колдун. А услышав про настойку аконита в комнате для вызовов, он изо всех сил сжал руками подбородок.

— Стой. Ты хорошо проверил, там точно больше не было ничьих следов.

Кузя мотнул головой:

— Точно. Я всё вокруг обнюхал.

— А если бы бутыль брали в перчатках?

— Я бы почуял запах перчаток. К ней прикасалась только чародейка, ваша племянница.

— Ясно. Так, а давай-ка ты мне скажешь названия трав в баночках. — Он открыл ящик комода и достал оттуда блокнот и ручку. И принялся записывать.

— Ты ничего не перепутал? Откуда ты вообще знаешь, как они называются.

— Да я не знаю. Там просто написано было, на банках. И все их потрогала эта тетя.

— Откуда ты читать умеешь?

— Меня Алеша учил, — див широко улыбнулся, показывая зубы, но в этот раз вышло не настолько агрессивно, как раньше. Тренируется он что ли?

— А писать? Писать ты не умеешь, я правильно понимаю?

— Ага. Как бы я писал? У меня лапки. Ну, были, — он поболтал в воздухе кистями рук. — И, это. Мне вам важное еще сказать надо. Про ту тетю. Которая в заклятиях.

— Конечно, что еще?

Еще что-то важное про Марину? У Аверина и так голова шла кругом. Что она искала в спальне бабушки? Почему так рыдала, не найдя? Он бы понял, если бы она попыталась украсть драгоценности и бежать. Будучи виновной. Но нет. Бабушка прячет какую-то ценную для Марины вещь? Что это может быть?

— Про заклятия как раз. Я понял, что мне одно из них напоминает. Оно самое сильное, поэтому я его почуял, но не сразу узнал. Это заклятие изменения формы. Ну, знаете, так колдуны создают оборотней. Оно дает эффект, похожий на личину у дива.

О да, Аверин знал. Чародеи могли создавать иллюзии для маскировки, придающие одному существу облик кого-то другого, но это была лишь иллюзия. Просто потрогав рукой, можно было на ощупь определить, что под ней скрывается. Но заклятие изменения формы — это совсем другое. Для такого заклятия нужны были совместные силы колдуна и чародея. И оно полностью, по-настоящему меняло вид и форму человека. Да, это было похоже на изменение форм дива. С давних времен люди владели дивами, но чувствовали себя слишком слабыми и легко уязвимыми по сравнению с ними. И всегда стремились обрести не только власть, но и мощь, скорость и способности дивов к восстановлению. Заклятие хоть и не полностью, но приближало людей к вожделенным способностям. Но загвоздка была в том, что живые существа крайне редко переживали трансформацию. Слишком серьезным изменениям должно было подвергнуться слабое человеческое тело. Люди, лишенные колдовской силы, поголовно умирали, колдунам случалось выживать, но большинство из них навсегда впадало в агрессивное безумие. Именно из попыток с помощью заклятий овладеть силой, схожей с силой дивов, родились легенды о страшных оборотнях, пожирающих людей.

Конечно же, заклятие было внесено в список запретных. За его применение и колдун, и чародей моментально лишались всех прав и направлялись на каторгу.

— Ничего себе… — пробормотал Аверин, — ты точно уверен? Откуда ты вообще знаешь про это заклятие?

— Ну… я… — замялся внезапно Кузя.

— Ах да. Ты съел колдуна, я помню. Хотя зачем тестю Сомова интересоваться такими вещами? Жуть. Ну и семейка у них была, продажный чиновник-убийца и нечистый на руку колдун. Повезло тебе, что ты ко мне попал.

— Ага, — радостно подтвердил Кузя.

Аверин подозрительно на него посмотрел. С чего это такой энтузиазм? И тут вспомнил.

— Хм. Кстати. Я хотел поговорить о зефире. Ты, как я заметил, очень любишь ванильный зефир?

Кузя заметно сник.

— Нажаловался, да? Я случайно.

— Я понял, — Аверин слегка приподнял уголки губ, — коробка твоя. Я скажу, чтобы ее сюда принесли.

— Обалдеть! — глаза Кузи загорелись, он раскрыл рот, облизывая губы и клыки, вдохнул и спросил: — А, вот еще. Ваш фамильяр назвал меня «погранец». Это что?

— Твой колдун не знал? Ну, вообще это так в Академии говорили. Местный жаргон. Это значит, что див по силе уже перешел границу двенадцатого уровня второго класса, но в первый еще не вышел. Например, не ел людей. Или еще почему-то. И достаточно одного незначительного толчка для такого перехода.

— А-а-а-а… — протянул Кузя, — выходит, ваш фамильяр меня чуть не раскусил. Наверное, ему просто трудно представить, что кто-то может иметь человеческий облик и бегать котом, да?

— Да, — согласился Аверин, и у него отлегло от сердца. Если Анонимус не смог распознать в Кузе первый класс, значит вряд ли кто-нибудь из дивов это сможет.

Всё-таки, свой див — это очень удобно. Его чутье заменяет самые точные колдовские приборы. Колдуну, чтобы обнаружить на Марине заклятие, понадобилось бы задействовать и мятник, и чувствительные талисманы, и знаки опознавания. А див, имеющий представление о подобных заклятиях, распознал его почти сразу.

Конечно, это не значит, что кормить дивов колдунами хорошая идея. Аверин смерил Кузю пристальным взглядом:

— А ты можешь использовать заклинания?

Див пожал плечами:

— Не-а. Никогда не пробовал.

Аверин видел дивов высоких уровней, которые владели несколькими человеческими заклинаниями. Но это были дивы из Академии, да и сводилось их умение в основном к использованию знаков. Но в случае с Кузей вполне могут быть сюрпризы. А сюрпризов Аверин не любил.

— Ладно. Вот что, у меня для тебя еще одно важное задание. Марина искала что-то. Вероятно, это драгоценность или что-то подобное, и принадлежит она самой Марине. Попробуй отыскать эту вещь. Поищи в спальне бабушки. Ты в нее очень легко проникнешь, бабушка решила продолжить прогулку после завтрака. Возможно, получится найти по запаху или по следу заклятий. Если не найдешь в спальне, можешь искать в других местах.

— Ага. Ну, в смысле, будет сделано.

Халат упал на пол. Из его рукава выскочил кот и привычно покинул спальню через открытое окно. А Аверин взял блокнот и отправился на поиски Любавы.

Племянницу он нашел в парке, в компании бабушки и Анонимуса. Подошел, поинтересовался здоровьем, согласился, что свежий воздух на пользу, и предложил Любаве прогуляться по аллее. Девушка встала, пожелала бабушке хорошего дня, и они двинулись к аккуратно посаженым вдоль дорожки липам.

Аверин достал блокнот.

— Мне нужна небольшая консультация чародея, — улыбнувшись, проговорил он.

— О… серьезно? Вы считаете, что я могу знать что-то, чего не