«Как прошёл вечер? Уже ложишься?» — спросил он, так как я смотрела на кровать.

Удача совсем покинула меня: именно в данный момент решил появиться Ламмерт. Распахнулась дверь ванной, и на пороге возник обнажённый мужчина с распущенными влажными волосами. Потрясённые, мы уставились друг на друга во все глаза. За его спиной я заметила обнажённую девушку, но аттану было на это плевать.

«Вика?!!!» — содрогнулась от возгласа Рида, и в моей голове всё взорвалось от боли. Застонав, я схватилась за виски и стала оседать. В глазах потемнело и всё, что помню, как в следующий момент азгарн укладывает меня на кушетку.

— Вы не могли бы одеться? Кажется, аттан Корнуилса плохо реагирует на обнажённых мужчин, — просипела я. Наверное, светить голыми частями тела перед Первым советником Ингурской империи тоже не планировали и меня тут же оставили.

«Вика? Что с тобой?» — забеспокоился Ридгарн.

— Возьми контроль, — выдавила из себя и получила передышку от боли.

«Прости. Я не сдержался», — в голосе слышалось неподдельное раскаяние, но мне-то от этого было не легче. Болезненный удар для меня стал полной неожиданностью.

— Что это было? — еле ворочая языком, спросила у него, осторожно садясь на кушетке. Тела не чувствовала, как будто после укола у зубного врача.

«Это наша связь, — расплывчато объяснили мне. Если честно, даже знать не хотела, как у него это получилось. — Что ты делаешь у него в спальне?»

Завязывая пояс халата, вернулся азгарн. Судя по хмурому взгляду на меня, этот вопрос волновал и его. Голая барышня больше не появлялась. Кажется, я пришла не вовремя, что любому мужчине в такой ситуации настроения не добавит.

— Я думала, что попаду в гостиную, вспомни мои комнаты, а тут сразу спальня, — оправдалась я, не зная, стоит ли радоваться отсутствию боли. Чувствительность аттан так и не вернул, что настораживало.

«Ты зачем к нему пошла?» — требовательно рыкнул Рид.

«Ого! И чего рычим?» — задалась вопросом я. Не к Ламмерту же он меня приревновал?!

Подумав, что это, возможно, из-за головной боли, которую он сейчас испытывает, я разозлилась:

— Поговорить! Но знаешь, ты мне не муж, чтобы я перед тобой отчитывалась.

Кажется, я договорилась. Аттан обиделся и холодно произнёс: — «Тогда разговаривай!»

Он исчез, а на меня навалилась головная боль, отчего я глухо застонала и опять растянулась на кушетке. Захотелось пристроить свою многострадальную головушку на что-то мягкое.

Стало обидно, чуть ли ни до слёз. Вот же гад, наделал делов и смылся!

Ко мне подошёл азгарн и, присев рядом со мной, положил ладонь на лоб. От его руки пошёл холод, что принесло облегчение.

— Можно на виски? — жалобно попросила я, наглея. Без лишних слов его пальцы легли туда, куда я просила. Они были настолько ледяные, что кожа под ними немела. Магия? Мне было всё равно. Главное, что от этого становилось легче настолько, что я даже задалась вопросом, с какой стати он такой добрый. Никак мечтает побыстрее выставить меня.

— Как вы? — спросил у меня Ламмерт.

— Плохо, — не стала притворяться я. — С такими стрессами всё молоко пропадёт.

Ведь доведут, как пить дать доведут! Только успела порадоваться сегодня вечером тому, что все усилия не пропали даром, и на тебе.

— Вы мне это пришли сказать? — поинтересовался азгарн и его взгляд опустился на зону декольте.

— Пф-ф-ф! — от возмущения подавилась воздухом я и предприняла попытку подняться. Мне не дали, прижав голову к подушке. Тогда запротестовала: — Я поговорить хотела! Напишите сайку Базиану письмо, что его семейство отправилось домой, а то он сюда прискачет.

— До утра это подождать не могло? — не поверил мне азгарн.

— А вы считаете, что этот Базиан тоже ждать будет? Да он примчится сочувствующих искать, чтобы ему о каждом вашем шаге докладывали, а он потом будет думать, как лучше вас перед королём подставить!

— С чего такая трепетная забота о моём благополучии? — недоверчиво задал вопрос мужчина.

— А вы меня почему лечите? — спросила раздражённо в ответ.

Спохватившись, руки от меня тут же убрали, а я мысленно застонала. Вот кто меня за язык тянул?! Правду говорят: молчание — золото!

Состраданием к ближнему азгарн не страдал, и ждать от него ещё помощи было бессмысленно. Кряхтя я села, а потом с трудом и встала. После своеобразной заморозки боль отступила, но до нормального самочувствия было далеко. По мне как будто катком проехали.

Ламмерт, склонив голову к плечу, с исследовательским интересом наблюдал за всеми моими телодвижениями.

— Доброй ночи, — буркнула я и поплелась на выход, чувствуя себя древней развалиной. Хотела сделать как лучше, а получилось как всегда, ещё и схлопотала ни за что.

Ничего, вот приду в себя и устрою аттану такие вопли, что ему моя головная боль комариным укусом покажется!

Идя к двери, я настолько увлеклась планами мести, что совсем забыла об азгарне, и стало полнейшей неожиданностью, когда меня подхватили на руки. Я взвизгнула, завопив:

— Вы что творите?! — откуда только голос прорезался.

Оглушённый Ламмерт поморщился:

— Всего лишь хотел отнести вас обратно. Ещё не хватало, чтобы вы в коридоре упали.

— Нет!!! — воскликнула я, ухватившись за атласные лацканы халата. На меня взглянули, как на умалишённую, но я испугано затараторила, пока он не сделал по-своему: — У моей двери охрана. Они видели, что я к вам зашла, а тут вы меня на руках понесёте… Я же не знала, что у вас тут сразу спальня. Никогда бы не пошла… Разбирались бы с этими Базианами сами!

«Вика, прости», — вернулся поостывший аттан, который одумался и решил извиниться.

— Рид, а ты опять не вовремя, — мои губы растянулись в мстительной улыбке. — Меня тут в постель несут, чтобы слиться в экстазе.

Кажется, мне удалось шокировать обоих мужчин. Ридгарн на этот раз молчал, а азгарн так вообще попытался меня от себя отшвырнуть, типа это не он и у него и в мыслях не было. Меня спасло лишь то, что я держала его за лацканы. Руки он резко убрал и, очутившись на полу, я привалилась к нему.

«Вика, что за шутки? Тебе помощь нужна?» — с беспокойством и напряжённо спросил аттан.

Надо же, неужели мне повезло и меня ни в чём не обвиняют?!

— Да катитесь вы! — разобиделась я на этих двоих, отпуская порядком помятые моими руками лацканы. — От вашей заботы повеситься хочется.

Один рычит, как умалишённый и чуть меня не убил, второй на полном серьёзе решил, что я к нему ночью заявилась, чтобы о своём молоке рассказать. Может, ещё и грудь продегустировать дать? Дурдом на выезде!

Отступив от азгарна, указала на дверь ванной комнаты: