Я встал, вытащил книгу, протёр с неё пыль и направился к выходу. Обернувшись, я кивком попрощался с предком, надеясь, что это была не последняя наша встреча.

Глава 25

Зайдя в виварий, я открыл клетку и махнул Гвэйну рукой на выход. Оборотень так удивился, что сел на хвост и долго смотрел на меня круглыми глазами, высунув при этом язык.

— Ну что сидишь? Выходи, пока крёстный не передумал и не издал экстренно какой-нибудь подпункт в Уставе школы, запрещающий приводить оборотней недоделанных в его школу.

Гвэйн поднялся на лапы, подошёл ко мне и неуверенно махнул хвостом. Я потрепал его по лобастой голове и направился к порталу. Увидев мерцающую пелену, волк попятился.

— Ты чего? — я удивлённо посмотрел на него. — Не ломайся, это всего лишь портал, или в твоё время таких уже не делали? Или ещё не делали?

Волк задумался. Нет, он на самом деле задумался. Чёрт подери, он что, помнит что-то из своей человеческой жизни? Я, нахмурившись, наблюдал за белоснежным красавцем, а он с задумчивым видом изучал портал. Потом он принял какое-то решение и решительно в два прыжка достиг границы мерцания, на мгновение замер и нырнул в проход.

Я бросился за ним следом. Как даже на мгновение мне пришло в голову, что в этом животном что-то осталось от человека? Вот идиот.

Спешил я не зря. Как только я выскочил в общий коридор, как услышал девчачий визг и завывание волка.

Бросившись на звук, я застал просто потрясающую картину. Огромный белоснежный волк стоял посреди коридора и рычал. При этом он так сильно распушился, что напоминал меховой шар. Подбежав поближе, я увидел, что у стены стоит бледный Гаранин и закрывает собой какую-то очередную красотку. Нормально он стресс снимает. Особо не горюет по своей загубленной холостяцкой молодости.

Внезапно Роман крутанул рукой, неразборчиво пробормотав заклятье, и в сторону Гвэйна полетел серый сгусток, на лету трансформирующийся в серебристую стрелу. Круто! Я тоже так хочу. На мгновение я даже остановился, а потом до меня дошло, что моего Гвэйна пытаются банально замочить!

Стрела долетела до волка в то же мгновение, когда я до него добежал, с трудом переводя дыхание.

То, что произошло потом, заставило меня надолго задуматься о природе происхождения оборотня, потому что мощнейшее боевое заклинание просто распалось, когда коснулось белоснежной шерсти.

Однако на боку волка осталось серое пятно, словно подпалина. Гвэйн скосил на пятно глаза, потом перевёл взгляд полный просто смертельной муки почему-то на прячущуюся девушку и… упал. Я остановился, во все глаза глядя на это животное, упавшее набок настолько картинно, что мне сразу же стало понятно — эта скотина притворяется.

— Ром, ты что, убил его? — о, красотка подала голос и выглянула из-за спины своего спасителя. Как только она показалась, я сразу узнал в ней Марию Милошину, старшекурсницу с нашего факультета.

— Я не знаю, Маша. Дима, ты бы отошёл от него. И кто мне объяснит, что здесь вообще делает волк? — Роман быстро приходил в себя. Только глаза его в этот момент казались ещё более светлыми.

— Где ты видел белых волков, кретин? — я упал на колени перед Гвэйном и провёл рукой по его боку. Сердце хитрой псины билось ровно и мощно, точно притворяется. — Это моя собака! Мне разрешил его привезти директор! Что он вам сделал?

— Дима, но я же не знал, — Гаранин растерянно переводил взгляд с меня на Гвэйна и обратно.

Мария решительно вышла из-за его спины и подошла к нам.

— Какой он красивый, — прошептала девушка и, нерешительно протянув руку, дотронулась до шелковистой шерсти. Гвэйн приоткрыл один глаз и лизнул её ладонь. Затем снова закатил глаза и уронил голову на пол. — Ой, — она вздрогнула и зарылась в белоснежную шерсть уже двумя руками.

Нормально. Эта тварь сначала испугала девушку до полусмерти, а потом сыграла на жалости. Пользуясь своим явно незаслуженным преимуществом, а оборотень был на самом деле просто сказочно красив, привлёк её внимание, отодвинув спасителя даже не за спину, а гораздо дальше. Кем же ты был и что натворил, если Лазаревы обрекли тебя на такое?

— Ты промахнулся, Рома, — я прекратил кривляться и поднялся на ноги. — Вставай, нечего валяться, а то верну обратно к моему прадедушке. — Волк вскочил так быстро и так преданно завилял хвостом, что всем сразу стало ясно: он обожает моего прадеда намного больше меня и очень хочет вернуться.

Перехватив поудобнее фолиант, прижав его к телу сломанной рукой, я запустил свободную руку в шерсть, крепко схватив волка, чтобы он снова не сбежал и направился к помещениям факультета. Когда я проходил мимо Гаранина, то услышал, как тот бормочет:

— Я не мог промахнуться, не мог! Я же видел, как заклятье достигло цели. Как так-то?

Я махнул рукой: пусть что хочет, то и думает. Перед тем, как вернуться на территорию Первого факультета, я решил выгулять этого пушистого притворщика. Молча выйдя из замка, подождав пока Гвэйн набегается в своё удовольствие, я направился с ним в гостиную.

— Ну что, дружище, теперь ты будешь жить здесь. — Я обвёл руками гостиную, а волк скептически её осмотрел. Дежавю, мать вашу. В гостиной стояла такая же тишина, как и в тот раз, когда я впервые переступил этот порог.

— Дмитрий, это что? — ткнул пальцем в волка Демидов.

— Это моя собака. Зовут Гвэйн. — Оборотень клацнул зубами, и Лео тут же убрал палец. К нему молча подошёл Роман, глядя на волка с лёгкой неприязнью.

— А почему мне кажется, что это волк? — миролюбиво спросил Лео.

— Зрение тебя подводит, как и твоего дружка. Советую обратиться к целителю, — ответил я, но Демидов меня словно не услышал.

— И откуда у нас здесь волк? — продолжал он допытывать у меня. Вот настырный, ну где ты белого волка видел?

— Моя ручная зверушка. Директор разрешил. Согласно закону, любой студент имеет право заводить домашнее животное, — спокойно пояснил я.

— И когда у нас волки стали домашними животными! — повысил голос всегда уравновешенный Демидов.

— Почему ты решил, что это волк⁈ — в сердцах крикнул я, бросая на журнальный столик книгу. — Это собака! Зовут Гвэйн! Он миролюбивый, домашний, любит колбасу и