в руинах, большая часть оборудования была разбита, колбы разбиты, странные субстанции растекались по полу, смешиваясь в токсичные лужи.

— Думаю, нам пора уходить, — сказал я, направляясь к выходу. — Дело сделано. На одного врага меньше.

* * *

Прошла неделя после событий в поместье Рюминского. Жизнь вернулась в привычное русло — академия, лекции, тренировки, студенческая суета. Я сидел в столовой, потягивая утренний кофе и листая свежий выпуск «Имперского вестника». На третьей странице броский заголовок мгновенно привлек мое внимание:

ТРАГЕДИЯ В РОДОВОМ ИМЕНИИ: КНЯЗЬ РЮМИНСКИЙ ОБНАРУЖЕН МЁРТВЫМ ПОСЛЕ ПОЖАРА

Специальный репортаж Григория Левитана, собственного корреспондента «Имперского вестника»

В родовом поместье одного из влиятельнейших аристократов империи произошла трагедия, потрясшая высшее общество. Массивный пожар, охвативший старинный особняк, унёс жизнь князя Рюминского, главы прославленного рода.

По предварительным данным, возгорание началось в подвальных помещениях, где, по словам выживших слуг, князь оборудовал личную лабораторию. Природа экспериментов, проводимых Рюминским, остаётся тайной — никто из персонала не имел доступа в эту часть поместья.

Тело князя было обнаружено среди руин лаборатории. Согласно заключению магов-криминалистов, смерть наступила до начала пожара, предположительно от колотой раны в области сердца. Следственный комитет не исключает версию убийства.

«Мы рассматриваем все возможные сценарии», — заявил главный следователь Императорской стражи, магистр Валентин Строгов. «Учитывая натянутые отношения покойного с несколькими влиятельными родами, версия о преднамеренном устранении является приоритетной».

Напомним, что за последние годы князь Рюминский вступил в официальный конфликт с четырьмя дворянскими семьями, включая роды Карагиных, Дрезденских, Беловых и Волконских. Кроме того, по неподтверждённым данным, у князя были негласные столкновения интересов ещё с дюжиной именитых фамилий.

Имперская стража объявила о начале масштабного расследования и поиске свидетелей. Однако, учитывая статус покойного и запутанную сеть его врагов и союзников, эксперты сомневаются, что истинные виновники будут найдены.

Похороны князя Рюминского состоятся в следующую пятницу в фамильном склепе. Согласно традиции, проводить усопшего в последний путь прибудут представители всех дворянских родов, включая тех, с кем покойный находился в конфликте.

Я свернул газету и отложил её в сторону. Интересно, как отреагировал бы Рюминский, узнав, что ему устроят пышные похороны с участием всех его врагов? Наверняка перевернулся бы в гробу.

Допив кофе, я поднялся из-за стола. Пора было двигаться на занятия.

Я уже направлялся к выходу, когда в столовую вошёл Дамир. Его взгляд был направлен прямо на меня. В нём читалась смесь гнева и растерянности.

Не замедляя шага, он пересек помещение и, схватив меня за предплечье, оттащил в сторону, к пустующему углу столовой.

— Волконский, — прошипел он, — ты думал, я не вспомню?

Я напрягся, мысленно сканируя его сознание. Барьер, который я установил на его воспоминания о встрече с красными магами, был разрушен. Обрывки подавленных образов вернулись.

— Зал с артефактом, Ольга, Влад… их красные глаза, — продолжал Дамир, крепче сжимая мою руку. — И ты, общающийся с ними как старый друг. А потом ты что-то сделал со мной. Стёр память.

— Успокойся, — я аккуратно высвободил руку. — Это было необходимо.

— Необходимо⁈ — его голос дрогнул от возмущения. — Ты якшаешься с красными! Они — угроза всему, что мы защищаем! Я должен доложить об этом.

Я огляделся, убеждаясь, что никто не обращает внимания на наш разговор, затем снова посмотрел Дамиру в глаза.

— Если ты это сделаешь, многие погибнут, — мой голос стал тише, но жёстче. — У меня договор с Алиен, и пока я не могу пойти против неё напрямую. Но я не на их стороне.

— Докажи, — Дамир скрестил руки на груди. — Ты за них. Твой стержень… он красный!

Я глубоко вздохнул. Ситуация требовала дипломатии, а не очередного стирания памяти. Хватит плодить врагов на пустом месте.

— Я не иномирец, Дамир, — твёрдо произнёс я. — То, что ты видишь во мне — результат экспериментов с запрещённой магией. Эта пакость сейчас во мне, но она не контролирует меня.

Дамир не выглядел убеждённым.

— Сейчас я должен создавать видимость сотрудничества с красными, — продолжил я. — Это единственный способ узнать их планы. Поверь, я не друг им, Дамир. Я тот, кто может остановить их до того, как начнётся война.

— Почему я должен тебе верить? — его взгляд всё ещё был полон подозрений.

Я слегка улыбнулся и сказал то, что, как я знал из его воспоминаний, могло тронуть его:

— Я даю тебе слово,— произнёс я, глядя ему прямо в глаза. — Клянусь силой, текущей в моих венах, памятью моих предков и честью рода Волконских. Я остановлю их. Не ради власти или мести, но ради защиты этого мира. Только не мешай мне — иногда нужно притвориться другом, чтобы увидеть истинное лицо врага.

Что-то в моих словах заставило Дамира смягчиться. Недоверие в глазах сменилось задумчивостью, затем решимостью.

— Хорошо, Волконский, — наконец произнёс он, медленно кивая. — Я дам тебе шанс доказать свои намерения.

Он протянул мне руку, и я пожал её, скрепляя наше соглашение.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — добавил он, оглядываясь по сторонам. — Но не здесь.

Мы покинули столовую, направились во внутренний двор академии и устроились на каменной скамье под старым дубом. Дамир какое-то время молчал, собираясь с мыслями, затем начал говорить:

— В иномирье есть некто… главный, — его голос дрогнул. — Мы называем его Генералом. Он посылает своих людей — носителей красного спектра — в этот мир с одной целью. Захватить власть, уничтожить всех — и нас, синих магов, и коренных жителей этого мира. Это лишь подготовка, Волконский. Подготовка к чему-то большему. Они ищут способ переместить своего Генерала сюда. И если это произойдёт…

Он не закончил фразу, но и так всё было ясно. Если настоящий лидер красных магов явится в этот мир, начнётся настоящий апокалипсис.

— Вот почему я не могу рисковать, — продолжил Дамир, выпрямляясь. — Вот почему я должен быть уверен в тебе.

С этими словами он протянул мне руку. Его ладонь была развёрнута вверх, пальцы слегка раздвинуты. Он начал шептать слова.

Его ладонь засветилась изнутри, чистым, глубоким синим светом, похожим на сапфировое пламя.

— А вот теперь, Дмитрий, давай заключим Нерушимый Договор, — произнёс он. — Если ты действительно на стороне синих и этого мира против красных, то не откажешься. Если нарушишь клятву — умрёшь.

Я смотрел на светящуюся руку, понимая всю серьёзность момента. Это был