убьет, то покалечит, спроси своего дружка, – она вновь кивнула на Анхеля. Тот, демонстративно тряхнув расцарапанной, изодранной в кровь рукой, холодно улыбнулся, не отвечая. Раны на коже вораса уже постепенно затягивались, боль проходила, однако, кровь стереть он не успел, поэтому зрелище его запястье все еще представляло жутковатое.

Чеслав запрокинул голову и негромко, бархатисто рассмеялся.

– Татьяна-Татьяна… До чего же странные создания вы, простые, смертные люди! Вы живете в своем сером мирке повседневных дел, задыхаетесь от этой серости, и от безысходности выдумываете себе проблемы, трудности, приключения, сочиняете каких-то жутких монстров, творите мыслями другие миры… Так поступал твой отец, Татьяна. Так он поступил… И проиграл. Тебя ждет его судьба – в созданной своими фантазиями реальности ты потерпишь поражение… Ты видишь меня? Думаешь, я реален? – он ухмыльнулся, очень ядовито и очень неприятно, – А что, если я не более, чем твоя фантазия, твой вымысел, я – олицетворение темных сторон твоей натуры, но не более того. Ты же не можешь смириться с этим, принять, нет, ты наделяешь меня уникальными человеческими чертами, ты злишься на меня, боишься, в чем-то обвиняешь… Тебе нравится бояться саму себя? – Чеслав коротко хохотнул и медленно прошелся по комнате, – Ты не более, чем маленькая глупышка, которая не способна понять, не смотря на весь свой «острый ум», что мир – это не более, чем великий вымысел. Каждый человек творит свою реальность, в жизни каждого случается то, чего он желает, боится или ожидает… Твой мир таков, каким его сделала ты, каким ты его выдумала. Ты придумала себе монстра, оборотня, в которого влюбилась, но после изменила ему с другим выдуманным монстром, за которого вышла замуж… Как знать, быть может, если бы не твои фантазии, Эрик бы прожил спокойную человеческую жизнь и умер бы еще в восемнадцатом веке? Может быть, твоему отцу не пришлось бы обращать его, а мне не довелось бы мучить бедного графа, заставляя его помнить ту боль, что он испытал в роковую ночь. Но ты придумала его, а я его создал, а после ты решила, что хочешь быть в его глазах героем, и спасла и его, и бедного Ренарда, который так тебя любил… Ты знаешь, ведь он полюбил впервые в жизни. До тебя в его судьбе не было любви, он был уверен, что останется один до конца дней своих, а теперь… Именно так и будет. Ты винишь меня в жестокости, но жестока сама… – он ненадолго умолк и, остановившись рядом с внимательно слушающим его другом, быстро улыбнулся ему, затем неспешно оборачиваясь к завороженной странными речами слушательнице, – Ты создавала свой мир, ты сражалась за него, страдала, а я наблюдал за этим со стороны. Наблюдал и смеялся, любуясь твоей глупостью, любуясь глупостью всех, вовлеченных в этот смертельно опасный вымысел. Ты еще не поняла, Татьяна? – оборотень неожиданно в несколько шагов подошел к ней и, совершенно игнорируя кошку, коснулся одной рукой столешницы, а другой спинки стула, на котором сидела девушка, приближая свое лицо к ее, – Не поняла, в чем на самом деле все это время была твоя сила? Ты, дочь Антуана, Альберта, великого мастера, его самая большая ошибка, как всегда думалось ему, ты на самом деле куда как могущественнее своего отца! Это ты, ты создала этот мир, ты притянула в свою жизнь массу приключений, ты ожидала и это случалось, ты хотела и это происходило! Вот только… – Чеслав широко улыбнулся, медленно отстраняясь, – Твой ли это вымысел? – голос молодого человека зазвучал ниже, в нем, как бывало обычно в мгновения раздражения, появилась легкая хрипотца, – Может быть, все это выдумал мастер, создавая тебя по своему образу и подобию, а ты потом оживила этот мир, не подозревая об этом? Или все это, с самого начала, не более, чем фантазия Рейнира, запрограммировавшего будущее по определенному сюжету? Или может… – оборотень хитро улыбнулся и продолжил уже шепотом, буквально гипнотизируя совершенно растерявшуюся девушку, – Это игра моего воображения? – эти слова он, подавшись вновь вперед, прошептал уже ей на ухо, – Всего лишь моя игра в твою жизнь, – Чеслав отстранился и, улыбаясь уже скорее мягко, чем насмешливо, медленно провел указательным пальцем по щеке девушки, сообщая почти сочувственным тоном, – И ты в моей игре не более, чем пешка. Ты сделаешь то, что мне нужно, а браслет и кулон помогут тебе. Ты изменишь этот мир, Татьяна, сломаешь и перекроишь его… как сделал несколько лет назад твой отец.

– Я… – девушка почувствовала, что охрипла от долгого молчания и волнения, и мотнув головой, закашлялась, – Я не умею создавать миры…

– Умеешь, – на сей раз ответ последовал уже не от Чеслава, а от Анхеля, – На это способен мастер, значит, способна и ты. Ты никогда не была его разочарованием Татьяна, нет, он ошибался, полагая так! Ты всегда была воплощением его самой большой силы и, одновременно, его слабости. Все эти безумные события, что происходили в твоей жизни в последние годы… Ты никогда не задумывалась, почему вообще вдруг решила остаться в странном заброшенном замке на отшибе от цивилизации, почему решила начать исследовать его, захотела подружиться с его обитателями? Неужели никогда тебе самой твой поступок не казался поступком сумасшедшей?

– Я просто… – опять начала, было, Татьяна, но теперь ее перебил второй из собеседников.

– Ты осталась в замке, потому что ты сама шла туда, хотела туда попасть и, оказавшись в нем, подспудно поняла – ты у цели. Признай, ты ведь видела в мечтах своих замок, когда была младше? Мечтала, как и другие девочки, о принце, загадочном и одиноком, которого лишь ты способна согреть в объятиях? – девушка попыталась что-то сказать, но оборотень не стал слушать ее, продолжая, – Ты вмешалась в события, происходящие уже очень давно, влезла в них и перекроила все под себя! По моему замыслу Эрик никогда не должен был приходить в себя, он всегда должен был оставаться монстром без души, но нет… Появилась ты. И оживив свою мечту, ты создала реальность еще более опасную, чем можешь себе представить, ты создала нашу реальность, Татьяна. А теперь ты поможешь нам изменить ее. Ты поможешь нам вернуть в мир ворасов, поможешь вернуть старый порядок вещей… Вернуть время, когда мы, существа более высокие, чем простые смертные, жили в покое, не оглядываясь по сторонам, не опасаясь ничьего нападения. Время, когда мы были уверены в себе и в других! Да, ворасы станут нашей армией, но, поверь, девочка моя, рушить экосистему и уничтожать мир мы не