его командой. А они скорее напугают до смерти всех присутствующих, чем позволят себе сидеть, поправляя салфетку из ткани на брюках.

– Ты умеешь кататься на сноуборде?

– Конечно! Мы с семьей выступаем здесь на ежегодных соревнованиях. – Он поднимает взгляд, улыбаясь мне из-за бокала; складка между бровями расправляется, словно ему стоит усилий вести себя спокойно после моего очевидно глупого вопроса. – Видел тебя сегодня на склоне. Твоя езда впечатляет.

И даже обнаруженное общее хобби не усиливает мой интерес.

– Спасибо. Я, правда, не участвую в соревнованиях, но каждую зиму выбираюсь на горнолыжный курорт.

– Тебе стоит попробовать…

Я должна была осознать раньше, за секунду до того, как человек за моей спиной начнет говорить, что мурашки появились не из-за холода. Обязана была вспомнить, что только его присутствие вызывает подобную реакцию в моем теле.

– Не помешаю? – Себастьян сразу садится, показывая, что не нуждается в разрешении. Я застываю, оценивая острые скулы и тяжелый блеск в глазах, который появляется, когда он смотрит на Брайана. – Привет, Мэдисон.

Себастьян не поворачивается ко мне, чтобы хоть немного проявить уважение.

– Вы знакомы?

– Да, – виновато улыбаюсь Брайану, не зная, куда себя деть. – Мы дружили в школе.

– Школе? – нахально выгибает бровь Себастьян и хмыкает, отбирая мой бокал с вином. Другая его рука покоится на столе, словно неприглашенные гости здесь мы – я и Брайан.

Это все кажется тем нереалистичным сном, от которого человек просто обязан проснуться в поту, а после рассказывать в подробностях знакомым. Но он не собирается заканчиваться. Я это понимаю по тому, как вальяжно Себастьян откидывается на спинку стула. Его мышцы напрягаются под белой рубашкой, облегающей не только плечи, но и кисти.

– И в детстве, – добавляю шепотом. – Это Себастьян, Брайан.

Я начинаю говорить на автопилоте, выдаю какие-то заученные фразы, потому что в голове все заполнено непониманием, какую игру затеял он. Зачем Себастьяну это? Он своим фирменным игнорированием после секса показал, что я ни стою ни хрена.

– О, и вы случайно встретились в «Снежном доме»? Просто, Мэдс, ты была так удивлена, когда увидела его, – заинтересованно спрашивает Брайан, не обращая внимания или не понимая, что Себастьян не желает никому из нас хорошего вечера.

– Да, случайно.

– Удивительно, не правда ли?

Я закрываю глаза всего на миг, чтобы сделать глубокий вдох и не переставать улыбаться. Не переставать – именно так и ощущается происходящее. Не переставать делать вид, что дыхание не прерывается, когда грубость проявляется в голосе Себастьяна. Не переставать часто моргать, чтобы сохранять бдительность.

– И вы оба из Нью-Йорка? – Улыбка Брайна, черт возьми, искренняя. И в этом заключается его ошибка. Он не гадает по поводу меня и Себастьяна.

Я мысленно благодарю официанта, который в этот момент появляется и выкладывает на стол разные брускетты и приготовленную рыбу. Это дает мне преимущество в несколько секунд, чтобы опередить Себастьяна.

– Да, мы жили в соседних домах.

– А ты, Брайен, откуда? – Я чувствую, что Себастьян специально коверкает его имя. В этом заключается какое-то гребаное удовольствие: чтобы только я одна знала, насколько все фальшиво.

– Нейплс, – отвечаю за Брайана. – Он из Нейплса, Себастьян.

Мой голос становится чуть уверенней, чтобы показать Себастьяну, что я осведомлена и способна расстроить его. Но вместо этого он на миг поднимает брови и улыбается, скрывая эмоции за бокалом. Я прикасаюсь рукой к груди, но не поднимаю голову, боясь, что тогда волнение станет слишком очевидным.

– Отличный город. Мы с Мэдс там были.

Он делает это специально. Не просто создает видимость наших близких отношений, но и уничтожает уверенность в Брайане. Просто взять и сказать так, словно это не было детской поездкой!

– Семьями, – поправляю я и поворачиваюсь к Брайану. – И в возрасте двенадцати лет.

Я чувствую, как нагло ухмыляется Себастьян. Мне не нужно подключать боковое зрение. Ему нравится то, с каким рвением я пытаюсь оправдаться и поправить его.

– Похоже, вы были близки.

И вот тут происходит то, что должно было случиться еще несколько минут назад. Брайан тушуется, ощущая неуверенность, он делает большой глоток вина, затем снова подзывает официанта, чтобы тот наполнил бокал.

– Были, – соглашаюсь. – А ты, Брайан, ведь здесь тоже не один? Твой друг?..

– Сводный брат – Майкл. Ему восемнадцать, но по поведению не больше пяти. Думаю, ты успела это понять. Мне положено следить за ним, пока родители не прилетели на сочельник.

– А че сейчас не следишь?

Он не мог сказать этого. Себастьян… не может разговаривать подобным пренебрежительным тоном с человеком, которого не знает. Мой взгляд скользит по нему, я качаю головой. Но ему все равно – он не останавливается там, где не видит для этого смысла.

– Вот это я имела в виду, когда сказала, что мы были близки.

Брайан поджимает губы. Никто из нас троих не притрагивается к еде. Мы словно не замечаем, как официант бегает вокруг, разносит тарелки и доливает алкоголь.

– Очень близки, – снова добавляет Себастьян.

И в этом нет ни капли лжи. Мы были лучшими друзьями на протяжении многих лет. Но по его тону становится ясно: он подразумевает не дружбу. Тогда в голову закрадывается подозрение: Себастьян помнит? Потому что я – да. Особенно хорошо помню, как на следующее утро после вечеринки он, заметив меня на первом этаже дома, похлопал по плечу и спросил, когда я успела прийти.

– Ты приехал с Тобиасом. Не хочешь поговорить с другом и уделить ему внимание? – твердо шепчу, поглядывая искоса на него. – Мы с Брайаном планировали вечер вдвоем.

Последнее предложение сказано намеренно едко. Каждая буква произнесена с особым видом яда, чтобы показать ненужность Себастьяна. Пусть прочувствует на себе все то, что я испытывала две недели его игнорирования.

– Но мне нравится сидеть с Брейаном. – Себастьян театрально поджимает нижнюю губу. – Говорят, в «Снежном доме» есть традиция: знакомиться с теми, чье имя начинается на «Б», и тогда удача всю жизнь будет на твоей стороне!

Брайан никак не реагирует на него, смотрит на меня взглядом, выражающим желание убраться.

– Прекрати, Себастьян! – шикаю на него. – Просто уходи, хорошо?

– Или мы можем уйти? Здесь неподалеку есть хороший ресторан, – любезно предлагает Брайан, и я благодарю его за сохранение вежливости. На его месте я бы давно встала и ушла, послав всех к черту.

– Или ты можешь, наконец, свалить, хм?

Себастьян кладет в рот виноградину, перекатывает ее языком по рту так, будто оскорбления и грубые фразы присущи ему с рождения. И, наверное, я была ужасно слепа, раз не замечала этого раньше, потому что подобное не взращивается при