Он сомневался, что у него есть с собой хотя бы щипчики дляногтей.

— Это поведал вам Эд Дипно? — поинтересовался Ральф изастонал, почувствовав, как нож больно впился между ребрами.

— Не смей произносить его имя, — прошептал мужчина всвитере. —Не смей произносить его имя! Похититель младенцев! Подлый убийца!Центурион! — Он нажал сильнее, и теперь боль стала по-настоящему острой, когдалезвие ножа прорезало кожу куртки. Ральф не думал, что он ранен (по крайнеймере, пока), но был вполне уверен, что нажим ножа безумца достаточно силен,чтобы оставить большой синяк. Но это ничего; если ему удастся выбраться живымиз переделки, он будет считать себя счастливчиком.

— Ладно, — сказал Ральф. — Я не стану упоминать его имя.

— Проси прощения! — прошипел седовласый, снова нажимая нанож. На этот раз лезвие прошло сквозь рубашку, и Ральф почувствовал, как по егобоку побежала первая теплая струйка крови. "Что находится сейчас подножом?

Печень? Мочевой пузырь? Что расположено с этойстороны?"

Ральф не мог вспомнить, да и не хотел. Перед его внутреннимвзором картина (в некотором смысле это была попытка восстановить связноемышление) — олень, висящий вниз головой около деревенской лавчонки в охотничийсезон. Остекленевшие глаза, свисающий язык и темное отверстие в животе, откудачеловек с ножом — почти таким же, как этот, извлекает внутренности, оставляяголову, мясо и шкуру.

— Извини, — произнес Ральф дрогнувшим голосом. — Я сожалею.

— Да, правильно! Тебе следовало бы сожалеть, но это не так!Не так! Еще один толчок. Острая вспышка боли. И снова мокрый, растекающийсяжар. Внезапно в комнате стало светлее, как будто вездесущие операторы,шныряющие по Дерри с того момента, как начались демонстрации протеста противабортов, включили свои софиты. Но, конечно, никаких софитов не было; светвключился внутри него.

Ральф повернулся к человеку с ножом — человеку, вонзающему внего зазубренное лезвие, — и увидел, что тот окружен колышущейся черно-зеленойаурой, похожей на (болотный огонек) смутное фосфоресцирующее свечение, котороеРальф иногда наблюдал в болотистых зарослях после наступления темноты. И поэтому полю проносились жгуче-черные горошины. Ральф смотрел на ауру нападавшегосо все возрастающим ужасом, почти не замечая того, что острие ножа вошло в негоуже на одну шестнадцатую дюйма. Он лишь смутно ощущал, как кровь, сочащаяся израны, добирается до пояса его брюк.

«Он сумасшедший, и он действительно собирается убить меня —это не просто разговоры. Он еще не совсем готов, не успел настроиться, носделает это очень скоро. И если я попытаюсь убежать — попытаюсь пошевелить хотябы одним мускулом, чтобы уклониться от ножа, который он втыкает в мое тело, —безумец убьет меня немедленно. Думаю, он надеется, что я сам пошевелюсь… Тогдаон сможет убедить себя, что во всем виноват только я».

— Ты и тебе подобные, — бормотал мужчина со вздыбленнойседой гривой.

— О, мы знаем о вас все.

Рука Ральфа опустилась к карману… И нащупала сквозь кожукуртки что-то достаточно большое, чего Ральф не мог опознать, не могприпомнить, чтобы он клал туда. Но когда человек не может вспомнить последниечетыре цифры телефонного номера, которым он пользовался многие годы, возможновсе.

— Ваши парни! — воскликнул безумец. — Вот так, вот так, воттак! —На этот раз Ральф мгновенно почувствовал боль, когда незнакомец сноваполоснул его ножом; тонкая красная нить протянулась от ворота рубашки дотыльной стороны шеи. Ральф тихо застонал, непроизвольно сжав правой рукойпредмет в кармане через куртку.

— Не кричи, — экзальтированно прошептал мужчина. — Лучшеэтого не делать! — Его карие глаза, не мигая, уставились на Ральфа. Линзы очковбыли настолько сильными, что крошечная частичка перхоти, застрявшая на реснице,казалась головастиком. Ральф видел ауру этого человека даже в его глазах — онастелилась по его зрачкам, словно зеленый туман по черной воде.

Змееподобные спирали, мелькающие по зеленому полю, сталишире, они переплетались и клубились; и Ральф понял, что, когда нож полностьювойдет в его плоть, это сделает та часть личности безумца, которая вызвала кжизни черные спирали. Зеленый — это смятение и паранойя; черный — нечто иное.

Нечто (извне) намного хуже.

— Нет, — выдохнул Ральф. — Я не стану кричать.

— Хорошо. Ты же знаешь, что я чувствую твое сердце черезнож.

Его биение отдается мне в руку. — Лицо безумца исказилось взлобном оскале. В уголках рта выступила слюна. — Может быть, ты просто самдернешься, и в результате мне не нужно будет брать на себя убийство. — Еще однооблако тошнотворного дыхания обволокло лицо Ральфа. — Ты же чертовски стар.Кровь теперь лилась двумя, а может, тремя струйками. Боль от вонзившегосялезвия сводила с ума, словно в бок впилось жало гигантской пчелы.

«Или игла», — подумал Ральф, и эта мысль показаласьзабавной, несмотря на сложившиеся обстоятельства… Или, скорее, именно из-заних. Это был настоящий втыкатель игл; Джеймс Рой Хонг по сравнению с ним лишьжалкий имитатор.

«И у меня не было ни малейшей возможности отменить этувстречу», — подумал Ральф. Но затем в голове промелькнула мысль, что безумцывроде этого субъекта в свитере вряд ли принимают в расчет отмену встречи. Утаких сумасшедших разработан свой план действий, и они неукоснительно следуютему, даже если разверзнутся хляби небесные или лопнет земная твердь. Но что бытам ни случилось потом, сейчас Ральф знал одно — больше он не в состоянии терпетьэту колющую боль. Большим пальцем правой руки он отогнул клапан кармана и сунулруку внутрь. Коснувшись предмета, Ральф сразу понял, что это такое: газовыйбаллончик, который Гретхен, достав из сумочки, поставила на кухонный стол.«Маленький подарок от Центра помощи женщинам», — сказала она.

Ральф не имел ни малейшего понятия, как баллончик скухонного шкафа, куда он его поставил, попал в карман старой осенней куртки, дасейчас это его и не интересовало. Обхватив баллончик, большим пальцем Ральфснял колпачок. Он не сводил глаз с искаженного, пугающе странного лицанезнакомца с всклокоченной седой гривой.

— Мне кое-что известно, — сказал Ральф. — Если пообещаешь,что не убьешь меня, я тебе расскажу.

— Что? — изумился седовласый. — Господи, да что может знатьтакой мерзавец, как ты?

«Что может знать такой мерзавец, как я?» — задался вопросомРальф, и ответ моментально пришел, выскочил, как чертик из табакерки. Онзаставил себя склониться к зеленой ауре, клубящейся вокруг седовласого, войдя всоприкосновение с ужасным зловонием, извергаемым больным кишечником незнакомца.Одновременно Ральф извлек из кармана баллончик и, прижав его к бедру, положилуказательный палец на кнопку, вызывающую разбрызгивание газа.