Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я опускаюсь перед ним на колени и, ни минуты не колеблясь и не испытывая ни малейшего страха, глажу хищника по голове. Похоже, животные Нижнего мира совсем нас не боятся, а значит, они сами — отнюдь не злодеи. Кроме того, это — Волк Паломы, ее тотем, я чувствую это сердцем. И он очень болен, чтобы представлять какую-то угрозу.
— Что здесь произошло? — обращаюсь к Дэйсу.
Его замешательство сменяется болью, когда он неправильно истолковывает мой вопрос. Он думает, что я виню его в случившемся.
— Я нашел его здесь в таком состоянии, — объясняет он. — Я все перепробовал, но он погибает, и его человеческая половинка — тоже.
— Нет! — сержусь я.
Мой голос звучит раздраженно и грубо, но Дэйс не обращает на мою резкость внимания. Он ласково кладет ладонь мне на плечо и печально произносит:
— Согласен, что это странно — животные-тотемы не должны умирать. Однако Волк, без сомнения, угасает. И мне даже страшно представить, что станет с душой его хозяина.
Судорожно сглатываю, встаю и говорю:
— Мы не бросим его здесь! Помоги мне — вдвоем мы справимся…
Я обрываю себя на полуслове, наклоняюсь, просовываю руки под тело бедного ослабевшего зверя.
— Нет, Дайра, — возражает Дэйс. — Ты просто причинишь ему еще больше страданий.
Невнятно огрызаюсь, изо всех сил пытаясь поднять животное. Я стараюсь двигаться осторожно и медленно, но Волк гораздо тяжелее, чем я думала.
— Я должна отвезти его в Заколдованную Долину, — кричу я в отчаянии. — Чэй ветеринар, он вылечит его! Умоляю, Дэйс, — либо помоги мне, либо убирайся с дороги!
Он стоит позади, разрываясь между желанием поступить по-своему и поддержать меня. Наконец он просовывает ладони под туловище Волка и крепко берет меня за руки. Лицо Дэйса — в паре дюймов от моего, я чувствую его согревающее дыхание на своей щеке. Внезапно он огорошивает меня вопросом:
— Дайра, ты в курсе, кому он принадлежит?
Но Палома предупредила меня однажды, что нельзя рассказывать другим о своем проводнике! Что мне делать? Может, Ворон даст мне знак? Я озираюсь по сторонам, и вдруг с изумлением обнаруживаю тут не только Ворона с Конем, но и Медведя Джанго, Ягуара моего дедушки и златоглазого Орла. Точно такой же поблескивал на кольце Чэя, вероятно, он является тотемом индейца. Мое сердце разрывается. Это похоже на предвестие конца, своего рода панихиду, но ведь рано горевать: Волк еще дышит.
— Ты их знаешь? — уточняет Дэйс, изучая странный бродячий зверинец.
Животные обступили нас и ходят кругами, Ягуар и Медведь рычат от волнения.
— Да. — Я поворачиваюсь к Дэйсу и продолжаю, стараясь не ляпнуть лишнего: — Им небезразличен Волк и его человеческая половинка, так же как и мне.
В лазурной радужке Дэйса отражается моя тоска.
— Значит, ему повезло, раз о нем так заботятся, — бормочет он и с горечью добавляет: — Но тебе лучше не уносить его отсюда.
Он переводит взгляд на Волка — глаза зверя закатились, а его голова покоится на моей груди.
— Если ты увезешь его, он погибнет. Он не переживет путешествия. Дайра, мне безумно жаль, но если ты будешь настаивать, то подвергнешь риску и тотем, и его хозяина.
— И что мне, по-твоему, делать? — гневно ору я.
Однако я не злюсь на Дэйса, меня раздражает этот погребальный «хоровод».
— Смириться с действительностью, — мягко шепчет он.
— Никогда! Ты сам сказал, что так быть не должно…
Он вздыхает:
— Дайра, это из-за Паломы? Она попала в беду?
Я ничего не отвечаю и прячу лицо в белой шерсти Волка, от моих слез она становится влажной и свалявшейся. Принимая мое молчание за согласие, Дэйс заявляет:
— Ладно… Ты вернешься и отыщешь Верную Ногу. Сообщи ему о Волке Паломы и о его местонахождении. Передай ему, что мы вместе с Медведем, Ягуаром и Орлом присматриваем за ним. Полагаю, он поможет. Но, Дайра, помни, гарантии нет!
— Что еще за Верная Нога? — недоуменно спрашиваю я.
— Он мой двоюродный дедушка. Брат моего деда Джолана. Кроме моей мамы, он единственный, кому Чэй может доверить Палому. Сама Чепи не занимается целительством. С тех пор, как забеременела мной и Кейдом.
Я едва не выпаливаю, что столкнулась с Чепи, которая успела позабыть про свою отставку, по крайней мере временно. Но Дэйс опережает меня:
— Палома всегда хорошо относилась к моей семье. Она поддерживала мою маму. Не отчаивайся! Я обещаю сделать все возможное, Дайра.
У меня в горле стоит ком, мешающий мне вымолвить хоть слово, поэтому я киваю. Разрешаю ему обхватить меня своими сильными руками и подсадить на Коня.
— Здесь есть более короткий путь, но тебе лучше ехать по длинной дороге. Мой проводник знает маршрут, не беспокойся ни о чем.
Я погружаю пальцы в густую гриву Коня и цепенею.
— Дайра… — окликает меня Дэйс.
Слезы застилают мне глаза, но я сразу оживаю и не отрываясь смотрю на него.
— Удачи тебе! — бросает он.
Потом хлопает Коня по крупу, и вот мы уже мчимся быстрее ветра.
Я добираюсь до резервации, врываюсь в маленький саманный домик и сталкиваюсь с Чэем. Моя речь бессвязна, я буквально захлебываюсь словами, поэтому Чей уговаривает меня присесть на стул. Когда я успокаиваюсь, то опять начинаю свой рассказ.
— Я нашла Волка Паломы, — выдыхаю я.
Чэй терпеливо молчит.
— Он очень плох. Сейчас с ним Дэйс и несколько животных-тотемов, включая твоего Орла.
При звуке имени своего сына Чепи тут же выглядывает из-за угла комнаты. Чэй приводит Верную Ногу и просит меня все повторить. Стараюсь как можно точнее описать место, где находится Волк. Дядя Дэйса отправляется в путь, оставляя своему ученику, Чэю и Чепи подробные рекомендации, связанные с Паломой. Замираю на пороге соседней комнатки и едва удерживаюсь от рыданий. Палома лежит на постели — неподвижная, слабая и беззащитная. В тусклом мерцающем свете свечей, расставленных вокруг кровати, она кажется совсем исхудавшей. Она прерывисто дышит, при этом в ее груди что-то хрипло булькает.
Присаживаюсь возле Паломы и беру ее ладони в свои. Мое зрение затуманивается, спальня расплывается перед глазами, а нужные слова улетучиваются.
— Ей было лучше. Мы решили, что кризис миновал, но потом… — тихо произносит Чэй. — Боюсь, ей недолго осталось.
Я отчаянно трясу головой, отказываясь ему верить, и свирепо кричу:
— Нет! Ни за что! Я не допущу! Она не может! Мы только начали узнавать друг друга! Верная Нога спасет Волка, и Палома выздоровеет, клянусь!