– Есть какие-нибудь известия о твоем отце? – неожиданно спросила она.

Гай, допивавший остатки божоле, посмотрел на нее поверх бокала.

– А я только подумал, что ты приятный человек.

– Я и есть приятный человек. Просто хотела узнать, есть ли какие-нибудь перемены, вот и все.

– Никаких. Я звонил, но каждый раз срабатывал автоответчик. В конце концов я прекратил попытки.

– А что бы ты сказал? Если бы дозвонился?

– Сказал бы, чтобы он держался подальше от моего дома и моих детей. – Гай говорил безжалостно. – Сказал бы, что, если он еще раз попытается сделать такое, я вызову полицию.

– А если он извинится, – настаивала она, – и будет умолять простить его, ты бы смог?

– Ну конечно. – Его глаза потемнели от гнева. – Именно так он и сделает.

– Я серьезно. Подумай об этом. Может, он жалеет о том, что случилось, и теперь хочет только познакомиться с внуками и наверстать упущенное время?

Но Гай давно для себя все решил.

– Ты насмотрелась сериалов, – сказал он, не дав ей продолжить. – Нет, Дженни. Я не хочу больше никогда встречаться с отцом и не хочу, чтобы мои дети имели с ним что-нибудь общее, даже не пытайся меня уговорить. Счастливому воссоединению семьи не бывать.

Ну что ж, подумала Дженни. Прости, Оливер. По крайней мере, ты не сможешь сказать, что я не пыталась.

Каждый год во вторую неделю октября в Трезайль приезжала ярмарка и на главной улице появлялись давно знакомые палатки, автоматы для приготовления сахарной ваты и аттракционы – автодром, дом с привидениями и колесо обозрения, гордо возвышавшееся в конце улицы.

На ярмарку ходили все, это было основное событие года. Джош и Элла, дрожа от нетерпения, готовились спустить все накопленные карманные деньги и считали минуты до вечера пятницы.

Дженни, однако, удивилась реакции Гая, когда тот позвонил ей с автострады, возвращаясь со съемок в Бате.

– Джош говорит, ты разрешил им остаться там до полуночи, – сообщила она. – Мне нужно официальное подтверждение. Во сколько они должны быть дома?

– Что значит «они»? – удивился Гай. – Мы вернемся домой, когда захотим.

– Ты хочешь сказать, что тоже пойдешь с нами?

– А для чего еще я справился с шестичасовой съемкой за три с половиной часа? – удивленно спросил он. – И отказался от ужина с Кейт Мосс. Конечно, я пойду с вами.

– Ну и ну, – сказала Дженни. – Не думала, что ты такой любитель аттракционов.

– Нет? А на любителя чего я похож, по-твоему?

– Я хотела сказать…

– Знаю я, что ты хотела сказать. – Гай рассмеялся. – Все в порядке, можешь не объяснять. Слушай, я буду дома к шести, скажи детям, чтобы подождали. Только попробуйте уйти без меня.

Джош и Элла чувствовали себя в своей стихии. Максин тоже наверняка пришла бы в восторг. А вот Дженни было не по себе. Вечер выдался морозный, и у нее уже покраснел от холода кончик носа, а волосы на влажном воздухе завились мелкими колечками. Гай снимал пленку за пленкой, но она надеялась, что ее на фотографиях не будет. Ей вообще все это казалось очень нервным переживанием.

А он все щелкал затвором фотоаппарата.

– Еще не все?

Она мечтала, чтобы это поскорей закончилось. Все понятно, его попросили протестировать новый «Олимпус», но это положительно сводило с ума. Она не знала, куда девать глаза.

– Не паникуй, – сказал Гай. – Я не прошу тебя позировать и улыбаться. Просто игнорируй меня.

– Как я могу игнорировать, когда у меня нос красный?

– Не будь такой тщеславной. Я тестирую новый фотоаппарат, а не снимаю тебя на обложку «Вог». Так что расслабься…

– Скорее, папа! – Уж кто-кто, а Элла не думала смущаться. – Сними, как вата облепила мне все лицо.

Дженни жевала печеное яблоко, когда за спиной у нее кто-то сказал:

– А, привет. Развлекаетесь?

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она увидела Александра Норкросса – Мистера Презентабельного собственной персоной в угольно-сером костюме и с пухлой дрожащей брюнеткой на буксире.

– Привет. – У нее на зубах наверняка осталось печеное яблоко, но она все равно улыбнулась. – Да, мы отлично проводим время.

Элла потянула ее за руку.

– Дженни, вы можете одолжить мне пятьдесят пенсов на аттракцион с кольцами?

– Это все сплошное надувательство. – Александр взглянул на Эллу, подтверждавшую его точку зрения. – Не понимаю, как это люди могут выкладывать пятьдесят пенсов, чтобы получить приз ценой в десять. Я лично считаю, что такое должно преследоваться по закону.

Что за убогий тип, подумала Дженни, положив фунтовую монетку в потную ладошку. Сделав глупое лицо, она спросила:

– Боже, значит, вам не весело?

– Я этого не говорил, – возразил Александр. – На ярмарке прекрасно можно развлекаться и так. Мы здесь почти два часа, – гордо сообщил он, – и мне даже ни разу не пришлось доставать бумажник. Вот что значит знать счет деньгам.

У брюнетки был даже не красный нос – она вся посинела от холода.

– Значит, он и кофе вам не купил? – поразилась Дженни. – Александр, бедняжка сейчас умрет от переохлаждения. Ей нужен горячий эспрессо и пара рюмок бренди, чтобы согреться.

Девушка, переполненная благодарностью, с надеждой пролепетала:

– Это было бы здорово. Алекс, можно?

– Ты замерзла? – удивленно спросил он. – Что ж, наверное, пора двигаться. Сейчас поедем ко мне домой и выпьем по чашечке отличного чаю.

Дженни хотелось закричать: «Заставь его пойти в дорогой ресторан! А лучше всего попроси, чтобы он утопился».

Но она промолчала, и тут из тира вынырнули Гай и Джош. Увидев, что она разговаривает со знакомыми, Гай не стал подходить и остановился на почтительной дистанции. Джош, которого деньги сейчас волновали куда больше, чем правила приличия, бросился к Дженни с криком:

– Скорее, у меня закончились монеты!

– Двое детей, – заметил Александр, когда Джош устремился вслед за Эллой, сжимая в руке очередной фунт. – Ты нашла себе семейного мужчину. Не повезло, Джейн.

Дженни посмотрела ему через плечо. Гай, стоявший в десяти футах и бесстыдно подслушивавший, улыбнулся до ушей.

– Не повезло?

– Ну не знаю, может, тебе это подходит. – Александр неодобрительно пожал плечами. – Некоторые девушки не против такого положения дел. Но советую проявить осмотрительность, Джейн. Матери-одиночки опасны, но отцам-одиночкам вообще нельзя верить. Ему нравишься ты или он просто ищет кого-то, чтобы присматривать за домом и детишками?