и другие населённые пункты. Кто ушёл вместе с отступавшей Добровольческой армией на Кубань и в Крым, кто растворился в Москве и Петрограде, кто отправился в те губернии, где можно сделать новые документы.

Педагогические поэмы большевиков

Шокированные жители УССР вскоре почувствовали новый удар по своим головам – преобразование школы. Если вузы делились по факультетам, объединялись и разъединялись, но профессора и доценты продолжали работать, то гимназиям и реальным училищам пришлось уйти в небытие. Система, созданная малороссом Петром Завадовским и усовершенствованная харьковским помещиком Евграфом Ковалевским, была разгромлена. В Харькове была открыта первая центральная школа красных командиров. Бросалось в глаза объявление: «Принимаются окончившие не ниже 2 классов сельских училищ. Обучение производится исключительно на украинском языке».

В июле 1919 г. Совнарком УССР принял «Положение о единой трудовой школе Украинской ССР». Там говорилось, что «школа, которая до сих пор стояла на голове, будет поставлена на ноги. Рабочий класс, который взял власть в свои руки, призван совершить революцию и в школе, заставить её служить своему классовому идеалу». Фактически повторив идею единой школы, разработанную ещё по поручению Центральной Рады и изложенную в «Проекте единой школы на Украине» при Директории, большевики направили свою деятельность на организацию новой школы. Трудовая школа ставила целью привить учащимся и студентам новую, коллективистскую идеологию, которая способна воспитать молодое поколение, подготовленное к принятию и пониманию идеи международного братства. Методологическое обоснование принципа трудовой школы впервые сделал московский нарком Луначарский в письме, адресованном педагогам Украины. Автор письма рассматривает как борьбу масс за знания, за образование. Задача наркомата просвещения – уничтожить классовые привилегии, превратить школу в общедоступную, противоположную той, которую творил предыдущий режим.

Все начальные и средние государственные, общественные и частные школы Украины реорганизовывались в единую общеобразовательную трудовую семилетнюю школу, которая имела две ступени: 1–4 классы и 5–7 классы. После окончания семилетки выпускники могли продолжать обучение в средних профессионально-технических школах. Творцом этой системы был тогдашний народный комиссар просвещения УССР Григорий Фёдорович Гринько. Производимая им схема образования рассматривалась Всеукраинской совещанием заведующих губернскими отделов народного образования 25 марта 1920, а в августе 1920 г. его схема была принята Всеукраинской совещанием в деле образования.

За «Положением о единой трудовой школе Украинской ССР» (январь 1919 г.) последовала «Декларация Наркомпроса УССР о социальном воспитании детей» (июль 1920 г.), а также соответствующих документов губернских, уездных ревкомов и отделов народного образования. Она утверждала: «Покрыть всю завоёванную рабоче-крестьянской кровью землю» детскими домами», – вот наша задача. Здесь каждый ребёнок найдёт себе не только временное или постоянное «убежище», здесь он должен получить все, что нужно ей для воспитания. Открытые или закрытые детские дома, где ребёнок живёт со своими младшими и старшими товарищами, со своими воспитателями, где он в дружеской коммунистической союзе с себе подобными существами растёт, развивается и учится жить жизнью нового человека в новом теле обществе, – вот такая детская коммуна – это и есть тот маяк, светит путеводной звездой для всей пролетарской воспитательной системы».

Считалось, что семья (родители, вообще старшее поколение) сама подлежала перевоспитанию, а социальные воспитательные институты стали играть главную роль в воспитании детей и молодёжи. Родители, как носители традиционных ценностей, не могли дать детям социального воспитания в духе интернационализма, коллективизма, социализма, коммунизма и атеизма.

В Полтаве задача создания детдома была возложена на Антона Макаренко. «В сентябре 1920 года заведующий губнаробразом вызвал меня к себе и сказал:

– Вот что, брат, я слышал, ты там ругаешься сильно… вот что твоей трудовой школе дали это самое… губсовнархоз…

– Да как же не ругаться? Тут не только заругаешься – взвоешь: какая там трудовая школа? Накурено, грязно! Разве это похоже на школу?

– Да… Для тебя бы это самое: построить новое здание, новые парты поставить, ты бы тогда занимался. Не в зданиях, брат, дело, важно нового человека воспитать, а вы, педагоги, саботируете все: здание не такое, и столы не такие. Нету у вас этого самого вот… огня, знаешь, такого – революционного. Штаны у вас навыпуск!

– У меня как раз не навыпуск.

– Ну, у тебя не навыпуск… Интеллигенты паршивые!.. Вот ищу, ищу, тут такое дело большое: босяков этих самых развелось, мальчишек – по улице пройти нельзя, и по квартирам лазят. Мне говорят: это ваше дело, наробразовское… Ну?

– А что – «ну»?

– Да вот это самое: никто не хочет, кому ни говорю – руками и ногами, зарежут, говорят. Вам бы это кабинетик, книжечки… Очки вон надел…

Я рассмеялся:

– Смотрите, уже и очки помешали!

– Я ж и говорю, вам бы всё читать, а если вам живого человека дают, так вы, это самое, зарежет меня живой человек. Интеллигенты!

Завгубнаробразом сердито покалывал меня маленькими чёрными глазами и из-под ницшевских усов изрыгал хулу на всю нашу педагогическую братию…

Завгубнаробразом стукнул кулаком по столу:

– Да что ты мне: напутаю, напутаю! Ну, и напутаешь! Чего ты от меня хочешь? Что я не понимаю, что ли? Путай, а нужно дело делать. Там будет видно. Самое главное, это самое… не какая-нибудь там колония малолетних преступников, а, понимаешь, социальное воспитание… Нам нужен такой человек вот… наш человек! Ты его сделай. Всё равно, всем учиться нужно. И ты будешь учиться. Это хорошо, что ты в глаза сказал: не знаю. Ну и хорошо», – писал он впоследствии в «Педагогической поэме».

В Украинской ССР в 1920 году было: 550 детских садов (38 000 детей), 22 254 начальных и семилетних трудовых ШКОЛ (2 112 478 учащихся), 600 детских домов (42 тыс. детей), 759 других учебно-воспитательных учреждений (125 гыс. детей), работало много средних специальных и высших учебных заведений. После постановления СНК УССР от 21 сентября 1920 года «О введении украинского языка в школах и советских учреждениях» намного увеличилось количество школ с украинским языком обучения, особенно в сельской местности. В резолюции «О Советской власти на Украине», написанной В. И. Лениным и утверждённой ЦК РКП (б) в декабре 1919 года, а также в постановлении Всеукраинского Ревкома (1919 г.) указывалось на огромное значение изучения украинского языка, как «орудия коммунистического просвещения трудовых масс».

Тогда в школах УССР ещё не было единого учебного плана, утверждённого Наркомпросом. В разных группах (классах) учащиеся изучали следующие предметы: украинский язык и украинская литература, русский язык и русская литература, всеобщая история, история Украины, политграмота, обществоведение, Советская Конституция, всеобщая география, география Украины, математика, физика, химия, черчение, естествознание, иностранный язык, ручной труд, рисование, пение, музыка, физические упражнения и др. В те годы в школах ещё не было и новых учебных программ, по указанию