– Но без денег тебе будет нечего есть. Без денег же будет не на что жить?

Тамурлейн бросила на Тоби раздражённый взгляд.

– Ты дашь мне рассказать, что случилось?

Тоби кивнул, и она продолжила.

– Регент хотел заполучить власть, и на это у него был год. Потому что в день моего шестнадцатилетия его правление должно было закончиться. К тому же Регент волновался из-за Кертена. Он думал, что под влиянием Кертена я решу прекратить мечтания или, как минимум, уменьшу нагрузку на Мечтателей.

– А ты была под влиянием Кертена? Ты была против мечтаний?

– Ну, я не знала точно, как мечтания связаны с бедами. И прежде чем я что-либо решила, Маладайн решил выдать меня замуж.

– Он может это сделать?

– Здесь всё не как в твоём мире, Тоби. Когда тебе исполняется шестнадцать, ты можешь вступить в брак. И браки в королевской семье обычно заключаются по расчёту. По крайней мере для женщин это обычно так. И Маладайн решил выдать меня замуж до коронации. Потому что после коронации я смогу отказаться.

– Это отвратительно.

– В замок прибыли по его приглашению женихи. Регент пригласил только тех, кого смог бы контролировать, кто стал бы его слушаться. Они приехали из дальних королевств, они жаждали денег и власти. Этого ведь хотят люди, верно?

– Я так не думаю.

– Ладно, ладно. В общем, тот, кто женился бы на мне, получил бы больше власти, чем я, потому что так всегда происходит: власть в руках короля, не королевы. А король бы стал марионеткой Регента. Мой муж ни в чём бы не нуждался, и наш ребёнок стал бы следующим королём или королевой.

– Это отвратительно. Всё вот это.

– Женихи тоже были отвратительны. От-вра-ти-тель-ны. В общём, всё стало плохо. В Школе стало плохо. У меня больше не получалось мечтать. Кертена и Олли там уже не было. Они стали Мечтателями. Самые молодые лебедята, ставшие Мечтателями. Я была достаточно хороша, чтобы тоже стать Мечтателем, но мне не позволяли, потому что меня собирались выдать замуж. Я не могла спать. Я не могла есть. Меня всё время тошнило. Я всё время плакала. Я не могла поддерживать разговор или понимать, что говорят люди вокруг меня. Я могла думать только о том, как мне сбежать. Как сбежать.

– Но он же не может заставить тебя выйти замуж, правда?

– Может. Они могут провести свадьбу, даже если я не явлюсь.

– Ещё бы тебе не было тошно.

– Он так и собирался сделать. Провести свадьбу, как только мне исполнится шестнадцать, прежде, чем я приму власть. Прежде, чем я смогу сама принимать решения. И он выбрал жениха. Тогда я поняла, что всё кончено. Я больше не чувствовала тошноту, я вообще ничего не чувствовала. Внутри меня была пустота.

Меня больше ничего не волновало. Я перестала ходить в школу. Перестала вылезать из кровати. Даже мыться. Я была как в трансе. Замок, город, пальмы на аллее, даже море. Всё потеряло краски, жизнь. Мир умер. И моя душа тоже умерла. Моё тело стало чужим. Мёртвым, как мир вокруг.

– Мне жаль, Таме, – Тоби взял её ледяную руку в свою.

– Единственным, кто заметил, что со мной что-то не так, был Кертен. Он навещал меня. Рассказывал мне свои идеи. Но иногда мы ни о чём не говорили. Просто сидели рядом. Ещё он водил меня на прогулки. Мы гуляли по городу. Он показывал мне места, которых я никогда раньше не видела. Прекрасные места. Странные места. Но Маладайну не нравилось, что Кертен ко мне ходит. Он думал, что Кертен плохо на меня влияет. И считал его угрозой своей власти. Наверное, так и было. Кертен был Мечтателем, который отказывался мечтать. Потому, что думал, что мечтания наносят вред миру. Поэтому Маладайн его арестовал. Он сказал, что взгляды Кертена – это святотатство. Суд признал его виновным, и его посадили под замок, пока выбирали наказание.

Тоби кивнул. Он не знал, что сказать.

– И знаешь, что я сделала?

– Нет.

– Я едва могла вылезти из кровати, но я решила спасти его. Бёрстон мне помогал. Я спустилась в темницу и приказала страже выпустить Кертена.

И вывела Кертена наружу. Бёрстон подогнал повозку. Мы с Кертеном спрятались в ней, и Бёрстон вывез нас из замка. Мы бы сбежали, если бы Бёрстон, дурень, не похвастался Олли Беспечному моим доверием. И жадный до признания Олли рассказал всё Регенту.

– Что за идиот.

– Дозор ждал нас у ворот замка.

– О, нет. И что было дальше?

– Кертен сбежал, но меня схватили. Привели к Регенту. Он посадил меня под домашний арест и запретил покидать покои до того, как меня выдадут замуж в мой шестнадцатый день рождения. За жениха, которого он выбрал. В покои меня отвела вооружённая стража. Вооружённая стража. Ты можешь себе представить, Тоби? Королева Бальтазара посажена под замок. В общем, тогда я уснула и с тех пор не просыпалась.

– Я не понимаю, – признался Тоби. – Ты же сейчас здесь. Как ты можешь одновременно быть здесь и спать в королевских покоях?

– Видишь ли, я на самом деле не Тамурлейн.

– Но ты сказала, что ты Тамурлейн. Ты только что сказала, что ты – королева Тамурлейн. Я не понимаю.

– Я тень Тамурлейн. Её намечтанное «я».

– Мне кажется, ты вполне настоящая, – сказал Тоби.

– Спасибо, – ответила Тамурлейн.

Тоби молчал, переваривая её историю.

– Значит, ты всё ещё спишь? – спросил он наконец. – Другая ты, то есть.

– Скорее всего. Иначе, наверное, я перестала бы существовать. Настоящая я всё ещё в покоях королевы. Я не знаю, как настоящая я впала в этот сон. Это сон болезни или сон отчаяния. Или, может, Регент меня отравил. Но как бы там ни было, я покинула своё тело и стала тенью.

На её лице появилось странное выражение. Сумасшедшее наслаждение от того, что она собиралась сказать.

– Когда я стала тенью, я забыла, кем я была. Я не знала, что я Тамурлейн. Я знала только ненависть. Больше у меня ничего не было. И я ненавидела всех. В смысле, по-настоящему ненавидела. Я совершила ужасные поступки, Тоби. Я нападала на людей. Била их, пинала, бросала с лестниц, портила ужины и нашёптывала ядовитые мысли. Мне было не важно, хорошие это люди или плохие. Я нашёптывала детям гадости про их родителей, а родителям – об их детях. Я вызывала ссоры и предательство, разрывы и раздоры. Я проникала в сны девушек и убеждала их, что их женихи собираются их бросить. И проникала в сны молодых парней и убеждала их, что девушки изменяли им. Я подталкивала людей к дуэлям. Прогрызала дыры в сетях бедных рыбаков. Устраивала людям кошмары и смеялась над их страхом. Я поселила сомнение в душе глубоко верующего человека. Я издевалась над беднейшим из попрошаек. Я проникала в умы учёных и вносила ошибки в формулы, проникала в головы поэтов и сбивала им ритмы. Я вносила бестолковые предметы в списки покупок и стирала важные условия из экзаменационных задач. Один раз даже откусила мужчине ухо. Откусила ему ухо. Мне не было стыдно, Тоби. Я это обожала. Я это обожала. Но что толку? Я не была счастлива. Я не могла уничтожить то, что на самом деле хотела уничтожить.