– Кроме того, – добавил он, – мне нравится, когда твои волосы длинные.

В животе вновь затрепетало, а щеки залились румянцем.

– Ты снова сможешь притворяться моей кузиной.

«Не женой?» – чуть не осмелилась спросить я.

– В прошлый раз это не сработало. Да и как мы можем быть семьей? Мы путешествуем вместе уже много недель, но я даже не знаю, откуда ты родом!

– Я о тебе тоже мало что знаю, – заметил он.

От этого осознания я пришла в замешательство.

– Ты знаешь обо мне гораздо больше, чем я о тебе! Ты шпионил за мной, когда я была в Летнем дворце.

Плечи Эдана затряслись от смеха.

– Ханюцзинь просил меня присмотреть за леди Сарнай, поскольку она была ответственной за испытание. У меня не было выбора, кроме как шпионить за всеми вами.

– За мной ты шпионил больше всех, – упрямо заявила я.

– Лишь потому, что ты была девушкой, притворявшейся парнем. Мне стало любопытно. А вот остальные не были столь любопытными. Или привлекательными.

Я скрыла улыбку.

– И что же ты разузнал обо мне?

– Ты питаешь слабость к сладкому, – медленно произнес он, – и к булочкам на пару, особенно с тестом из кокоса или лотоса. Ты талантливая художница, хотя порой то, что тебя вдохновляет, вызывает сомнения. – Я покраснела, вспоминая свои рисунки императора Ханюцзиня. – И твой любимый цвет – синий. Как океан.

«И твои глаза», – невольно подумала я. Теперь они были сапфировыми, почти как глубокие морские воды. Я прокашлялась, не сомневаясь, что стала красной, как помидор.

– Но я не знаю, что вызывает у тебя смех или слезы. – Эдан подался ближе, но вовремя остановился. – Только то, что ты скучаешь по семье и дому. Большинство девушек твоего возраста уже замужем. Может, тебя ждет в Порт-Кэмалане какой-то юноша.

Легкомысленный тон Эдана противоречил напряженности, читавшейся в его глазах.

Я отвела взгляд.

– Сын пекаря сделал мне предложение, – я скривилась. – Меня оно не заинтересовало.

– Что ж, я рад. Он бы тебя не заслуживал. – Эдан прочистил горло, по его шее начала подниматься краснота. – Я был бы рад однажды познакомиться с твоим отцом и братом. – Его губы изогнулись в улыбке. – Учитывая, что я твой муж, с моей стороны возмутительно, что я до сих пор их не знаю.

– Ты же вроде как мой кузен.

– Ты права, в прошлый раз это не сработало, – его глаза заблестели. – Может, нам действительно стоит и дальше притворяться, что мы женаты.

– Я такого не говорила.

– А теперь ты сердишься на меня, – заметил Эдан. – Ты кривишь губы всякий раз, как испытываешь раздражение. Это часто случается, когда ты со мной.

Я быстро поджала губы.

– Тебе нравится меня дразнить, не так ли?

– Единственное, что мне во всем этом нравится, – это времяпрепровождение с тобой.

В этом. В разлуке с императором. В превращении в птицу каждую ночь.

– Теперь ты слишком далеко, чтобы лететь обратно к нему, – начала я, – так куда ты исчезаешь, когда превращаешься?

Эдан мрачно улыбнулся.

– На охоту.

К моей чести, я не сморщилась. Но с трудом сглотнула.

– Эдан… Мне жаль.

– Все не так ужасно, – перебил он. И вновь на его лице появилось усталое выражение – измученное, чуть ли не печальное. – Пока что, по крайней мере. Но будет хуже.

Я ждала его объяснений.

– Клятва знает, что я уклоняюсь от нее. Она заставит меня вернуться к моему господину и накажет, если я этого не сделаю. Есть и другие опасности – у нас с императором много врагов. Если они не смогут украсть его амулет, то придут за мной. Особенно если узнают, что я ушел от него.

Могут ли Эдана убить? Я передернулась, сомневаясь, что хочу знать ответ.

– Шаньсэнь пошлет за нами своих людей? – с трепетом спросила я.

– Вероятно, – напряженно ответил Эдан. – Сперва людей. Затем, быть может, кого-то другого.

По мне прошел холод.

– Демонов?

– Они будут крайней мерой. Демоны связаны похожей клятвой, как чародеи, но к месту, а не к господину. Из-за этого их труднее контролировать, и они часто требуют очень высокую цену за свои услуги.

Я подумала о том, что рассказала мне леди Сарнай про сделки своего отца с демонами, и о предупреждениях Иньди.

– Ты когда-нибудь встречал их?

– Один из моих учителей стал демоном. Очень давно. – Эдан заметил мой страх. – Не волнуйся из-за этого или из-за шаньсэня. Я выбрал пойти с тобой. И останусь с тобой.

– За исключением ночи, – тихо сказала я.

– Да. Когда я ястреб, ты не можешь зависеть от меня, но я помогу, если смогу.

Думая о Вашире и остальных врагах, которых мы можем повстречать по пути, я решительно попросила:

– Научи меня орудовать кинжалом.

У Эдана он был при себе. Тот самый, который я видела в его комнате и в сундуке, с серебристыми ножнами и тонкой красной веревкой.

– У кинжала обоюдоострое лезвие, поскольку на самом деле это два оружия, – объяснил он. – Одна сторона используется против людей. Вторая сделана из метеорита и используется против… существ, которых, как я надеюсь, мы не повстречаем. Чтобы вытащить его из ножен, ты должна ухватиться за рукоять и произнести мое имя.

– Схватить рукоять и сказать «Эдан», – повторила я. – Довольно просто.

Он покачал головой.

– У чародеев много имен, иногда больше тысячи. Эдан лишь одно из них.

– У императора Ханюцзиня тысяча имен.

– Титулов. И тысяча – это преувеличение. Скорее около пятидесяти двух, и все они просто синонимы.

Я скептично скрестила руки.

– Но у тебя, всемогущего лорда-чародея, тысяча имен.

– Близко к тысяче, – признал он.

– Поверю, когда услышу их.

– Я бы не хотел, чтобы ты слышала все, – развеселился Эдан. – Некоторые из них довольно оскорбительны. И неправдивы.

– Неужели?

– Колдун, который питается глазами детей, – Энлай’наден. Ненавистный властитель зла – Кайлофелдал. И тому подобное.

– И какое из них позволяет вытащить кинжал?

Он помедлил, прежде чем ответить.

– Джин. Одно из моих первых имен.

– Джин, – повторила я.

– Всегда носи его с собой. – Он передал мне кинжал, так и не достав его из ножен. – Если кто-то нападет на тебя, быстрее всего будет перерезать глотку. – Эдан указал на свою шею, проводя линию. – Целься туда, где бьется пульс, а затем режь.