лучше привлечь для организации сопротивления наступающим испанцам.

В этот момент по мрукси объявили:

«Внимание всем инкам! Я, солнечный бог Виракоча, меняю свое решение. Повелеваю защищать Теночтитлан, как это только возможно. Главнокомандующим назначаю графа Орловского. Ему известны военные хитрости пришлецов, поэтому он станет лучшим вашим командиром на время осады. Все на защиту отечества от иноземных завоевателей, включая служителей моего храма! Повторяю, служители храма Виракочи должны немедленно покинуть храм и присоединиться к защитникам города. Это моя воля, солнечного божества Виракочи.»

Туземцы несколько ошалело посмотрели на графа Орловского и заулыбались. Орловский понял, что у Андрея все получилось, и улыбнулся в ответ.

Вопрос с Портальто, Араульто и Атасиу мигом разрешился: троица, получив от нового главнокомандующего соответствующие полномочия, разбежалась по военачальникам, координировать строительство баррикад. Орловский собирался руководить возведением баррикад лично, но перед эти забежал еще раз пообщаться с Иваном Платоновичем.

Озерецкий сидел в дворцовом кабинете, где Орловский не так давно его оставил, и продолжал заниматься кипу.

— Слышали? — спросил Орловский, заглядывая в кабинет.

— Вы имеете в виду ваше назначение инкским главнокомандующим? Да, слышал. Хорошая работа. Как вам это удалось?

— Понятия не имею.

— А, ну да, это же князь Андрей! Разумеется.

— Я предложил бы вам, Иван Платонович, перебраться поближе к храму.

— Почему? Здесь пока безопасно.

— Для сдерживания противника мне придется выстроить баррикады на всех мостах, ведущих в город. Скоро горожане окажутся отрезаны от храма. Я бы рекомендовал взять женщин и, не дожидаясь заката, идти в храм. Пока баррикады еще не выстроены. Потом может оказаться поздно.

— Вы не знаете, князь Андрей предупредил Люси о том, что мы убываем?

— Да, предупредил. Но Люсьена не в курсе того, что здесь вскорости начнется.

Иван Платонович с сожалением оторвался от кипу.

— Вы правы. Я немедленно иду за женщинами. Мы пойдем к храму солнечного божества. Однако, граф, я не вполне понимаю ваших намерений. Если вы, как планируете, соорудите баррикады на всех городских мостах, каким образом вы сами попадете в храм Виракочи?

— Постараюсь найти разумное решение.

— Да-да, вы же теперь инкский главнокомандующий. Назначены на этот пост самим солнечным божеством Виракочей…

— Если я это и делаю, Иван Платонович, то исключительно ради того, чтобы нам с вами отправиться в Петербург. Или вы предпочитаете совершить вечернюю прогулку по джунглям?

— Нет, что вы. Мне, безусловно, милей петербургские вечера.

Вдвоем они покинули дворец Великого инки. Иван Платонович скорым шагом направился в сторону дома, а граф Орловский побежал к мостам — туда, где должны были собраться поступившие под его командование солдаты.

Глава 23

Люси Озерецкая, дневник

Мы с Натали начали собираться, чтобы к закату быть возле храма, как велел Андрэ. Но тут пришел папан и сообщил:

— Доча, собирайся как можно быстрее. Конкистадоры на подходе к Теночтитлану.

Какие конкистадоры, папан? Я еще не собралась.

Правда, я до сих пор не поняла, можно ли брать в путешествие по времени багаж. Может, папан знает?

— Ты не знаешь, сколько багажа можно взять в протечку во времени? — спросила я у папана.

Кроме одежды, которая была на мне в момент попадания в протечку, у меня имелась теперь инская одежда. Кроме того, Якаки принес несколько местных безделушек, которые мне приглянулись. Ничего тяжелого: бусы, пара головных уборов, несколько выточенных из камня фигурок, золотые украшения и изящная каменная ваза, которая замечательно будет смотреться в моей комнате в Сыромятино.

Папан ответил на мой вопрос довольно нетерпеливо:

— Доча, если ты немедленно не соберешься, придут испанцы и всех женщин изнасилуют.

Я ахнула от такой нетактичности.

— Может, и не всех, барин, — буркнула сквозь зубы Натали, но папан услышал.

— Особенно горничных.

Я, при помощи Натали, принялась упаковывать вещи немного быстрее.

Где-то через час сборы были закончены.

— Где Катерина? — спросил папан.

В спешке я совсем позабыла про Кэт. Надо бы с ней попрощаться.

— Кэт выходит замуж за Якаки и остается в Теночтитлане, — сообщила я папану.

— Нашла время, — промолвил папан.

— Мне нужно с ней попрощаться.

— Прощайся, только быстро.

Я пошла на второй этаж и постучалась в комнату Кэт.

— Войдите, — послышался ее голос.

Я зашла. Кэт сидела на кровати в обнимку с Якаки.

— Кэт, мы уезжаем, — сказал я.

Кэт вспорхнула с кровати и обняла меня.

— Береги ребеночка.

— Может, ты с нами? — спросила я робко. — Папан сказал, что сейчас город займут испанцы и начнут насиловать всех женщин.

— Мы тоже уезжаем, — сказал Якаки.

— С нами? Как хорошо! — обрадовалась я.

— Нет, не с вами. Я увезу Катю в свое имение, которое находится в глубине страны. Испанцам туда не добраться. К тому же аудиторы нужны любой власти, в том числе испанской. Если станет совсем плохо, наймусь аудитором к испанцам.

— Ты будешь скучать по Андрэ? — шепнула я Кэт.

— Да, — шепнула мне в ответ Кэт и чмокнула меня в щечку.

— Извини, что я плохо о тебе думала.

— Ничего, это бывает.

Когда я вышла от Кэт, глаза у меня были на мокром месте.

Папан и Натали уже ждали меня, возле мешка с собранными вещами. Папан, кряхтя, взвалил вещи на спину, и мы навсегда покинули дом в инской столице, ставший нам за недолгое время пребывания родным.

На улицах было полно солдат, также жрецов. Они выламывали из мостовой небольшие каменные плиты — из тех, что могли унести на себе, — и куда-то оттаскивали. Кажется, они действовали целенаправленно, согласно приказа своего командира. Я поняла, что Теночтитлан готовится к испанскому штурму.

До заката было еще далеко, но мы направились в сторону храма. Папан сказал, что лучше прийти загодя. Если у Андрэ ничего не получится, придется уходить в джунгли. Да, Андрэ это тоже говорил. Не сказать, что мне хотелось обратно в джунгли. Там, конечно, дикая природа и свежий воздух, но в Петербурге 1812 года намного уютнее.

Мост на выходе из города был перегорожен.

— Разве испанцы придут оттуда? — спросила я у папана.

— Озеро не слишком большое. Испанцы могут его обойти, поэтому перегораживаются все мосты.

— Если удастся защитить город от испанцев, что потом? — удивилась я. — Город окружен, конкистадоры могут стоять на берегах долго.

Папан рассмеялся и погладил меня по голове.

— Сразу видно, что ты моя дочь. Потом нас здесь уже не будет, поэтому безразлично, что произойдет потом.

Мы подошли к баррикаде, возводимой солдатами и жрецами. Командовал ими, судя по одежде, офицер.

— Нам необходимо пройти, — обратился папан к офицеру.

— Зачем? — удивился офицер. — Город надежно защищен, здесь вам ничего не грозит. Желающие ушли раньше.

— Мы намереваемся покинуть город.