и дело заглядывала в беседку, поворачивала голову, блестя черными бусинками глаз, и, заметив людей, поспешно улетала.

– Я не сказал тебе спасибо, – наконец прервал Ник неловкое молчание.

– Ну… – Элис замялась. Она сама не понимала, зачем пришла к этому человеку. Просто ей показалось, что в ту ночь между ними протянулась какая-то невидимая нить, просто невозможно было уехать из города просто так, не зная, что с ним, не поговорив с ним напоследок. – Вообще-то, не за что. Если бы я не решила сбежать от тебя, ничего бы не случилось. Но знаешь…

– Знаю, вернее, догадываюсь. – Ник хмыкнул. – Ты увидела распечатки и испугалась.

– Еще бы не испугаться. – Элис бросила на него быстрый взгляд, как тот самый любопытный воробей, и поспешно отвернулась, избегая возможности встретиться глазами. – Я слышала, что здесь орудует маньяк, и у тебя были фотографии убитых девушек.

– Не фотографии, а распечатки, – мягко поправил парень. – Они нужны мне для работы.

– Ты работаешь в морге? – Она нервно хихикнула.

– Хуже. – Ник выждал драматическую паузу. – Дела обстоят гораздо хуже. Я пишу детективы.

– Детективы! – Девушка покачала головой. Принять писателя за маньяка – это было возможно только с ее счастьем. И, убегая от него, нарваться на настоящего маньяка, который как раз поджидал именно ее.

– И довольно известные, между прочим. – Он серьезно посмотрел на Элис. – Я попрошу своего агента отправить тебе экземплярчик… Если оставишь адрес.

– Ты пишешь детективы, ты известный писатель и тебя зовут Ник… – Она тяжело вздохнула и закончила убитым голосом: – Ты Николас Сайлс.

– Ну да. – Ник наклонил голову в подобии поклона. – Инкогнито раскрыто. Но не понимаю причины уныния. Ты не из моих фанаток?

– На моем месте должна была оказаться Мэл… Моя подруга, – пояснила девушка, поймав его недоуменный взгляд. – Она просто бредит твоими детективами. Она теперь точно меня убьет…

– На твоем месте могла оказаться только ты. – Он усмехнулся, и его лицо стало каким-то очень простым, почти родным. – И вряд ли твоя Мэл приняла бы меня за маньяка.

– Ты прав. – Элис снова тяжело вздохнула. – Такое могло случиться только со мной. Я уже представляю, как ты опишешь то, что здесь случилось, в следующей книге.

– Элис… – Его пальцы коснулись ее руки, и девушка вздрогнула, словно через нее пропустили заряд тока. – Ты ушла от ответа, когда я намекнул на продолжение нашего общения. Я знаю, через что ты прошла, и пойму, если ты не захочешь больше меня видеть…

Элис посмотрела на него. Такой красивый. Бледный, но при этом удивительно красивый. А от воспоминаний о той ночи, которая случилась у них, щеки немедленно вспыхнули румянцем. Говорила же Мэл: никогда не влюбляйся с первого секса, не путай физиологию с чувствами. А бесполезно. Еще тогда, после той ужасной ночи, немного придя в себя после глубокого тяжелого сна под воздействием сильных успокоительных препаратов, Элис подумала не об Артуре, не о напавшем на нее маньяке, а именно о Нике: как он там?

Затем были длинные допросы в полиции, шушуканье за спиной и любопытные, навязчивые, словно мухи, взгляды – новости в небольшом городке распространялись с огромной скоростью. Но Элис не могла уехать не только потому, что ее свидетельские показания еще были нужны. Она знала, что никуда не уедет, пока не поговорит с Ником… Вернее, с Николасом. С человеком, чьи романы переведены на множество языков, причем не только европейских, с человеком, которого называли самым таинственным молодым писателем, постоянно отказывающимся от встреч, интервью и раздачи автографов. Даже в сети, она теперь припоминала, была одна-единственная его фотография, как раз с оборота обложки книг – в темных очках… но если приглядеться, его, пожалуй, можно узнать.

– Элис, просто поверь мне, очень прошу, – сказал он, глядя на нее своими невероятными пронзительными светлыми глазами.

А потом он поцеловал ее. Его губы оказались настойчивыми, не верить им было невозможно.

– Я еще об этом пожалею, – пробормотала Элис, когда снова смогла говорить.

– Ты не пожалеешь об этом. – Ник не сводил с нее взгляда.

– Ой, – опомнилась она. – Моя подруга…

– Которая тоже собирается тебя убить? – уточнил он, пытаясь состроить серьезное лицо, но в глазах, выдавая его с потрохами, плясали озорные искорки.

– Ну да – Мэл… Она сейчас на стажировке в издательстве и мечтает успеть одной из первых прочитать твой роман…

Ник громко застонал.

– Боже! – Он поднял глаза к потолку беседки. – Сейчас окажется, что все это – авантюра, придуманная издательством, чтобы я побыстрее сдал обещанную рукопись… Ладно, – Ник махнул рукой, видя, что Элис возмущенно на него таращится, – верю, пока что верю. Но думаю, что моим поклонникам придется потерпеть: мне просто необходимо кое-что переделать в романе. Но раз уж ты начала пользоваться нашим странным знакомством, последую твоему примеру. Я хочу, чтобы ты поехала со мной на мою родину, в Колмар. Это удивительный город. Он не всем подходит, но я почему-то уверен, что тебе там понравится, ты окажешься в Колмаре на своем месте. В тебе есть какая-то… магия.

Вместо ответа Элис сжала его руку. Может быть, все идет именно так, как нужно. Не зря же говорят, что неисповедимы пути Господни, а судьба ведет порой самыми извилистыми тропами. Может быть, нужно просто довериться ей… Может быть.

Миранда Блейн

Снежная буря

День первый

Мэдисон

Первое правило хороших каникул – взять с собой лучшую подругу, которой исполнился двадцать один год, чтобы она могла купить текилу и заглушить ею мое разбитое сердце.

Второе правило хороших каникул – улететь подальше от Нью-Йорка, от места, где живет он, и принять, что жизнь не заканчивается на мужчине, даже если он был твоим лучшим другом детства и любовь к нему длится четырнадцатый год.

Третье правило хороших каникул – не произносить его имени и избегать посещения социальных сетей, которые