пришел ко мне прошлой ночью. Я же совсем забыла о цветах. И теперь даже как-то смутилась, увидев их в вазе. А Илгра, в свою очередь, дотошно оглядел некроманта. Чуть прищурился, обнаружив лекиф у него под мышкой. От взгляда Илгры не укрылись наша потрепанная одежда и следы усталости на лицах. Прислушавшись к чему-то, Иелграин щелкнул пальцами, окно распахнулось, и в него влетел Верховод. Створки тут же захлопнулись за вороном, а плотные шторы закрылись сами собой. В образовавшемся сумраке аекки стремительно вылетели из лекифа, наполнив комнату грозными тенями. Дукос появился из стены. Теперь вся компания в сборе.

– Мы убили Фэттиана, – без предисловий заявила я, не дожидаясь, пока Иелграин начнет задавать вопросы.

Колдун закашлялся.

– Не ожидал, – наконец выдал он, придя в себя. – Думал, ты начнешь с другого. А некромант, значит, пособник. Помогал прятать труп.

– Я создал этот труп! – задрал нос Тессарион. – Упокоил гнусь собственноручно. За то, что он подверг Соану пыткам через специальную куклу. Ее мы нашли у отца в башне, но не успели выкрасть. А еще за то, что душил Со и пытался сбросить с лестницы.

– Со? – хрипло выдохнул мой темный маг, и его взгляд заполыхал колдовской синью. Илгра прикрыл глаза, старательно подышал. – Сын Виандера, осторожнее с нежностями, – посоветовал он, когда открыл глаза. – Я нисколько не грущу о скоропостижной кончине проклятийника, однако ответ держать придется. В башне, выходит, были. Зачем вас туда понесло?

Последнюю фразу Илгра буквально рыкнул.

– Мы вычислили, кто стоит за проклятием, и искали пути от него избавиться. Соана попросила меня о помощи, – протараторил Тессарион.

– Я просто показала пятно! – добавила я.

Иелграин снова прикрыл глаза и еще раз сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. А когда открыл глаза, мы с Тессарионом невольно втянули головы в плечи, ощутив себя нашкодившими котятами.

– Соана, у тебя талант покорять мужские сердца, – сухо заявил колдун. – Этот юноша в тебя бессовестно влюблен.

– Но мне придется остаться ее другом, – огрызнулся в ответ некромант, выделив голосом «придется».

Илгра победно блеснул улыбкой.

– Не забывай об этом.

– А еще вот.

Я торопливо достала из-за пазухи куклу-найденыша, изображающую красивую девушку в черном. Илгра изменился в лице, и у меня тут же заледенело сердце.

– Это она, – тихо прошептала я.

Аекки пронзительно шипели. Гортанно каркал ворон. Что-то вещал Дукос. Но я видела только застывшее, как восковая маска, лицо мага.

– Да…

Уже по пути в гостиницу я догадывалась, кем в прошлом была эта девушка, ставшая образцом для красивой куклы. Да что там! Сердце подсказало мне ответ даже раньше, едва я взяла куклу в руки. Подозрение лишь окрепло от шального взгляда Фэттиана, увидевшего ее перед смертью. То, что он выпрашивал у Виандера Первого, с легкостью попало ко мне. Иначе как судьбой это не назовешь. Из тысяч вещей, наполнявших башню, собранных там для колдовства и шантажа, мне попалась именно Атэша, первая любовь Илгры. Мне повезло. Или не очень. Потому что смотреть на реакцию любимого мужчины – это отдельный вид пытки.

– Фэттиан планировал искать некроманта, чтобы использовать ее. Уговаривал отца, – тихий голос Тессариона привел Илгру в чувство.

Иелграин вздрогнул. Моргнул, снова став самим собой. Затем прошептал заклинание, и по комнате прошла упругая волна. В ушах ненадолго зазвенело, звуки стали неестественно четкими и в то же время приглушенными.

– Рассказывайте обо всем подробно, – скомандовал он. – Все детали, что видели и слышали. Как вас занесло в башню. Разговор между Фэттианом и Виандером. Я так понял, глава тоже там был. Без него проклятийник даже мизинчиком до порога бы не дотронулся. Что именно он хотел от твоего отца. Слово в слово. И как вы схватились.

Колдун положил руку на мою кисть и крепко сжал.

– Где кукла, изображающая Соану, раз вы ее нашли?

– Отец пробыл в башне недолго, – начал докладывать Тессарион. – Но достаточно, чтобы подтвердить догадку Соаны: это он стоит за проклятьем. Его излюбленный метод – действовать чужими руками. Ему любой ценой нужно твое заклятие Смертельного Пути. И как некромант я его очень понимаю. Отец помешался неспроста.

Дальнейший разговор больше напоминал военный доклад и разработку плана одновременно.

– Детали, – без устали напоминал Иелграин, когда Тессарион уходил в эмоции.

Особенно пылко он живописал схватку с проклятийником Фэтом.

– Куда толстяк делся в итоге, ума не приложу! Сверзился с высоты уже упокоенным. Должен был лежать тихим, в меру очаровательным трупом. Очарование – это не про него, конечно, но спокойствие его трупу было гарантировано. Однако он исчез, как сквозь землю провалился. И куклу, изображающую Соану, с собой унес.

– Это Виандер, больше некому, – заключил Илгра. – Он прибрал и тело, и куклу. Просто вам не показался.

Иелграин задумчиво крутил в руках добытую мной куклу Атэши. Время от времени он замирал, вглядывался в тонкие черты и нежно проводил по ним пальцем. Всякий раз у меня обрывалось сердце, когда я наблюдала эту невольную ласку. Да еще выражение на лице Илгры… То ли тоска по девушке, которую он до сих пор не забыл, то ли горькие сожаления, что прошлое осталось в прошлом.

– Ты можешь так не делать? – не выдержал некромант.

– Что? Как именно? – колдун будто вынырнул из сна.

– Вот так! Хватит гладить марионетку, словно она живая. Ты причиняешь Соане боль. Болван бесчувственный!

Илгра взглянул на меня, точно впервые увидев.

– Я должен рассказать, – выдал он после мучительной паузы.

– Лучше не надо!

Не знаю, что толкнуло меня на эти слова. Скорее всего, не хотелось слышать нежность в голосе Илгры, когда он начнет делиться трагичной историей своей страстной любви. А в том, что его любовь была именно такая, я нисколько не сомневалась. Ради посредственных чувств не переворачивают жизнь с ног на голову. Не переходят из Светлых магов в Темные. Не отдают душу Тьме. Моя уязвленная гордость выла в полный голос. Кто я такая, чтобы соперничать с Темной красавицей?

– И правильно, – поддержал Тессарион, – не надо. Нечего слушать о сопернице. Давай лучше я расскажу о том, каким вижу наше с тобой будущее, Соана. Без всякой куклы. И даже вне Баргеста. С удовольствием уеду отсюда на все четыре стороны. Найдем уединенное местечко…

Он положил ладонь на мою руку практически так же, как недавно сделал Илгра.

– На кладбище жить будете? – съязвил Иелграин, на минутку становясь тем самым ехидным колдуном, каким я его видела в первые дни знакомства. – Оставлять именную куклу в руках врага как минимум неразумно. Лапу убрал, сын Виандера! Не то я решу, что она у тебя лишняя.

– Какие страсти, – пробормотал